На этом придется остановиться, я теперь без пяти минут жена Арсения Снежного.

— Завтра утром поедем выбирать кольца, так что будь готов. Встретимся возле нашей ювелирки. — Сделав глубокий вдох, взглянула на довольное лицо мужчины и произнесла: — Надень костюм, чтобы мне было не стыдно.

Пусть он и красивый, всегда идеальный и одет с иголочки, но я не могла уйти и оставить его без язвительного укола. Не могла. Чисто для своего успокоения мне нужно выйти королевой. Вернуть должок.

— Пока что стыжусь только я, дорогая невеста, — Арс взял папку в руки. — Надеюсь, это был единственный случай, когда ты бросалась на шею мужчине с поцелуями?

Он небрежно указал на меня, и я чуть не задохнулась от возмущения! Нет, мое поведение, конечно, оставляло желать лучшего, но хотя бы каплю такта проявить можно и не вспоминать об этом? Мне захотелось сказать еще что-то в ответ, бросить острое словцо... в итоге я лишь вздохнула. А спустя несколько мгновений молча покинула свой кабинет, больше не взглянув на Снежного. Не было сил. Такое паршивое состояние, когда руки опускаются и все становится в тягость. Оказалось, что лимит моего геройства исчерпал себя. Наверное, еще после Вадима, или даже этим утром.

***

Едва сумерки сменились темным дождливым вечером, я въехала в подземную парковку, заглушила мотор и выбралась из своей малышки. Поставить на сигнализацию, подняться по лестнице на первый этаж, затем на лифте до тринадцатого, пройтись по серому ковру, отворить дверь и войти в квартиру — все эти действия раньше сопровождались предвкушением, либо усталостью, но с ноткой тихой радости. Сейчас они происходили на автомате. Ведь раньше, пусть и редко, но дома ждал Вадим. Иногда он сообщал, что задержится, и тогда я заказывала ужин из ресторана, выбирала что-то легкое из видеотеки и ждала любимого...

Теперь здесь была пустота. Стоя под белой лампой в просторной прихожей, я понимала, насколько большая эта квартира и как одиноко будет жить в ней одной. После подписания договора со Снежным нашим судьбам следовало переплестись на десять дней, пусть на малый срок, но мне придется впустить его в свое пространство. Однако впускать не хотелось. Чужак. Он был им во всем. Я не могла понять его на работе, не могла разобраться в его личной жизни. И сейчас мне было дико от того, что он согласился на мне жениться, даже если и я сама попросила об этом.

Сомнения начали подкрадываться только сейчас. Подписала, не взглянув. Дуреха. Вряд ли в договоре имелся подвох, но все же следовало его прочитать. Чертов Вадим!

Я достала телефон из сумочки и набрала номер любимого ресторана. Снимая обувь и отбрасывая в сторону сумку, заказала ужин и самую большую порцию мороженого. Я боролась с собой и убеждала, что ни Токарев, ни кто-либо другой не стоит моих слез, и нет смысла убиваться из-за мужика, которому нужна только ради теплого местечка. После душа пришло небольшое успокоение, но ненадолго. Едва вернулась в холодную комнату, где мы проводили время с бывшим, одиночество и боль разлуки вновь захватили меня.

Курьер явился только к десяти часам, как раз в момент, когда я достала из гардеробной два больших чемодана. Сбор одежды Вадима откладывался. Теперь моего внимания удостоились дешевая мелодрама и кусок хорошо прожаренного стейка. Хоть мясо и требовало, молило и намекало о вине каждым посыпанным душистыми приправами кусочком, привычки напиваться в одиночестве у меня не было. А вот объедаться мороженым — это дело святое.

Взгляд то и дело натыкался на небрежно брошенные чемоданы бывшего жениха, и я, выключив фильм, схватила ведерко с десертом и ушла на балкон. Воздух после дождя был пропитан озоном. Глубоко вздохнув, я присела в кресло-качалку и укуталась в теплый плед, черпая мороженное любимой ложечкой, инструктированной бриллиантом — подарок мамочки.

Интересно, как родители отреагируют на штамп в паспорте? Папа наверняка решил, что дочь шутит. Как же, Анна Снежная! Эта фамилия больше подходила моему фиктивному жениху, нежели мне. Хотя, стоило признать, она была во много раз лучше, чем та, что светила в случае брака с Вадимом. Как ни крути, а мысли возвращались к нему.

Так я и просидела до полуночи, вдыхая ни с чем несравнимый аромат дождя и объедаясь лакомством. Хоть и держалась кремнем, все же в какой-то момент одинокая слеза скатилась по щеке. Прощальная. Вряд ли когда-нибудь я позволю себе подобную слабость. Отныне следовало быть тверже алмаза и идти до конца! Может, и получится в итоге сладить с этим греческим бесчувственным ч… ч... человеком?

***

Наутро из сна меня вывела трель будильника. Помимо больших электронных цифр на экране высветилось сообщение от Снежного о встрече в ювелирном. Указанное время, просьба — или даже приказ — не опаздывать в тот же миг вывели меня на эмоции. Раздражал. Последнее слово за ним? Как бы ни так!

Я напечатала длинную тираду, передавая все свое негодование, но в последний момент стерла смс и отбросила телефон в сторону. Неужели данный вчера обет быть сильной и непоколебимой потерял силу? Пожурив себя за импульсивность и несдержанность, я выехала на трассу. Город уже проснулся. Водители суетились, создавали пробки и то и дело сигналили мне. Причем вела я довольно аккуратно. Просто блондинка за рулем далеко недешевого автомобиля сильно била по их самооценке.

Снежный уже ждал меня. Он не водил сам, оставлял это дело профессионалам. Вообще, я заметила, что его окружали преимущественно зрелые, имеющие жизненный опыт люди. Даже водитель был уже с проседью.

— А ты молодец, нарядился, как я и просила, — подошла я к нему и положила ладонь на плечо.

Арс в недоумении проследил за моим движением и выгнул бровь.

— Ты опоздала на четыре минуты.

— На четыре минуты задерживаются, дорогой.

— Время — деньги.

Я только закатила глаза. Сноб, он и в Африке сноб. И вот с этим мне придется играть в любовь?

Арсений обхватил меня за талию и прижал к себе. Я не ожидала подобного, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы подавить закипавшую во мне злость — слишком близко. Я хотела сказать, чтобы отпустил, но он стремительно повел меня к открывшимся дверям магазина.

— Привыкай ко мне, а то слишком заметно, как ты нервничаешь, — раздался хрипловатый шепот у самого уха.

Его слова были правдивы — я и сама понимала, что очень остро реагирую на него. Потому что не привыкла к чужому мужчине, а он был именно чужим. Когда засыпаешь и просыпаешься с одним, а потом на пороге появляется другой — это невозможно просто принять. Подобное казалось дикостью. Я никогда не прыгала из кровати в кровать, мне были непонятны отношения без обязательств. Видя то, как живут мои родители, я была уверена, что любовь существует с первого взгляда и до гробовой доски.

И вновь в памяти возник образ Вадима. Помню, как мы собирались поехать выбирать кольца, но постоянно откладывали — работа для нас значила много. Однако мысль о будущем с ним радовала, грела душу, заставляла трепетать и предвкушать.