Здесь не было принято дарить подарки на день рождения.

А день рождения Таяны — завтра.

Денис вновь довольно улыбнулся. Что ж, он все равно собирался сегодня побродить по городу и поискать дар для молодой волшебницы. Теперь же у него на руках была достаточная сумма, чтобы подобрать что-нибудь по-настоящему достойное. Лишь бы девушка не увязалась за ним… а иначе — какой же это сюрприз.

Город встретил Дениса шумом, гамом, убойной смесью запахов дыма, навоза, еды… те города, что остались в его прошлом, пахли иначе. Там главенствовал запах асфальта и металла… запах мертвый, тревожный. Довелось ему встречать и иные места. Стерильный, безжизненный воздух космических станций, пьянящий аромат девственных лесов, злую вонь горящих домов и перегретой брони боевых машин. Но никогда раньше он не сталкивался с городом, в котором до такой степени пахло жизнью — во всех ее, пусть и не самых приятных, проявлениях.

Отовсюду доносились крики зазывал, расхваливающих товары своих хозяев, — сами хозяева предпочитали степенно сидеть под навесами или в маленьких лавках, попивать горячий травяной отвар и, с достоинством встречая потенциальных покупателей, неспешно отвечать на их вопросы. Где-то раздавались звуки ударов молота, это чеканщики делали свою работу прямо перед публикой… конечно, здесь, на улице, не создаются шедевры, но и стоят эти поделки немного. Тут же на раскаленных железных решетках жарилось мясо, выглядящее и пахнущее столь аппетитно, что мало кто из тех, в чьем кармане звенели монеты, удерживался, чтобы не отведать горячего угощения.

Тут Денис не оказался исключением и, уплетая за обе щеки сочный кусок мяса, стараясь не испачкать жиром одежду, продолжал лавировать в толпе, одновременно раздумывая, что же подарить Таяне.

Он, не особо задерживаясь, прошел через ряды деревянных дел мастеров, подозревая, что резные чашки, миски, прялки, всякого рода статуэтки и прочее деревянное добро вряд ли произведет впечатление на девушку. Ненадолго задержался возле чеканщиков — здесь были товары подороже, в том числе и привозные. Медные кувшины, покрытые серебряной насечкой, украшенные затейливыми орнаментами… всякого рода утварь из бронзы, олова, железа, реже из серебра — все это было, наверное, полезно… но, выбирая подарок, он предпочитал думать не о пользе, а о том, чтобы вещь была приятна для души. А о том, чтобы снабдить дом оловянными, медными или даже серебряными подносами, кубками или кувшинами, можно будет подумать и позже. Если у него когда-нибудь появится здесь по-настоящему свой дом.

Почти не задерживаясь, прошел сквозь ряды торговцев тканями, хотя там было на что посмотреть. Но Таяна была очень придирчива в выборе одежды, к тому же Денис считал, что дарить девушке отрез ткани, пусть и дорогой… это как-то неинтересно. Да и не чувствовал он себя достаточно опытным в вопросах моды.

Оружейники, занимавшие целый квартал, задержали Дениса чуть ли не на час. Ни один мужчина не способен равнодушно скользить взглядом по сверкающему оружию, а руки сами просят опробовать удобство рукояти и баланс клинка. Тем более что за свою жизнь Денис видел очень много образчиков — в основном безликих, серийных, лишенных собственной души, индивидуальности. Только пожив у хозяина несколько лет, оружие — даже заурядный бластер или пистолет — обретает свое, собственное, неповторимое лицо. Если хозяин относится к оружию с должным вниманием.

Имперская армия вооружала своих легионеров по возможности типовым оружием. Качеством чуть выше среднего, можно даже сказать, хорошим — но типовым. Мечи легионеров ковали тысячами, любая кузница, помимо обычного налога, платила и изделиями — в строгом соответствии с требованиями Империи. Только офицерам разрешалось вооружаться по своему вкусу. До сих пор, пытаясь научиться фехтованию, Денис пользовался обычным оружием — здесь же, в массе столь же заурядных клинков, попадались вещи, сделанные с любовью. Он долго крутил в руках тонкий, больше похожий на шпагу, меч — слишком легкий, пожалуй, чтобы пробить рыцарские доспехи, но в то же время чрезвычайно удобно сидящий в руке. Такое оружие — не для поклонников грубой силы, им надо уметь пользоваться, и тогда в опытных руках оно станет поистине смертоносным. И все же он пошел дальше, так ничего и не купив. Оружием он займется потом, в другой раз. Во-первых, потому, что сейчас перед ним стоит другая цель, и, во-вторых, потому, что Денису очень уж не хотелось увидеть презрительно-насмешливое выражение в глазах Мастера Керзона. А насмешка непременно будет, стоит Мастеру увидеть драгоценный клинок в руках своего не слишком талантливого ученика.

Тяжелые кованые доспехи и легкие, более декоративные, чем боевые, кольчуги. Бахтерцы, сияющие железной чешуей, кирасы — для тех, кто не может или не хочет приобретать полный доспех. Стальные перчатки и поножи, странные сочетания железных пластин и шипов, предназначенных не только для защиты, но и для нападения. Шлемы — высокие и округлые, открытые и глухие, легкие каски и массивные сооружения, состоящие из множества шарниров и снабженные тонкого плетения хауберками. Топоры, алебарды, тяжелые булавы и боевые молоты-чеканы, мечи всех мыслимых размеров, кинжалы — от смахивающего на шило-переросток корда, до огромных, уже больше подпадающих под определение «короткий меч».

Да уж, судя по обилию орудий убийства, особым миролюбием здешние жители не страдали. Да и с чего бы — вся история Империи, начиная от ее зарождения на обломках изрядно потрепанных во время Войны Магов уделов и заканчивая днями сегодняшними, представляла собой бесконечную череду войн. Войн ради добычи, ради расширения территории — а в последнее столетие в основном ради удержания и сохранения в неизменности уже достигнутого.

Но вот наконец Жаров добрался туда, куда собирался с самого начала. Здесь, в этой части города — одной из самых богатых, — обитали золотых дел мастера. Здесь продавали то, что заставляло сильнее забиться сердца многих и многих поколений женщин. Золото, серебро, а для тех, кому тощий кошелек не позволял прицениваться к ажурному плетению золотых нитей, можно было подобрать что попроще — медные, оловянные и даже железные украшения, изделия из цветного стекла, иногда беззастенчиво выдаваемого особо нахальными торгашами за натуральные самоцветы. Драгоценный морской и дешевый речной жемчуг, драгоценные камни — настоящие, не дешевые стекляшки… Любой знал, что снаружи были выставлены лишь самые заурядные поделки, предназначенные для простонародья. А там, в глубине лавочек, можно было встретить настоящие шедевры, в том числе и старые, пришедшие из давно минувших времен. И цена у них была соответствующая, не с кошельком Дениса было присматриваться к браслетам эпохи Таласа Первого или кольцам, выкованным из красного золота во времена, когда еще не родились создатели Хрустальной Цитадели.

Солнце клонилось к закату, тени на улицах становились все длиннее, и уже слуги стали заносить товар с улиц обратно в лавки — день прошел. Те, кто желал что-то купить или кого удалось зазвать и соблазнить обманчиво низкими ценами, уже сделали свой выбор, а те, кто не успел, — что ж, теперь им надо будет войти в двери. К тому же там, под рукой у хозяина, лежал самый ценный товар… а всякие безделушки — ну не держать же их всю ночь на улице.