— Обрезать по колено — и хорошо!

Я придирчиво осмотрела себя. Небольшой рукав, лиф из широких полос крест-накрест, полукруглый вырез на спине и юбка в широкую складку с запахом. Конечно, хотелось бы купить что-то, что не нужно переделывать…

— Валька, ты теперь точно отвал башки!

— Да я всегда отвал башки… — поджав губы, придирчиво рассматривала себя в зеркале. — Разве ты не знала? Фьюить и нет башки! — рубанула рукой в воздухе. — Как у хирурга! С точностью до миллиметра.

— Страшный ты человек, Валентина!

Скорчила рожу и надула губы. Затем взъерошила свои рыжие волосы:

— Я же ведьма! Один взгляд и любой у моих ног!

— Как тот сосед?

— Нет, — мотнула головой, — ему досталась неприятная часть моего колдовства: пустое ведро.

— Встретишь в таком виде, сразу компенсируешь все беды… — Рита ехидно подмигнула мне. — С лихвой! Всё, берём!

В ответ я только выдохнула: печёнка моя подсказывала, что закончится всё не очень хорошо. Я, может, и не совсем ведьма, но вот внутреннему барометру доверяла.

А на выходе я всё равно взяла то клетчатое платье. Лёша с рестораном, конечно, повод значимый. Но слишком клетка была приятной. Совсем как у Егора на рубашке.

Пожалуй, это хорошо, что я прислушалась к совету Риты. Лёша и впрямь решил устроить отвал башки, только уже мне. Мы шли не куда-то там, а в «Мезонин»! Ходили слухи, что столики туда бронировали за месяц. Я там ни разу не была. Теперь вот появилась возможность увидеть всё собственными глазами.

Платье мне подшили в ателье. Я была им почти довольна. За одним только исключением: оно ошибочно создавало из меня роковую красотку. Даже шальная мысль закралась, а не поймёт ли Лёша меня превратно? Такой, всё-таки, он меня не видел…

К платью прекрасно подходили лакированные лодочки на тонком, но низком каблуке. Снимая бигуди, я старалась красиво уложить крупные локоны. Подкалывала их невидимками, стараясь не пользоваться лаком. А то буду выглядеть так, будто у меня на голове шлем прозрачный: тук-тук и звон пойдёт.

Последним решительным штрихом была помада. Неожиданно тёмная и не очень яркая.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, пожала плечами: посмотрим, что выйдет? Вдруг у Лёши откроется второе дыхание, как и у меня. Новые неожиданные эмоции, и всё станет по-другому? Ну мало ли. Привыкли мы смотреть фильм под пиццу с колой. А тут! Ресторан! Платье и прочие прелести…

Сообщение от Лёши я получила, когда сидела в коридоре на подставке и гипнотизировала часы. Сегодня всё как в сказке: принц, карета, бал. Я только вот Золушкой быть не хотела. Но тут уже Лёша раньше сбежит, а не я. В конце концов, мама его в тыкву превратит, а не меня.

Раздражение вернулось липкой волной. Сбросив с себя странное оцепенение, напрочь забыла про маму Лёши. От таких мыслей не только аппетит испортится, но и язва появится.

Проверив всю квартиру в третий раз, с некоторым волнением заперла входную дверь и направилась к лифту. Идти на каблуках было немного непривычно, пятки то и дело уходили вовнутрь. Один раз пришлось даже за стену схватиться.

Лифт приехал как-то слишком быстро. Обычно он полз со скоростью улитки, или, как ещё шутили другие соседи, ехал к нам с Марса. Не будь туфель, я бы спустилась по лестнице. Если мысли о маме Лёши вызывают язву, то ожидание лифта вызывает опоздание, старость, раздражительность и психоз. Особенно, когда ломается грузовой, и между шестнадцатью этажами начинает курсировать мелкий челнок пассажирского, в который больше пяти человек войти не может.

Двери плавно открылись и я, сделав шаг, тут же замерла, едва не выйдя обратно. За большущей коробкой, на боку которой чёрным маркером было написано «ХЛАМ», прятался сосед сверху.

Меня бы сплющило, не опомнись я в последний момент. Слегка покраснев, прижалась к стене и прилипла взглядом к экранчику, на котором загорелась стрелка. указывающая вниз, и медленно поползли цифры.

Егор молчал, придерживая подбородком край коробки. Наверное, ему была видна только моя макушка. Да и стоял он ко мне чуть ли не спиной, прижимая коробку к стене.

На пятом этаже лифт снова остановился, оправдывая звание великого тормоза. К нам присоединилась семейная пара с ребёнком. Мне пришлось подвинуться вплотную к Егору, а тот вынужденно развернулся: коробка съедала львиную долю свободного пространства. Руки было деть некуда, особенно сумка мешалась. Пришлось схватиться за коробку и буркнуть:

— Извини.

По голосу сосед тут же узнал меня. Чуть спустил коробку и с широкой улыбкой собрался меня поприветствовать, только стоило нам пересечься глазами, как улыбка стала немного вымученной. Вытаращившись на меня, Егор явно боролся с желанием скользнуть взглядом вниз. Я же молила только об одном: чтобы лифт как можно быстрее довёз меня до первого этажа!

Но вместо этого, противно дзинькнув, остановился на четвёртом этаже. Там стоял худой мальчишка, державший в руках поводок. Скосив глаза я рассмотрела у ног ребёнка толстую злобного вида таксу.

Пришлось подвинуться. Егор с громким стуком выронил коробку, внутри что-то звякнуло и хрустнуло. Такса, будто почуяв какую-то угрозу, кинулась к моим ногам. Если бы я могла, то точно подпрыгнула. Мокрый нос ткнулся мне в лодыжку. Пискнув, прижалась к Егору, неосознанно вставая коленями на коробку. Напрасно мальчишка дёргал поводок и пытался осадить таксу. Та, вообразив себя Гудини, мельтешила между ног, путая всех своим длинным поводком.

Когда шершавый язык коснулся моей ноги, я вскрикнула: «Мама!» и вдавила Егора грудью в стену. Тот лишь успел схватиться за поручень и изумлённо вытаращить глаза. Такса, видимо, слишком изголодалась. А мои ноги как-то слишком аппетитно пахли или выглядели под стать зажаристой курице.

В лифте начались волнения. Мальчишка, едва ли не рыдая, пытался осадить очень прилипчивую Ириску. Собак я не боялась, почти. Только вот когда эта Ириска-сосиска принялась уже прикусывать мою ногу, то уже в голос взвыла. Коробка подо мной прогнулась. Я повернулась спиной к Егору, пытаясь с ногами встать на его «ХЛАМ». Естественно, что этот самый «ХЛАМ» моего веса не выдержал. Коробка лопнула, и я бы точно рухнула, если не рука Егора. Сосед ловко и очень осторожно подхватил меня. Я уже была готова снять туфли и прицельно ими кидаться в изголодавшуюся таксу. Та умильно смотрела на меня своими чёрными глазами и облизывалась. Рванув поводок и чуть не уронив главу семейства с пятого этажа, Ириска встала лапами на остатки коробки и полезла в сторону моей юбки.

Рыдать были готовы все. Соседи с пятого этажа, похожие на экспонат макраме, мальчишка, хозяин таксы, у которого заело кнопку и теперь мелкая бестия увлечённо разматывала поводок. Егор, который пытался не упасть, стоя на одной ноге, потому что второй пытался отпихнуть таксу, та уже откровенно пыталась забраться мне под юбку. Я начала сомневаться, а Ириска ли это? Может Ирис Кис-Кис какой-нибудь?