Вдруг раздался сухой щелчок, похожий на выстрел: трос,приковывавший «Нью-Йорк» к «Океанику», лопнул, и «Нью-Йорк» стал медленноприближаться к «Титанику», будто хотел его протаранить. Быстро маневрируя, одиниз буксиров, вытянувших «Титаник» из гавани, передал трос на «Нью-Йорк», иматросы успели предотвратить столкновение. «Нью-Йорк» отбуксировали на место, и«Титаник» мог продолжать свой путь на Шербур.

Сцена была впечатляющая — ведь «Титанику» едва не пропоролибок, и все обошлось только благодаря умелым действиям моряков. Пассажирам дажепоказалось, что они присутствовали на показательной демонстрации морскогомастерства. «Титаник» был надежным судном, но пароходу длиной в четырегородских квартала, или 882 фута, как им сообщил Филип, маневрировать было непросто.

— С таким опытным экипажем нас ждет спокойноеплавание, — сказала Эдвина, зачарованная зрелищем, и ее жених кивнул.

— Думаю, да. Может, зайдем выпьем по бокалушампанского, отметим наше благополучное отплытие?

Эдвина с удовольствием приняла приглашение, и они пошлиназад к кафе, где столкнулись с запыхавшимся и взъерошенным Джорджем.

— Что ты здесь делаешь, сестрица? — без тенисмущения поинтересовался он. В кепке набекрень, вылезшей из штанов рубашке и сгрязными коленками он выглядел возбужденным и счастливым.

— Это я должна тебя спросить. Мама тебя везде искала.Где ты болтался? — сердито спросила Эдвина.

Джордж посмотрел на нее как на ненормальную, а потом, пустивв ход все свое обаяние, обратился к Чарльзу:

— Привет, Чарльз. Как дела?

— Отлично, спасибо, Джордж. Ну, как тебе корабль?Впечатляет? Ты доволен?

— Потрясающе! Ты знаешь, тут четыре лифта, которыеходят до девятого этажа. Тут еще есть корт для сквоша, и бассейн, и новенький«Рено», который везут в Нью-Йорк, и на кухне какие-то совершенно фантастическиеприборы. Я еще не был в третьем классе, но во втором мне понравилось, и таместь одна симпатичная девочка, — выпалил он.

Чарльз, похоже, находил все это очень занятным, но Эдвинаужасалась поведению своего братца, которого даже нисколько не смущал его растрепанныйвид.

— Я бы сказал, ты хорошо все обследовал. Неплохаяработа, — поздравил Джорджа Чарльз, и мальчик гордо ухмыльнулся. — Тыуже был на мостике?

— Нет, — расстроенно произнес Джордж, —корабль такой огромный, что не хватило времени, чтобы как следует осмотретьего. Я поднялся и на мостик, но там толпа пассажиров пялилась за борт. Надопопозже сходить. Ты пойдешь купаться после ленча?

— Я бы пошел, если твоя сестра не возражает. Но Эдвинабыла против.

— Я думаю, что тебя уложат спать с Фанни и Тедди. Еслиты считаешь, что можешь носиться по кораблю подобно дикому индейцу, то мы смамой и папой думаем иначе.

— О, Эдвина, — простонал Джордж. — Ты ничегоне понимаешь. Тут столько всего интересного.

— Тогда веди себя как следует. Предупреждай маму, куда идешь,чтобы она не волновалась.

— Что здесь у вас происходит? — раздался позадиЭдвины голос отца. — Привет, Чарльз! Здорово, Джордж. Я смотрю, ты былочень занят? — Берт весело смотрел на сына.

— С ума сойти, па. Здесь столько всего интересного!

— Рад слышать.

Но в эту секунду Кэт углядела своего сына и с упрекаминабросилась на мужа:

— Бертрам! Как ты позволяешь ему ходить в таком виде?Он похож… он похож на пугало!

— Ты слышишь, Джордж? — мягко сказал отец. —По-моему, пора бы умыться. Могу я попросить тебя пойти в каюту и переодеться вочто-нибудь менее… м-м… грязное, прежде чем ты окончательно расстроишь маму?

Берт выглядел скорее довольным, чем рассерженным, и сыншироко ему улыбнулся. Но Кэт была далека от шуток, она строго велела Джорджупойти помыться и переодеться.

— Ну, мам…

Джордж умоляюще посмотрел на Кэт, но безрезультатно: онарешительно взяла его за руку и повела вниз, где и оставила с Филипом, изучавшимсписок пассажиров в надежде найти знакомых. Здесь, конечно, были Асторы, мистери миссис Исидор Страус из семьи владельцев Мейси. Очень много известных имен,полно молодых людей, но — никого знакомого Филипу, во всяком случае пока,обнаружить не удалось. Правда, он заметил среди пассажиров несколько молодых барышень,которые ему понравились, и он рассчитывал с ними попозже познакомиться.

Он все еще разглядывал список, когда Кэт втащила в комнатуДжорджа и попросила старшего сына проследить, чтобы Джордж умылся, переоделся ивел себя прилично. Филип обещал все сделать, но Джордж уже опять навостриллыжи. Он еще хотел сходить в котельную и на мостик, снова заглянуть на кухню скучей загадочных агрегатов, которые ему не дали рассмотреть, и еще к лифту,чтобы проверить, действительно ли он скоростной.

— Жаль, что у тебя нет морской болезни, — мрачносказал ему Филип, а Кэт оставила сыновей и отправилась на прогулочную палубу.

Они с Бертом прекрасно позавтракали в обществе Чарльза иЭдвины, а потом отправились к Филипу, Джорджу и Уне с малышами. После снаАлексис вроде уже освоилась с новой обстановкой и меньше боялась путешествия.Она с любопытством разглядывала гуляющих по палубе и потом познакомилась сдевочкой, о которой говорил папа.

Ее звали Лоррейн, и по возрасту она была ближе к Фанни: ейбыло три с половиной года. Она и ее маленький братик Тревор жили в Монреале.Лоррейн играла с куклой, похожей на куклу Алексис. Это были уже взрослыекуклы-леди, и Алексис назвала свою миссис Томас. Ее подарила на прошлоеРождество тетя Лиз, и Алексис с ней не расставалась. У куклы Лоррейн не былотаких модных пальто и шляпки, а миссис Томас под черным бархатным пальто имелаеще и розовое шелковое платьице, которое сшила Эдвина. На ногах у нее быливысокие ботиночки на пуговках, и Алексис взяла ее погулять на палубу.

Пароход прибыл в Шербур вечером, когда Алексис собираласьукладываться спать. Малыши уже уснули, а Джордж опять исчез. Кэт и Эдвинапереодевались к ужину, Чарльз, Филип и Бертрам ждали их в курительной.

Они ужинали в главном салоне на палубе Д; мужчины, конечно,во фраках, а женщины в изысканных туалетах, приобретенных в Лондоне, Париже илиНью-Йорке. На шее Кэт переливалось потрясающее колье из бриллиантов с жемчугом,принадлежавшее когда-то матери Бертрама.

Обеденный салон был оформлен со вкусом: кругом дерево ценныхпород, сияющие бронзовые и хрустальные люстры. Три сотни пассажиров первогокласса, собравшихся в этой ярко освещенной комнате, напоминали персонажейволшебных сказок.

После ужина они сидели в соседнем салоне и слушали оркестр.Кэт украдкой зевнула и призналась, что ужасно устала и едва может пошевелиться.День выдался длинный, и как приятно отправиться наконец в каюту и хорошенькоотдохнуть.