— Я заметил, вы увлеклись работой, — начал Джон, накладывая мне огромную порцию спагетти карбонара.

Мы сидели за длинным деревянным столом, предназначенным примерно для двух десятков человек. Джон устроился напротив меня.

От его пристального взгляда я слегка покраснела.

— Да, — искренне ответила я, — я люблю начало: когда еще не знаешь, чем все обернется. Это очень волнует.

Честно, я думала, что Джон рассмеется на подобное замечание. Что может быть волнующего в том, чтобы отскребать с холста по сантиметру лака в день? Но Джон не рассмеялся. Напротив, в его глазах мелькнуло понимание, которое я редко видела у людей не моей профессии.

— Когда я был маленьким, то обожал исследовать Кеннет Кастл. Каждый его уголок казался мне дверью в дивный новый мир. И всякий раз, начиная очередное путешествие, пусть даже в кладовку, я будто стоял на пороге чего-то важного, того, что может рассказать мне о себе замок. Полагаю, картины также могут рассказать немало чудесного?

Отчего-то я покраснела еще больше. Джон словно прочел меня: мои мысли и чувства. Это было очень непривычно, ведь мы были едва знакомы. Невольно, мне захотелось сменить тему.

— Вы бывали в Кеннет Кастл в детстве? — спросила я.

Джон пожал плечами. Он потянулся к полке в поисках чего-то, а затем извлек бутылку вина, на вид такую же древнюю, как и сам замок.

— Не так часто, как хотелось бы, — признался он, — чаще всего летом. Как видите, зимой замок плохо приспособлен для жизни.

Он откупорил бутылку, достал из буфета два бокала и разлил вино.

— За новые открытия, Ания, — сказал он, поднимая свой бокал.

Но если бы тогда я знала, что за открытия ждут меня в замке, то, наверное, уехала бы, даже не допив вина.

Но я не предвидела ничего плохого.

Вечером Джон проводил меня в ванную комнату, как всегда устроив из похода небольшую экскурсию. Из его слов я узнала, что ванная комната — одно из самых молодых помещений замка. Датирована 1868 годом. Стиль — модерн. Обогрев воды идет за счет котельной, расположенной в подвале замка. Конечно, есть еще общие душевые в северном крыле, но та часть сейчас закрыта.

— К тому же, Аниа, здесь намного приятнее, — подмигнул Джон, открывая дверь.

Я замерла на пороге. В огромной комнате, по рассказам Джона, бывшей раньше малой чайной, прямо посредине стояла шикарная чугунная ванна. В камине весело потрескивал огонь, а из окна открывался великолепный вид на замерзшее море и яркие звезды над ним.

Джон показал мне, что все краны работают, и оставил наедине с этим сокровищем. Я же готова была петь от восторга. В ванной комнате моей маленькой Питерской квартиры я не могла даже ноги вытянуть полностью. Везде, где я жила в Лондоне, предпочитали душевые кабины. Здесь же в моем распоряжении была такая красавица. Да еще я могла любоваться великолепным видом из окна, лежа в горячей воде.

Я наполнила ванну, скинула опостылевшую одежду и с наслаждением погрузилась в горячую воду.

По телу еще разливалось приятное тепло от выпитого вина, плюс усталость дня, горячая вода и огонь в камине… Я откинула голову, чтобы прикрыть глаза лишь на секунду, и провалилась в сон.

Мне снилось лучезарное лето. Зеленое поле, травы с пятнышками золотых цветов. Шум прибоя и запах соли в воздухе. Я стояла на пригорке, а вдалеке подо мной виднелся замок. С его огромными башнями и железными воротами. Где-то я слышала легенду, будто в давние времена он служил тюрьмой. Но это было в прошлом. Сейчас Кеннет Кастл был респектабельным местом. По крайней мере, мне так говорили. Что ж, здесь определенно стоило попытать счастья.

Слегка нервным движением я пригладила подол длинного платья и поправила шляпку. Хотя знала, что пройдет еще немало времени, прежде чем мне предстоит показаться перед лордом Кеннетом.

Конечно, следовало нанять экипаж. Приехать в замок, как подобает благовоспитанной девушке. Но на дворе было самое прекрасное лето, луга так и манили прогуляться, и если меня ждет отказ, то уверена, что способ моего прибытия в замок на это мало повлияет.

Я проснулась в ванной. Вода уже остыла. Огонь в камине догорал.

Господи, какой странный сон мне приснился! Наверняка, дурное влияние Джона и этих его бесконечных рассказов про то, как хорош замок летом, окруженный зелеными лугами и шумом моря.

Я встала из ванной. Завернулась в большое полотенце.

Вокруг стояла невероятная тишина. Я отвыкла от неё в сумбурном шумном Лондоне. Даже в прошлую ночь, проведенную в «Старом замке», я могла слышать шум дороги и расположенного рядом городка.

Но здесь…Тишина звенела.

Невольно вспомнились все те фильмы ужасов, что я смотрела, в которых из ванны вылезало нечто жуткое, потусторонее вот в такой же точно звенящей тишине.

Пытаясь отогнать глупые мысли, я поспешно оделась. Высушила волосы феном, найденным в одном из шкафов возле входа, и направилась к себе в комнату. Хорошо, что идти оказалось недалеко. Непривычно мрачная атмосфера замка дурно на меня влияла. По крайней мере, ночью, когда я оказалась совршенно одна. Как только Джон здесь живет?

Но я привыкну. Иного выбора просто нет.

Оказавшись в башне, я с удовольствием отметила, что здесь вовсе не так тихо, как в соседних помещениях: наверху, в своей комнате, Джон слушал музыку. Толстые стены искажали звук, но мне показалось что это «Nightwish».

Мысленно поблагодарив Джона за компанию, я легла спать.

Глава 4

Утром следующего дня я, наспех позавтракав обнаруженным-таки в холодильнике замка черничным йогуртом, занялась работой.

— Ну что, леди Джулия Кеннет, — улыбнулась я портрету, — начнем узнавать, что у вас есть под всем этим слоем «штукатурки».

Вчера при подготовке я отметила, что холст покрывают минимум три слоя лака. Краски, использованные на портрете, отличались от оттенков, которыми изобразили пейзаж, что приводило к выводу о том, что пейзаж обновляли позднее.

Это было нередким явлением. Так раньше часто поступали реставрирующие картину художники: оставляли свой след. В правом нижнем углу, где должна была стоять подпись автора, конечно же, ничего не было. Хотя это не оставляло мне надежды все-таки найти заветный автограф под слоем краски и лака. В целом картина выглядела плохо. Слишком много «заботливых» рук было приложено к ней в свое время. Я сделала заметку: спросить Джона, есть ли в замке упоминания о том, кто и когда реставрировал портрет леди Джулии до меня, и приступила к работе.

Время шло быстро и незаметно. Работа моя, описываемая многими как нудная и монотонная, всегда приносила мне необыкновенное удовлетворение и