— Сколько?

— Каждая вещь стоит столько, сколько за нее готовы заплатить, — глубокомысленно сообщила бабка старую, как мир истину… не перестающую от возраста оставаться верной. — За это кольцо я хочу получить… двадцать таласов.

Денис уставился на старуху вытаращенными от удивления глазами. Цена была не просто большой, она была немыслимой, непомерной. Кольцо, которое могло бы быть оценено в такую сумму, должно было бы быть изготовлено… даже не сотню лет назад, много больше. Это должно быть таинственное наследие древних времен… или оно должно было на пути своего существования пройти через очень известные руки, обретая свою собственную, уникальную историю, зачастую куда более ценимую, чем просто золото и драгоценный камень. Но кольцо казалось совсем новым…

И потом, откуда она знает, сколько монет лежит в полученном от Императора кошельке? А названная сумма была точной — ровно двадцать тяжелых кругляшей с несколько приукрашенным в сторону мужественности профилем Его Величества Таласа Шестнадцатого покоились сейчас в кожаном мешочке.

И все-таки он не мог оторвать взгляда от кольца. Может быть, в этом была какая-то магия, и он понимал, что его жажда обладать этим украшением, непреодолимое желание преподнести его в дар Таяне… было во всем этом что-то необычное.

— Хорошо, — с немалым удивлением услышал он свой собственный голос и почувствовал, как рука ныряет в карман. Массивный кошель тяжело плюхнулся в протянутую морщинистую руку.

— Вот и славно, голуба, вот и славно, — бормотала старуха, засовывая золото в недра своих лохмотьев. — Ты не думай, голуба, твои деньги потрачены не зря. А теперь иди, иди… она ведь ждет тебя, а завтра уже скоро.

Денис, как лунатик, взял из рук бабки кольцо, повернулся и странной неуверенной походкой двинулся по направлению ко Дворцу… сделав несколько шагов, он обернулся. Улица позади него была пуста, старухи-нищенки уже и след простыл. Хотя теперь, заполучив золото, она вряд ли могла считаться нищенкой. Сейчас, когда наваждение исчезло, он и сам не мог понять, как поддался на уговоры старухи, как сам, своими руками отдал ей золото. И все же в глубине души он совсем не жалел о случившемся. Во всяком случае, сюрприз выбран, и завтра у него будет возможность создать здесь, в этом мире, новую, такую замечательную традицию. Дарить подарки на день рождения.

Улыбнувшись, он уверенно зашагал сквозь сгущающиеся сумерки ко дворцу. Еще предстоит немало сделать.

Фарид Затар, старейший и, пожалуй, самый сильный маг Империи, задумчиво вертел в руках кольцо. Жаров уже битый час молча сидел в кресле, не решаясь нарушить сосредоточенность волшебника неосторожным словом. Но он уже начал терять терпение — может быть, старик вообще забыл о том, что ему нужно сделать? В его возрасте легкий склероз — вещь вполне объяснимая.

Затар был очень стар. Магия сильна, она может существенно продлить жизнь того, кто умеет ее применять, — и чем сильнее маг, тем больше он может. Но всему есть пределы, и Затар, прожив уже более сотни лет, подошел к той грани, когда сила и знания отступают под неумолимым давлением времени. Уже лет пятьдесят занимая должность ректора Академии, воспитав множество учеников, среди которых были весьма неплохие волшебники, он не только не растерял, но и приумножил свои знания. Его уважали, немного побаивались… а Император, не нынешний, а еще его отец, назначив Затара Верховным магом Империи, проявил предусмотрительность и мудрость, заручившись поддержкой волшебника, имеющего довольно суровые представления о чести.

Но сейчас Затар был уже стар, точнее, даже дряхл. Изучению магических фолиантов и составлению сложнейших зелий он все чаще и чаще предпочитал глубокое кресло у камина и чашу с подогретым, сдобренным пряностями, вином. Уже очень давно его не видели не только на поле битвы, но и на кафедре лекционного зала Академии… хотя нет, там он еще бывал по старой памяти. Но редко, очень редко.

И все же он оставался самым мудрым и самым опытным магом современности. По крайней мере среди известных знатоков этого дела.

Наконец Затар вздохнул и аккуратно положил кольцо на столик.

— Не знаю. — Он пожал плечами, и его тонкие, бескровные губы изогнулись чуть виновато. — Ничего не могу сказать…

— Совсем ничего? — обескураженно пробормотал Денис, не ожидавший такого ответа. В его представлении маг такого уровня мог вообще все. Несмотря на то что из рассказов Таяны и частично Оракула и Тернера он знал, что за прошедшие века утрачено очень много древних знаний, все равно возможности волшебников превосходили фантазию обычного человека. И даже Жаров, знакомый с «чудесами» высокотехнологического мира, иногда просто поражался тому, что умеют местные маги, даже не лучшие из них.

Старик снова покачал головой:

— Ничего, юноша. Эта вещь сделана давно, так давно, что я даже не могу определить время.

— Она не выглядит старой.

— Мало что как выглядит, — невесело усмехнулся Затар. — Я могу выглядеть двадцатилетним, но артрит, юноша… от этой иллюзии он не исчезнет. М-да… Так вот, это кольцо старое. Но я говорю так не потому, что знаю это. Просто сейчас такие вещи уже не умеют делать.

Он поднялся, кряхтя и охая, и шаркающей походкой двинулся к полке, сплошь уставленной шкатулочками, старыми книгами, многочисленными баночками с зельями и мазями. Каждый раз, попадая в покои Затара, Денис поражался, насколько же точен сформировавшийся у него в детстве образ убежища колдуна. Похоже, здесь не наводили порядок не то что годами — столетиями. Пыльные чучела странных животных, скелеты целиком и отдельные кости, черепа, явно в прошлом принадлежавшие людям, и такие, владельцев которых можно было представить себе только в страшном сне.

Старик снял с полки одну из шкатулок и медленно вернулся назад, в кресло. Затем откинул крышку. Внутри, на старом, ветхом, почти потерявшем от времени цвет бархате лежала брошь. Казалось, она сделана из серебра — но в отличие от самой шкатулки время явно не сказалось на украшении. Серебро совсем не потемнело, как будто бы оно только что вышло из рук мастера.

В первый момент Денис даже не понял, почему старик показывает ему эту вещицу, и только взяв ее в руки, понял. Эта брошь была похожа на кольцо — та же точность отделки, то же отсутствие каких бы то ни было излишеств. Она была простой и в то же время совершенной.

— Эта вещь передается в нашей семье из поколения в поколение уже много лет, — тем временем рассказывал старик. — Уже дед моего деда не помнил, откуда это украшение появилось у рода Затаров, но эти линии не кажутся ли тебе знакомыми? Если мои старческие глаза не обманывают меня…

— Да, вы правы. Наверное, это делал один и тот же мастер. А каковы свойства этой броши?

— Это серебро.

— Нет, я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, юноша. Но увы… в этой безделушке есть магия, но я не знаю ее природы. Более того, я могу видеть магию, заложенную в предмете. В броши магия есть, вот смотри…