– Такие совпадения почти не случаются, – пояснил Дронго. – Водитель «Крестного отца» был и его охранником. Он нарочно не вышел на работу, и рядом с его боссом оказался его никчемный сын, который не сумел защитить отца. А телохранитель был просто подкуплен.

– Это не наш случай, – сразу ответила Екатерина Николаевна.

– Ваша мгновенная реакция более чем убедительна.

– И вы думаете, что Габит мог оказаться причастным к убийству моего отца?

– Пока не доказано, что это убийство. Сколько лет этому Габиту?

– Чуть больше тридцати. Он недавно появился у отца. Предыдущий охранник вышел на пенсию. Очень исполнительный парень. Такой внимательный, вежливый.

Все трое прошли к автомобилю. Это был внедорожник «БМВ». Дронго усмехнулся. Внешний облик женщины не соответствовал ни ее автомобилю, ни ее телефону, ни ее сумочке. Словно столкнулись два разных мира. Она села за руль, и они поехали.

Мальцевы жили в сталинской высотке на Котельнической набережной. В большой гостиной пожилая женщина, вдова Николая Антоновича, любезно пригласила их выпить чаю. Отказываться было неудобно. Потом они еще долго слушали ее рассказы о покойном муже и его любви к рыбалке. Аделаида Серафимовна, казалось, забыла, зачем они появились в ее доме. Или не хотела позволить себе еще раз вспоминать о произошедшей трагедии. Было заметно, что подобный разговор дается ей с большим трудом.

– Мама, – наконец решительно произнесла ее дочь, – ты знаешь, почему они приехали. Им нужно посмотреть костюм. Костюм отца…

– Да, – виновато кивнула мать, – конечно. Пойдемте в спальню. Костюм висит там. В шкафу.

Они прошли в просторную спальню, и Аделаида Серафимовна открыла шкаф, показывая на костюм. Тяжело вздохнула. Дронго подошел к костюму, доставая небольшую лупу. Екатерина Николаевна сделала шаг, словно собираясь ему помочь, но Вейдеманис отрицательно покачал головой, чтобы она не мешала.

Дронго достаточно долго исследовал пиджак, затем поднял один длинный седой волос.

– Это скорее не мужской, а женский, – задумчиво пробормотал он.

– Мамин, – выдохнула Екатерина Николаевна, – она плакала у него на груди. Не смогла сдержаться.

Он кивнул, продолжая осматривать пиджак. И за лацканом нашел два небольших жестких седых волоска.

– Возможно, они, – сказал Дронго, – хотя все без иллюзий. Они могли попасть туда и гораздо раньше. Я отправлю на экспертизу и волос вашей мамы. Если это действительно ее волос.

– Хорошо, – согласилась Екатерина Николаевна.

Было уже совсем темно, когда Дронго и Вейдеманис вышли из дома.

– Случайных совпадений не бывает, – вспомнил Эдгар об охраннике вице-премьера.

– Почти никогда, – подтвердил Дронго, – посмотрим. Хорошо, что костюм не чистили, иначе мы бы ничего не нашли.

– Они не думали об этом, – согласился Вейдеманис.

– Конечно, не думали. Мать с дочерью потрясены случившимся. И, возможно, негативно действуют друг на друга.

– Ты не веришь в умысел?

– Помнишь про «Правило Оккама»? Не умножай сущее без необходимости. Возможно, всему есть простое объяснение? Как часто бывает во время наших расследований. Но я до сих пор верю в интуицию. Погибший Мальцев и его супруга знали друг друга много лет. Да еще и трагедия, произошедшая в молодости, когда они попали в аварию и она потеряла ребенка. Такие вещи иногда приводят к разрыву, а иногда так сильно скрепляют отношения, что люди начинают чувствовать друг друга. Я помню, как однажды Тонино Гуэрра рассказывал об отношениях Федерико Феллини и Джульетты Мазины. У них не было детей, произошла трагедия в начале их семейной жизни, Феллини систематически изменял своей супруге, но они были абсолютно гармоничной парой. Подобное в жизни случается.

– Тогда понятно, – иронично заметил Эдгар, – тебе необходимо всегда оправдывать мужей, не отличающихся особой верностью.

– Что не мешает им любить своих жен, – в тон своему напарнику сказал Дронго. – Но в любом случае завтра мы поговорим с его секретарем, водителем и охранником.

– А я думал, что завтра ты будешь занят, – сохраняя невозмутимое лицо, пробормотал Вейдеманис. – Или ты еще не звонил Наире?

– Уже звонил из аэропорта, – рассмеялся Дронго. – Только заняты мы с тобой будем вечером. Ты приглашен на ее день рождения. А завтрашний день посвятим разговорам. И утром отправим волосы на экспертизу. Посмотрим, какое заключение мы получим.

Утром Эдгар отвез волосы в лабораторию, попросив провести экспертизу как можно быстрее. А Дронго позвонил секретарше погибшего. Уже через три часа он знал новости, которые заставили его сомневаться в собственной версии. Он приехал на Красноармейскую улицу к дому, где жила Елизавета Трофимовна. У нее была большая трехкомнатная квартира, которую, очевидно, пробил ей бывший начальник. Дронго поднялся на третий этаж и позвонил. Дверь открыла высокая худощавая женщина. Чуть вытянутое лицо, узкие глаза, внимательный взгляд, седые волосы собраны в тугой узел. Ей можно было дать и сорок пять, и пятьдесят пять, и шестьдесят пять. Она была одета в длинное серое платье.

– Это вы мне звонили, – уточнила Елизавета Трофимовна, пропуская гостя в квартиру.

Здесь было чисто и безжизненно, как бывает в квартирах, где нет детей и других обитателей. Где живет одна женщина, не допускающая в личную жизнь посторонних и не знающая радости материнства. Даже запах здесь был специфический. Дронго прошел и сел за стол. Чистая скатерть, на столе небольшая сахарница.

– Хотите чаю? – спросила хозяйка.

– Нет, спасибо. Я хотел поговорить с вами о вашем бывшем начальнике. О Мальцеве.

– Я вас слушаю. Что вы хотите узнать?

– Вы работали с ним достаточно долго.

– Много лет. Наверно, Катя вам рассказала.

– Можете коротко его охарактеризовать? Мне нужна точная характеристика, а не хвалебная ода ушедшему.

– Хвалебная ода у меня не получится, – возразила она, – я его очень уважала. Он был требовательный, четкий, умный профессионал. Хорошо знающий свою работу. В общении с людьми был всегда вежливым, но не прощал ошибок. Никому не прощал. Однажды уволил своего помощника, с которым работал несколько лет, когда тот перепутал документы и внес в новый контракт не самые точные данные. Такая незначительная ошибка, но пришлось переписывать контракт, и Николай Антонович сразу уволил провинившегося помощника. Вот таким требовательным он был. Не прощал ошибок. И я об этом всегда помнила.

– У вас были хорошие отношения?

– У нас были отношения начальника и секретаря, – холодно пояснила Елизавета Трофимовна, – но я полагаю, он мне доверял. Когда его назначили в Кабинет министров, он сразу предложил мне перейти вместе с ним. И я согласилась.