– Может быть.

Ну, класс! Может быть, нести кофе? Или, может быть, не нести?

А если я торжественно вручу ей бодрящий напиток, предварительно бухнув туда такую дозу сахара, что несносные, высокомерные рецепторы данной особы станцуют джигу под воздействием приторного кофейного вкуса? Ну кто так не вовремя придумал рафинад индивидуальными кусочками?

Делать нечего. Притащила ароматную чашку этой злобной… мадам, положив на блюдце несколько сладких кусочков тёмного цвета.

– Какой кошмар. Как только Глеб может употреблять этот жжёный ужас?

Я и сама не разделяю одержимую любовь своего начальника к коричневой сладости. В чём разница, какой сахар размешивать в чашке? Это в любом случае нехорошо сказывается на фигуре.

– Вообще-то, аромат тростниковой мелассы достаточно характерен. И отличить его от вони обычной жжёной подделки не составляет труда. Конечно, если с обонянием нет проблем, – бодрый, строгий голос вальяжно приближающегося к нам мужчины неожиданно заставил пробежаться по спине мурашкам.

– Доброе утро, Глеб.

– Доброе утро, Вика. Надеюсь, в этот раз ты хорошо подготовилась к нашей встрече, – начальник на ходу сбрасывает пиджак и проходит к себе в кабинет, – потому что, в отличие от некоторых, для меня тратить время на пустые разговоры – непростительная роскошь.

Я всё ещё могу слышать обрывки фраз, ведь дверь за руководством закрылась не сразу.

– Между прочим, для меня тоже.

– Именно поэтому тебе так нравится всегда приезжать заранее и впустую сидеть в приёмной?

Странно. Откуда столько агрессии друг к другу? Мне кажется, в воздухе до сих пор витают заряженные наэлектризованные частички.

Кто бы знал, как мне сейчас не хочется идти в кабинет Солнцева и тащить ему излюбленный утренний кофе с тремя кусочками коричневого сахара. Но ничего не поделаешь. И это лучше сделать побыстрее, потому что рабочую почту уже завали запросами и письмами.

Как только я показалась на пороге кабинета, мне в лицо ударил строгий холодный оклик.

– Юля, кофе позже принесёте, – согласно кивнула, в недоумении наблюдая за тем, как ощетинились друг на друга директор и глава департамента управления новых технологий. Несмотря на разницу должностей и наличие «обязательного» уважения, их взаимная нелюбовь просто искрит невидимыми яркими огнями.

Примерно через час, когда я успела разгрести почти всю текучку, а недовольная Заноза В.В. в спешке, не оглядываясь, покинула кабинет начальника, в приёмную грациозно прокрался очередной грозный хищник.

– Привет, мышка. Чудесно выглядишь.

– Благодарю, Сергей Александрович, – почему-то излишнее мужское упорство дико раздражает. У меня работы вагон и маленькая тележка, а он, как всегда, в свои игры пришёл играть. – Времени нет совершенно. У Вас что-то срочное?

– Да. Сегодня поедешь со мной обедать, – ааа, он решил поменять тактику с настойчивых уговоров на неоспоримые приказания?

– Очень сожалею, но не поеду.

– А я не спрашиваю, я утверждаю. И когда мы с тобой одни, не обязательно обращаться ко мне так официально. Я ведь уже говорил.

Он стоит сбоку от моего стола. Убежать или отскочить в сторону, если мужчина вновь решит ко мне прикоснуться, у меня вряд ли выйдет.

Ну что ж. Придётся доставать из закромов скромные запасы борзости. Ох, не люблю я это дело. Ох, не люблю.

Демонстративно растопырив пятерню, положила её на стол прямо перед собой.

– Серёжа. Посмотри внимательно. Видишь, какого оттенка мои ногти?

– Фиолетового, – как же скуден мужской запас познаний в данной области. Перевела взгляд на любимый нежно-сиреневый колор. Хорошо хоть, данное обстоятельство сыграло мне на руку.

– Вот именно. Как не прискорбно тебе сообщать, это цвет моего отношения к твоим словам, утверждениям и просто к сложившейся ситуации.

– То есть, решила дерзить?

– Вообще-то, ты меня сам вынуждаешь.

– А если через минуту не закончишь бездумно тратить наше с Юлей рабочее время, то дерзить начну уже я, – и снова у меня по спине побежали мурашки от невероятного, глубокого, уверенного голоса с нотками обычного недовольства.

Посмотрела в лицо самому хмурому в мире мужчине. Мужчине, с которым я буду связана рабочим контрактом неограниченное количество времени.

– Я, между прочим, по делу.

– А то незаметно, – Солнцев раздражённо перевёл взгляд на своего первого заместителя и вновь посмотрел на меня. – Юля, я кофе обязан ждать целую вечность?

– Простите за задержку. Сейчас же иду!

Мужчины скрылись в огромном светлом кабинете, а я, спустя три как никогда долгих минуты, уже прохожу к ним и прямо перед собой держу две чашечки ароматного бодрящего напитка. Как только поставила свою ношу перед каждым из начальников, поспешила немедленно удалиться и оставить руководство наедине.

Вот только совершенно не ожидала, что краем уха, выходя за дверь, услышу спокойное и нравоучительное:

– Я понять не могу. Ты дальтоник что ли? Это же сиреневый цвет.

Очень надеюсь, испытанный мною глубокий шок пройдёт хотя бы к вечеру.

Вновь опускаю взгляд на время…

Двенадцать ночи.

Боже, как я завтра смогу приехать вовремя на работу?! Сил уже ни на что не осталось.

Тем не менее, крепко стиснув зубы, вношу последние изменения в табличные данные и отправляю любимому «солнечному» начальнику.

Ответа на грозные внушительные претензии из головной я дождалась. И уже всё перенаправила. Так! А на позднее вечернее письмо от заказчиков я промолчала? Быстренько пробегаю глазами почту. Фуууух, ответила.

Всё! На сегодня с меня хватит! Даже если он (господин Солнцев, конечно) закидает меня дополнительными заданиями, я больше ничего делать не буду! Совесть есть у человека или нет?! На дворе полночь! А я ещё на работе!

В приеёмной раздалась приглушенная мелодия вызова моего мобильного.

Уставшим голосом тихо произношу:

– Да, привет.

– Юль, ты что-то совсем загуляла. Хоть бы предупредила.

– Прости, замоталась. Даже забыла черкануть, что задержусь на работе. Но я уже скоро закончу.

– Так ты ещё на работе?

– Да, к сожалению.

– А как ты домой поедешь? На метро успеешь?

– На метро? – даже поёжилась, не так-то нравится мне ездить на метро в такое позднее время. А может, автобус ещё ходит? Но даже если и ходит, его ждать минимум полчаса.

– Наверное, на метро. Придумаю что-нибудь, не волнуйся. Ты хоть поел?