Она рассмеялась, и вместе с ней рассмеялся Виктор — девушка машинально отметила, что смех у него специфический, похожий на спазмы. Что же, человеком Виктор Титов был особым, однако не отвергать же его по этой причине?

— А Игорь не будет против? — спросил осторожно Виктор, и Вика, понимая, что Игорь будет очень даже против, заявила:

— Ну а он ничего не узнает. Я натаскаю тебя. Ты сдашь экзамены. Потом подключим мою маму, и летом ты ляжешь в больницу. К осени будешь как огурчик.

— Значит, это будет наша с тобой тайна? — переспросил Виктор, и Вика, заметив вдалеке фигуру Игоря, кивнула.

— Вот ведь круто! — заявил Виктор. — Значит, я приду к тебе сегодня вечером, часиков в шесть? А теперь мне надо дать задний ход…

И он исчез. Игорь, впрочем, его все же заметил и поинтересовался, что шизоиду нужно от его Вички, на что его Вичка ответила:

— Ответы на экзаменационные билеты по химии, но я его отшила!

— И правильно сделала! — поддержал ее Игорь. — Нашел у кого спрашивать! Кстати, после учебы айда на пляж?

Вспомнив о том, что ей предстоит роль репетитора, Вика ответила, стараясь, чтобы ложь звучала как можно более непринужденно:

— Не могу. Надо самой к химии готовиться. Извини, Игорюнчик. Советую и тебе более ответственно относиться к предстоящим экзаменам.

Виктор оказался прилежным и крайне старательным учеником и к тому же схватывал все на лету. Вика не могла надивиться на то, с какой скоростью он усваивает материал, и исходила из того, что во многом это было связано с ее методикой преподавания.

Родители, сначала скептически относившиеся к тому, чтобы их дочь накануне экзаменов превратилась в репетитора для нерадивого одноклассника (хотя, по сути, Виктор не был нерадивым, как не был и одноклассником), быстро его приняли и в один голос твердили о том, что именно такой друг и требуется их дочери — вежливый, спокойный, целеустремленный.

Они занимались около двух недель, Вика была крайне довольна результатами. Наконец настало время экзаменов, которые она сама сдала с легкостью. А вот Виктор… Вообще-то Вика не сомневалась, что после интенсивных занятий с ней он тоже без проблем перейдет в выпускной класс, поэтому была шокирована новостью о том, что Виктор завалил экзамены.

— Извини, — сказал он, виновато глядя в пол. — Такой уж я тупой… Думаю, и пересдачу я тоже завалю.

— Ничего ты не тупой! — горячо возразила Вика и, чувствуя, что задета ее профессиональная гордость, сказала: — И ты обязательно все сдашь, я тебе обещаю! Все лето будем с тобой заниматься!

— Ты будешь со мной заниматься? — произнес тихо Виктор, и Вика кивком головы подтвердила свои слова.

— Конечно, будем. Ты сдашь экзамены, потом мы поговорим с моей мамой, ты отправишься на лечение. И все будет хорошо!

Сложнее было с Игорем, который никак не мог понять, почему его Вичка проводит с ним столь мало времени. Вика ссылалась на домашние дела, на то, что ей по вечерам нужно заниматься, и наконец поведала Игорю все правду.

Тот, хмыкнув, недоверчиво уставился на нее.

— Ты что, с этим шизоидом возишься? Ну, завалил он экзамены, туда ему и дорога. Его вообще надо в дурку сдать, и дело с концом…

Вспылив, Вика наговорила Игорю множество вещей, о которых потом сожалела, однако это была их первая ссора. И как он не мог понять, что она просто обязана помочь Виктору!

Виктор же прикладывал все усилия для того, чтобы подготовиться к пересдаче в августе, регулярно занимаясь и радуя Вику успехами. Она была уверена, что на этот раз Виктор точно справится.

Как-то душным вечером Вика напрасно долго ждала его — Виктор так и не появился. Обеспокоенная этим, Вика на следующий день решила навестить его: телефона у Виктора дома не было, однако она знала адрес — проживал он на другом конце города, в районе старого рынка.

Сначала на троллейбусе, потом на трамвае и, наконец, пешком она добралась до квартала старых двухэтажных домов, которые разительно отличались от сталинской застройки в центре города. Отыскав нужную улицу и нужный дом, Вика зашла в грязный подъезд.

Поднялась на второй этаж и оказалась перед красной деревянной дверью и вдруг поняла, что находится перед коммунальной квартирой. Она отыскала звонок с надписью «Титовы» и нажала его — по коридору разнеслась одинокая трель, однако ничего за этим не последовало.

Вика нажала звонок еще раз, на этот раз дверь открыли, на пороге возникла девочка лет семи.

— Ты к кому? — спросила она без обиняков.

— К Виктору, — ответила Вика. — Титову. Он ведь здесь проживает?

Девочка, пропуская ее в длинный коридор, заявила:

— Там же написано, что Титовым три раза звонить надо! Только Витьки сейчас нет. Он с отцом уехал…

Девочку позвали из ближайшей комнаты, и Вика осталась в коридоре одна. Воспользовавшись представившейся возможностью, она отправилась на поиски комнаты, в которой проживала семья Виктора — точнее, его отец и он сам, ведь его мама, как помнила Вика из рассказов приятеля, трагически погибла, когда Витя был еще маленьким. А отец — об этом Виктор говорил крайне неохотно — был алкоголиком по причине своего увечья на работе много лет назад. Кажется, у него не было правой ноги.

Вика подошла к двери с искомой табличкой, дверь вдруг распахнулась, на пороге появилась молодая женщина в легком полосатом сарафане. Женщина была очень похожа на Виктора. Наверное, старшая сестра или тетка.

— Добрый день, — произнесла Вика, — я одноклассница Виктора. Его, если я правильно понимаю, нет дома?

Женщина, смерив ее взглядом, ответила:

— Нет, но скоро будет. Ему с отцом надо было срочно в соседнюю область съездить. Они должны часа через два-три вернуться. Хотите чаю?

Женщина пропустила ее в комнату, обставленную скромно, но уютно. Усевшись за круглый, накрытый скатертью стол, Вика осмотрелась. Интересно, но о старшей сестре или тетке Виктор никогда ничего не говорил…

— Извините, а что-то случилось? — произнесла Вика, обращаясь к женщине. — Виктор ведь со мной занимается, я помогаю ему подготовиться к пересдаче…

— Какой такой пересдаче? — произнесла удивленно женщина, ставя на стол плетеную корзиночку с овсяными печеньями.

Вика закусила губу: кажется, Виктор не сообщил родственникам о том, что завалил экзамены. И вспомнила, как он упоминал суровый нрав своего отца, который, чуть что, брался за ремень. Неудивительно, что он решил ничего не говорить родным. А она, дура, проболталась!

— Ой, извините, мне надо идти, — пробормотала Вика, но женщина, ставя перед ней фарфоровую чашку, сказала:

— Нет уж, мне очень интересно, что там произошло и куда по вечерам исчезает мой сын…

Вика уставилась на женщину, а потом осторожно спросила: