— Поставь подпись, – сует девушка бумагу в онемевшие руки мужчины.

Но вместо того, чтобы подписать бумаги, мертвец пытается встать и падает, поджимая под себя брюнетку.

— Люби меня, Стефани, люби в последний раз.

Стефани кричит и пытается вырваться из хватких рук мертвеца.

— Уберите его! Ну что вы стоите!?

— Любимая, – медленно говорит мертвец и целует ноги брюнетки, пока та бьет его каблуком туфли.

Я произношу заклинание, и дух покидает тело. Ужасное зрелище.

Девушку трясет от страха и злости. Она выбирается из-под мертвеца, осматривает свое дорогое платье, а после смотрит на меня.

— Убирайтесь! – кричит она.

—  Вы должны мне деньги? – твердо говорю я.

— Он ничего не подписал, – машет она перед моим лицом бумагой.

— Но я его подняла, – строго говорю я.

— И, если вы не уйдете, я сообщу, куда нужно о вашей незаконной деятельности.

Вот значит, как? Благо я взяла половину суммы вперед.

— Я тоже могу сообщить о вашей деятельности…

— Уходите, – уже более спокойно говорит она и я, забрав остатки травы, покидаю поместье.

Пускай это останется на ее совести, главное, что у меня есть деньги для оплаты академии.

Стив не подвел и нашел много блондинок по имени Анна, вот только нужную он не нашел.

— Где же ты прячешься, Мышка? – в который раз задавал себе вопрос я. Сделал глоток из бокала бренди и продолжал выбирать девушку на вечер.

Дом удовольствий мадам Сильво был одним из самых элитных. Первые красавицы города, днем носящие маску добродетели, по ночам здесь стонали, сосали и делали все, что пожелает клиент за деньги.

Я мог бы получить любую девушку бесплатно, стоило немного использовать силу, но, как заметила Анна, это было незаконным, а мне сейчас лишнее внимание ни к чему.

Весь порок людского мира ассоциируется с бархатом, и элитный дом наслаждения не стал исключением. Все, начиная от стульев и заканчивая шторами, было из бархата. Как безвкусно!

Атмосфера была манящей. Я хмелел, дерево в камине догорало, а разные красавицы в масках крутили своими попками.

Мне приглянулись две девушки. Блондинка в нежно голубом платье, строгого фасона, прикрывающем грудь и шею, но не скрывающем фигуру, манеры и привычку двигаться. Каждым своим движением, она виляла бедрами, словно кокетничала. Невинная на вид, она могла доставить много удовольствия.

И роскошная брюнетка в красном платье. Она сливалась с атмосферой греха в этой комнате: громко смеялась, кокетничала, а ее маска прикрывала лишь половину лица. Брюнеточка бросила на меня несколько взглядов, но не подошла. Она играет со мной.

Блондинку или Брюнетку? А есть ли смысл выбирать?

Я встал с кресла и подошел к мадам Сильво.

— В голубом и красном.

Я сунул несколько купюр женщине, и та расплылась в улыбке.

— Отличный выбор.

Мадам не стала спрашивать, какие покои я желаю. Я бывал здесь не раз, поэтому она точно знала, что всегда выбираю одинаковую обстановку, но разных женщин.

Я любил это безвкусное место. Мне нравилось смотреть на этих женщин, что днем воротили от меня носы, узнавая о моей сущности, а здесь за шелестящие бумажки выполняли все мои приказы. Это место было насмешкой над всей правильностью аристократии.

Богатые мужчины изменяли своим женам, а правильные женщины стояли часами перед этими мужчинами на коленках.

Зайдя в покои, я снял маску и лег на кровать, ожидая свой вкусный ужин.

Две девушки зашли практически одновременно и на их лицах были улыбки. Им намного приятнее будет обслуживать молодого красивого мужчину, чем старого урода.

— Что желает господин? – спросила брюнетка, облизнув свои губы. Этот жест ярко намекнул на ее способности, и я был настроен принять ее ласки.

— Покажите, на что вы способны.

Платье с брюнетки слетело в секунду. На ней было черное кружевное белье и чулки. Сексуально…

Блондинка снимала свое платье медленно, но это также заводило меня. Еще больше меня возбудил тот факт, что под платьем девушки не было абсолютно ничего. Она провела пальца от низа живота до сосков, и я улыбнулся.

— Хорошие девочки.

— Она, хорошая девочка, а я – нет, – резко сказала брюнетка, — хочешь поиграть?

— Давай.

В глазах темноволосой куртизанки вспыхнула озорная улыбка. Пара движений и в ее руках оказываются наручники.

— Испугался?

Я закидываю руки к спинке кровати.

— Я не боюсь игривых красоток.

Девушка забирается на кровать и садится на меня сверху, от чего я готов сорваться. За пару секунд она ловко пристегивает меня наручниками к кровати.

— Хороший мальчик.

Она целует меня в губы, и я чувствую сладки вкус какой-то ягоды. Такой не естественный, но приятный.

В это время, она медленно стягивает мои штаны, оставляя меня совершенно без одежды. Блондинка присоединяется к нам в постели и принимается легонько посасывать мой и без того возбужденный член.

Брюнетка же снимает свои трусики и садится мне прямо на лицо. Ее грудь колышется в такт ее движениям, и это возбуждает еще сильнее.

Я языком ласкаю темноволосую распутницу, провожу по уже влажным складочкам и проникаю глубже, получая при этом тройное удовольствие: вместе с качественным сексом я чувствую приток их возбуждения.

Значит, опыт с Сандрой был ошибочный, и я могу подпитывать свои силы от других девушек, помимо Анны.

Глупая надежда, пара секунд удовольствия и я даже не успеваю дойти до оргазма. Все тело сковывает резкая боль, и мои кости начинает выворачивать.

— Твою мать! – кричу я, когда испуганные девушки отбегают от меня и зовут на помощь.

У тебя еще был шанс, Мышка, но теперь я найду тебя, во что бы то ни стало.

Впервые за несколько дней пребывания в городе я была счастлива и абсолютно спокойно. Я проснулась от лучиков света и не спешила вставать с кровати. Внимательно осмотрела комнату и подметила все детали, которые за дни беспокойств и волнений проходили мимо меня.

Комната была скромной, но уютной. Кровать из темного дерева, стол и большое зеркало. Так же мое внимание привлек коврик возле кровати.

Я сладко потянулась и взяла со стола бумагу и чернила. Матушка наверняка волнуется и ждет мое письмо о поступление.

Говорить маме как дорого мне обошлось мое поступление я не стану. В лучшем случае она расстроится и в худшем потребует, чтобы я немедленно покинула стены академии. А я вложила слишком много труда.