Миссионер, в полной мере ощутивший на себе чары восточной прелестницы, пришел в себя лишь тогда, когда свет снова зажегся. На сцене к тому времени не было ни самой Фатимы, ни следовавшего за ней барабанщика-негра.

– Дорогой, – ядовито улыбнулась Мари, когда он вернулся к столу, – ты случайно не освободился там от груза висящей на тебе ответственности?

Ее глаза выразительно смотрели на оттопырившиеся в районе ширинки джинсы Миссионера. Проявив женскую солидарность, Сара тоже беззастенчиво устремила свой взор на его мужское достоинство. Старлей Слобцов, молча усевшийся на место, не спеша допил свое виски, настраивая себя на рабочий лад и по крупицам возвращая себе прежний боевой настрой. Париж стоит мессы – в этом он был солидарен с Генрихом IV.

– Извините, месье, это ваше? – Конферансье, объявлявший выход Фатимы, материализовался из-за спины Миссионера в лучших традициях бутылочного джинна.

В ответ на удивленный взгляд мужчина протянул ему смятую бумажку, с которой на него сурово смотрел Саддам Хуссейн.

– Не буду отрицать, – после некоторого раздумья кивнул Миссионер.

– Тогда прошу пройти со мной.

Миссионер поднялся, за ним потянулись Сара и Мари.

– Нет, нет, – отрицательно закивал конферансье. – Девушки пусть подождут вас здесь.

– Извините, девочки, но я на некоторое время буду вынужден вас оставить. – Старлей Слобцов, откусив кончик очередной сигары, подкурил ее от услужливо протянутой Мари зажигалки. – Подождите меня здесь. Я думаю, «Вдова Клико» составит вам прекрасную компанию.

«Бутылочный джинн», жестом показав, чтобы Миссионер следовал за ним, повел его за кулисы наверх. Остановившись перед дверью с табличкой, на которой золотыми буквами было выгравировано имя завораживающей мужчин примадонны эротического танца, он вежливо открыл перед ним дверь.

Персональная гримерка Фатимы оказалась просторной, хорошо обставленной изнутри. Сама обольстительница, уже успев переодеться в короткую черную юбку с блестками и облегающий топик, стирала с лица макияж. Старлей Слобцов, цепким взглядом осмотрев комнату, заметил еще одну, почти незаметную, дверь, справа от которой висело огромное прямоугольное зеркало. В гримерке, кроме Фатимы, никого не было, но натренированный нюх Миссионера почти физически ощутил невидимое чужое присутствие.

Закончив стирать макияж, Фатима обернулась к вошедшему и неожиданно для него произнесла:

– Тебе понравилось мое выступление?

Неожиданность заключалась в том, что фраза, слетевшая с уст танцовщицы, была произнесена по-русски, хоть и с легким акцентом. Танцовщица, изучающе вглядываясь в лицо Миссионера, следила за его реакцией. На его лице не отразилось никаких эмоций.

– Давайте от примитивных проверок перейдем непосредственно к делу. У меня мало времени, – ответил Миссионер по-русски в тон Фатиме.

– Хорошо, – безразлично сказала она, подходя к двери и закрывая ее на защелку.

Миссионер оказался на сто процентов прав. После того как доступ в гримерку был перекрыт, едва заметная дверца, которую в самом начале выхватил его внимательный взгляд, открылась, и на авансцену выкатила группа устрашающего вида арабов в количестве четырех человек, держащих в руках оружие одного из своих самых главных врагов – укороченные варианты израильского автомата «узи».

Один из них, по-видимому старший, что-то отрывисто пророкотал на арабском, и парочка грозных мусульман двинулась навстречу старшему лейтенанту российской полиции. Когда они подошли вплотную, один из них направил свой «узи» ему в лоб, а второй, заткнув свое оружие за пояс, начал довольно бесцеремонно обыскивать его.

Вояки, усмехнулся про себя Миссионер, глядя на оставшихся двоих, расположившихся практически на одной линии. Стоят вальяжно, расслабленно, автоматики свои держат стволами вниз. А этот чудила, грозно вращающий глазами, наверно, устал держать свою пушку на уровне лба. Вон, рука-то подрагивает. Видать, привычней для него держать в руках свой член. А этот искатель – вообще идеальный труп. В голову пришла шальная мысль – а не порешить ли сейчас этих самоуверенных идиотов к такой-то матери. Перехватить руку, уставшую держать автомат, да из него же избавить от мозгов сладкую парочку, что стоит напротив, одновременно ударом ноги выбивая содержимое его мошонки под ноги копошащемуся около него аборигену. Спокойствие, только спокойствие. Иначе некому будет провожать его к влюбленному в хрусты Эмиру.

– Полегче, турок! – Миссионер, продолжавший говорить по-русски, был очень недоволен чувствительными хлопками по его ребрам, наносимыми обыскивающим его с садистской ухмылкой арабом.

К сожалению, уроженец Востока, не понимавший по-русски, не внял его предупреждению. Сам виноват. Неуловимое движение ногой, и каблук ботинка Миссионера с силой опустился на ступню обидчика. Болевой шок заставил араба на время прекратить свои действия, после чего, бешено вращая глазами и что-то крича на своем языке, тот выхватил нож, значительно превосходящий размерами перочинный.

Короткий окрик старшего, оперативно отреагировавшего на взрывоопасное движение бойца, заставил его отказаться от своих планов, и он, с неудовольствием спрятав нож, довел обыск до конца – правда, теперь уже с величайшей осторожностью. После того как все формальности были улажены, старший, удостоверившийся в том, что у посетителя нет с собой никакого оружия, жестом пригласил его сесть за стол.

Старлей Слобцов, воспользовавшись приглашением и положив перед собой дипломат, уселся напротив зеркала. Так, чтобы иметь возможность наблюдать за действиями людей, стоящих у него за спиной. Фатима, подойдя к арабу, игравшему первую скрипку в этом воинствующем квартете, зашептала ему на ухо. Процедив ей в ответ вполголоса что-то нечленораздельное, тот уперся в Миссионера гипнотическим взглядом.

– Абдул говорит, – повернувшись к нему, Фатима показала глазами на стоящего напротив «гипнотизера», – что ты должен сообщить ему о цели своего приезда.

– Передай своему Абдулле, что о цели своего приезда я буду разговаривать только с Эмиром. Он был извещен об этой цели заранее, и такая договоренность была достигнута до того, как я прибыл сюда.

Фатима перевела на арабский слова Миссионера. Ответ не заставил себя долго ждать.

– Абдул говорит, что обстоятельства изменились и Эмир не сможет встретиться с тобой лично. Всю информацию, которую твои начальники хотели донести до ушей Эмира, ты должен передать Абдулу, который слово в слово перескажет ему услышанное. А также передаст содержимое дипломата, который ты привез с собой.

Самодовольная ухмылка не слезала с лица Абдула, и, пока Фатима переводила его слова, Миссионер, не перестававший наблюдать в зеркало за молодчиками, с каменными лицами стоявшими позади него, начал потихоньку закипать. Он давно уже осознал, что Эмиром тут и не пахнет и что прежде, чем он доберется до него, ему придется средневековыми методами выколачивать из этих урюков сведения о его местонахождении. А если они не знают? О таком повороте событий ему не хотелось даже думать.