этот кошелек и увидел там фото детей, и вспомнил, как женщина села на колени и стала рыдать. Я оценил это по-новому и, наверное, она боялась за детей в тот момент, боялась, что вот сейчас оставит их на произвол этого мира. Мы тогда сперли наверное пол ее зарплаты. Как же ей было тяжело за тем снова работать. В голову лезли лишь мысли о том, как она прибегает домой и прижимает своих детишек к сердцу в слезах. Я сам плакал от того какой я негодяй. Так же не раз мы закидывали прохожих яйцами с окна квартиры. Портили машины гвоздями и красками. А так же издевались над теми, кто младше нас. И мне вспомнилось, как я сам был на месте тех бедолаг, над которыми мы издевались.

Депрессия была суровой. Так как я потерял смысл жизни, то и жизнь больше мне была не нужна, в тот момент я еще не думал какое я говно. Я лишь думал о ней. Я пытался спрыгнуть с крыши и вены себе порезать, но тут появился Роби и спас меня. Мне стало страшно, и хоть было сердце разбито, я держался за жизнь, сам не понимая зачем. В тот момент мне казалось, что смерть имеет больше смысла, чем жизнь. Роби же просто ныл и напоминал мне о боли и исчезновении. Как все это ужасно выглядит. Это помогло. А устояться помог Тони. Говоря о том, что все это ерунда, еще найдутся и другие, жизнь так прекрасна и многогранна. Я оставил мысли о смерти, но тут стоял вопрос, как жить, и вариантов было немного, потому, как о себе и о мире я был очень плохого мнения. И тут началась новая жизнь моих друзей Роби и Тони. Где-то год я просто существовал, в университет я не поступил, так как не хотел жить, и он затерялся где-то на втором плане. В итоге пошел работать на автомобильный завод. И все чем я занимался, это работал и спорил внутри своей головы.

***

– Так в чем же смысл жизни? – спросил я.

– Хех, не знаю, – сказал Тони, – наверное, в том, чтобы достичь успеха или в том, чтобы жить счастливо.

– Нет, смысл жизни в том, чтобы кушать и размножаться. – Встрял Роби и захохотал злобным смехом.

– Ну что ты несешь? – Возмутился Тони. – Люди и так это делают постоянно, тут более глубокий вопрос, духовный, а не приземленный.

– Ну не сказал бы, вот я в духовность вообще не верю, я думаю человек просто кусок мяса, выполняющий определенные программные задачи и весь смысл жизни в выполнении этих задач. – Сказал Роби.

– Я думал смысл в любви и когда потерял ее, то решил, что умру, но не умер, решил, убью себя, но не убил и все еще жив. Это показало мне, что смысл не в любви, точнее, это не тот смысл, без которого нельзя прожить. А вот есть ли смысл, без которого нельзя жить, без которого нет смысла жить? – Проскулил я. – Ведь без успеха можно прожить, больше всего на свете людей, живущих без успеха. И не все счастливо живут, хоть и стремятся к этому, может смысл в том, чтобы стремится к счастью, ведь я не знаю людей, которые могли бы без этого жить.

– Так я же о чем и говорю, без еды и секса, люди вообще не живут, вот вам и смысл. – Хохоча, сказал Роби

– Это не смысл, это потребности – ответил я.

– Ну, в этом есть логика, ведь даже если ты хочешь кушать, то ты, поев, получаешь счастье, после секса так же, к любви стремишься из-за счастья, наверное, в этом и есть смысл, – ответил Тони.

– Тогда все несчастны, ведь они только стремятся к нему, значит в те моменты, когда они к нему стремятся, они несчастны. Ведь нельзя быть счастливым и стремится к счастью, как можно стремиться к тому, что уже есть. – Торжествовал Роби, чувствуя, что подгадил.

– В процессе тоже есть счастье, – воспротивился Тони. – Когда я стремлюсь выполнить работу, я же получаю удовольствие от трудностей, ощущение процесса нравится мне, будто я уношусь в небытие, только я и задача, только я и процесс, только я и прессовка металла, только я и выравнивание поверхности.

– Это не счастье, это отстраненность, это свобода, когда ты забываешь о себе, когда ты занят только одной мыслью, в такие моменты ты не оцениваешь, счастлив ты или нет, ты просто делаешь и не думаешь, вот поэтому тебе это нравится, это не стремление к счастью, это ничто. – Откликнулся Роби.

– Ну и как же понять в чем смысл? – Вновь влез я.

– Да ни в чем. Смотря, откуда взглянуть. – Ответил Роби.

– В смысле? – Спросил Тони.

– Ну, смотри, если я бог, создавший наше место обитания, то счастье для меня, это чтобы машина работала исправно, то есть, чтобы каждый выполнял свою природную задачу. Если я птица, то мой смысл в существовании, потому как ее так запрограммировали, потому, как бог этого хочет, так решил он и даже выбора не дал, просто кушать, плодится и вот так по круговой системе.

– А если ты человек? – Спросил Тони.

– Тогда ты как птица, только осознать можешь все это, как бог.

– Бред, человек же не птица, у него есть более обширная задача в этом мире, просто мы ее еще не нашли, ну она точно есть, может мы должны найти вечное счастье или свершить, что-то грандиозное.

– Получается, что весь смысл человека в вечном поиске себя, в надежде, что он все же найдет этот смысл, а если не найдет, то вся его жизнь бессмысленна и все это придумал бог, ради чего, развлечения для себя и людей? Что-то грандиозное мы можем сделать только для других людей, но в этом нет всеобщего смысла, богу грандиозные свершения не нужны. А вечного счастья быть не может, ведь все текуче. Если счастье вечное и есть, то не в этом мире. В этом мире, чтобы понять счастье, нужно испытать страдание, иначе ты не поймешь, что такое счастье. Ведь все познается, в сравнении.

– Да тебя не переспоришь, ну вот что я не пойму, ты, что в бога поверил?

– Я просто смотрю с твоей позиции. С моей позиции бога нет, как и смысла нет. Мы просто птицы, случайно появившиеся на этой земле, и просто живем и умираем, а может мы эксперимент чей-то, а скорее всего наши предки были случайностью, а потом мы стали