экспериментом. Нас поработили инопланетяне, которые более умные и сильные и они ставят эксперименты, а может, выращивают на еду, а может мы просто теле проект.

– Полегче друг мой, с тобой беседу вести, так и с ума сойдешь. Твою позицию я понял, но это лишь твое мнение, мне кажется мы здесь не просто так, просто мы не можем понять то, что нам не дано понять. Но зачем же нам давать возможность искать то, что мы хотим найти, но не можем и не знаем что, но чувствуем, что должны, что-то найти?

– Ты хочешь найти только то, что программой в тебе заложено, что природа в тебе заложила, то, что эволюция с тобой сделала или инопланетяне. И стремишься ты либо к славе, либо к счастью, либо к комфорту.

– Все хватит, – вскричал я, – у меня голова кипит. Что я понял из вашей болтовни, что нет смысла в ваших словах и еще то, что смысла нет нигде. И к счастью я стремлюсь лишь потому как во мне запрограммировано, что принимать за зло, а что за добро, как врожденными, так и приобретенными программами. Тьфу, блин, опять ввязываюсь в спор, все я спать.

***

– Вот и назрел вопрос о счастье, так что это? И почему мы к нему так стремимся? Я так понял, что человек только что и делает, как стремится к счастью, но почему? И может ли быть счастье отсутствием несчастья? Все стремления к славе, к тому, чтобы остаться в истории, к любви, к работе, да к любым действиям и свершениям, связаны лишь с тем, чтобы стремится к счастью. Иногда даже, да и очень часто, свершая то, что приносит неприязнь, дабы получить то, что принесет счастье. Даже обыкновенное выживание, попить и поесть, свершаются лишь для того, чтобы быть счастливыми, ведь без этого ты не счастлив, тебе становится плохо и все приведет к смерти, которую не хочет человек, все его существо отвергает смерть и боль, потому что мы так запрограммированы.

– Я тебя понял, – вмешался Роби, – посмотри на животных, ведь очень легко определить, когда они счастливы. Если поел, счастлив, какое-то время, если не поел, продолжает поиск еды и не парится по поводу отсутствия ее. Когда хочет секса ищет его, нашел, счастлив. Если не хочет, то это его не волнует. Единственные моменты, когда явно они не счастливы, это от боли, от страха, при смерти. Но они не парятся об этом, они просто во время боли, делают то, что должно, убегают от места, где ее получили и зализывают раны, убегают от места, где им страшно, и при смерти они стонут и умирают. Все остальное время они счастливы. Если вечно держать животное в страхе и боли, то оно будет несчастно.

– Ну с человеком та совсем иначе, мы другие, мы умнее. – Ответил Тони. – Человеку нужно больше, чем просто исполнение потребностей.

– Ага, скажи это детям в Африке, которую думают лишь о еде и им не нужно больше ничего.

– Ну, если ты им дашь еды, то вскоре они захотят чего-то большего. Так устроен человек, все его существо требует вечного стремления к счастью, удовлетворяю одну потребность за другой. И пока она не удовлетворится человек не успокоится, ибо решит, что это бессмысленно и сдаться, а затем погоревав, переключится на новую цель, которая будет либо проще, либо решит, что она ему ближе по духу.

– И разве это жизнь, где же тут счастье, как я и говорил, человек живет лишь вечным стремлением к счастью, но само счастье всегда так коротко, что оно для него становится передышками между не счастьем. А опустив вновь счастье, горюет о нем, а короткое оно, лишь потому, что в моменты счастья, он не наслаждается им, а ставит новую задачу, за новым счастьем.

– Это судьба, человек вынужден быть таким, это его природа, но в этом есть все счастье, в вечном стремлении и коротком удовольствие, это короткое удовольствие очень ценно, лишь потому, что так тяжело достается.

– Ты несешь чепуху. От природы у человека мозг, так же его инстинкты к выживанию, голод, страх, наслаждения. Он просто машина и стремится к счастью лишь потому, что гормоны счастья для него ценнее всего, это врожденная зависимость и награда за выполнение задач природных. А вот все это понимая, человек не хочет быть просто животным, не понимая, что он не может быть просто животным, потому что он человек и изначально от него отличается. Но не тем, что думает как сумасшедший о свершениях и счастье, о смысле и боге. И не потому, что роботов создает. А просто, потому что может мыслить иначе, масштабнее, глубже и все это не для того, чтобы мечтать о Мальдивских островах, не для того, чтобы мечтать о сникерси и не для того, чтобы мечтать о сексе. Хотя это и есть стремление к счастью, это и есть стремление к лучшей жизни и все это есть природные задачи, размножится, наесться, безопасность, комфорт, уют. Так же нам обязательно свершить это с кем-то, мы стадные, для нас это важно, опять же природная программа. Но не природа дала ему способность трахать себе мозги, разделять себя на две личности и оценивать, правильно ли ты поступил или нет. Все это мозг человека, свершает такое буйство, не зная, что делать, потеряв суть, потеряв природное место. Это его попытки зацепится, но все они основаны на комфорте, на выполнении потребностей. Человек должен им управлять, а получается наоборот.

– По-моему ты говоришь полный бред. Как мозг, может быть, управляем, если мозг, это и есть человек, убей мозг, умрет человек.

– Как мне такое может говорить верующий человек? Ведь ты забыл про душу.

– Душа всегда отдельна и не осязаема, она сама отделяется после смерти и не имеет ничего общего с телом и не может вмешиваться в телесные процессы.

– Душа точно есть, – вмешался я. – Я знаю, точно, она болит у меня. После всех моих свершений, я долго корил себя. Моя совесть, мое сострадание, сочувствие, мои переживания, исходят от меня, не от мозга. Мозг расчетлив, мой дух нет.

– Ладно, не будем спорить, слишком больная тема. – Вставил Роби. – Я хочу лишь пояснить, человек сам придумывает себе проблемы, он мог бы в один миг не думать о прошлом и будущем, забыть о страданиях и любви и жить сейчас, прямо в эту секунду. Тогда он бы перестал переживать.

– Тогда как бы он жил? – Спросил Тони

– Как всегда, выполняя те же