Один молниеносный взгляд – и, кажется, Пиранья онемела. Покрываясь красными пятнами, захлопнула рот так, как будто ее заставили это сделать нажимом воли. И, поникнув плечами, двинулась на выход, не забывая подбрасывать мне угрюмые взгляды.

Дверь захлопнулась с таким грохотом, как будто к ней у Пираньи личная ненависть.

А мы… Мы остались наедине.

Да, да, так и остались стоять, впечатавшись взглядами друг в друга.

И почему-то вдруг стало очень жарко. Так жарко, что даже воздух в легких, кажется, испарился.

Судорожно сглотнув, я, как-то даже непроизвольно облизала ставшие вдруг совсем пересохшими губы. От него исходило ощущение, как от разогретой печки. Но такое… Как будто бы тебя сейчас накроет и сожжет до угольков. Но и оторваться при этом ты почему-то не можешь… Хм….

В третий раз рванув на себе галстук, Аскольд – надо же, у них тут что, заповедник необычных имен? – таки наконец сорвал его и бросил куда-то за спину, не глядя.

- Что тут у нас? – снова присев и наконец перестав буравить меня своим странным взглядом, он достал какие-то листы. – Значит, Елизаветта Устинова… 23 года, оконченное экономическое, опыта работы – ноль.

Вот интересно, - почему каждое его слово звучит, как приговор? Даже имя! Он что – заведомо ненавидит всех, кого зовут Лиза Устинова, а с экономикой у него личные счеты?

- Точно так, - подтверждаю, активно закивав головой.

Ну, а что? Не каяться же мне, в самом деле! Непонятно в чем!

Откинувшись на спинку стула, серебряный мачо начал меня зачем-то снова просверливать глазами так, как будто вот совершенно уверен, что у него в них – рентген, который сразу же так и подскажет, подхожу я ему или нет. Причем, снова начав одергивать уже сброшенный галстук.

- Я стопроцентно вам подхожу! – не особенно рассчитывая на его рентгеновские способности, я решаю подсказать правильный ответ.

Потому что он – действительно – правильный. Это – первая работа, за которую мне явно будет не стыдно перед отцом!

- Если что – я быстро учусь и стрессоустойчивая, -тут же нахожусь с расхожей фразой, которая примелькалась, пока я изучала образцы резюме.

- Точно устойчивая? – его бровь насмешливо взлетает вверх, но я почему-то в этот момент думаю совсем не про стресс. А про что-то… Совсем, в общем, не то, о чем стоило бы говорить на собеседовании и вообще при первой беседе с мужчиной! Да и как тут устоять, когда на десять километров вокруг на тебя пышет жаром от идеально вылепленного тела мужчины, которое, кажется, так и рвется прорвать своими играющими мускулами рубашку, взгляд, как его не бей по пальцам, постоянно блуждает в районе губ, а мои собственные соски порываются сделать отверстия в бюстгалтере. Я способна устоять перед таким? Ох… Непростой вопрос… Самый непростой, наверное, из всех, которые мне задавали за последний год…

- Абсолютно! – бодро подтверждаю я, понимая, что так безбожно не врала еще никогда.

- Вот и хорошо, - мне показалось, или, сцепив перед собой руки в замок, сразу после того, как поставил размашистую подпись под какой-то бумагой, он посмотрел на меня как-то не по-хорошему издевательски?

- Прошу! – издевательство сменили насмешливые искорки в глазах, когда он широким жестом пригласил меня к документу. – Подписывайте, и с завтрашнего утра у вас рабочий день, Лиза!

Вот так? Так вот просто?

Что-то мне даже не верится! Я же настроилась было на серьезное, долгое, мучительное и изматывающее нервы собеседование! А тут… Две минуты, - и все? Я принята в царский замок? Оуууу… А я думала, так не бывает! Но, видимо, смелым и настойчивым просто всегда открываются все двери!

- А обязанности? – как-то даже удивляясь собственному голосу со стороны, пролепетала я.

- Все в контракте! – Аскольд, моя карьерная лестница с небо, расплылся в такой улыбке, что меня прямо вот сразу ослепило. – Желаете тщательно изучить?

- Нет, - я отрицательно дергаю головой, глянув на три листа печатного текста мелким шрифтом. Да ну на фиг – такому даренному коню зубы точно не пересчитывают! А то еще вдруг передумает, пока я вычитывать все буду! Или появится кто-нибудь, с реальным опытом работы? Не-не-не, надо ловить момент, пока он летит в руки!

Быстро подойдя к столу, - ну, стараясь не совсем уж бегом, чтобы не показывать, будто для меня сейчас произошло нечто неординарное, как будто мне каждый день предлагают работу ничуть не хуже, а год после универа я не работаю исключительно по причине того, что выбираю лучшие возможности, - я наклоняюсь над ним по другую сторону от Аскольда, тут же утонув в дурманном аромате, исходящего от этого мужчины.

Нет, это явно не парфюм…

Что-то такое… Терпкое, жаркое, исключительно мужское… Такое, от чего голова тут же начинает плыть, губы сами по себе снова пересыхают и подрагивают, ощущая нестерпимую, вот до покалывания потребность прижаться к его чувственным губам, попробовать, таковы ли они на вкус, как исходящий от его тела запах… И, вроде он и упакован в приличную одежду, кричащую о том, что мы все-таки, люди далеко не первобытные, а очень даже прошедшие кучу кругов цивилизации, и пещерные инстинкты давно уже загнаны культурой в угол, и не должны бы оттуда вылезать, но…

Но этот мужской запах вкупе с какой-то совершенно несусветной энергетикой кричит гораздо громче. И кричит в основном о том, что вся цивилизация и приличия, - это просто пустышка и мишура, а первобытные инстинкты никуда не делись, и вот сейчас они заставят меня просто разорвать на нем эту совсем не подходящую его мускулистому , пышушему самой первобытной страстью, теле, рубашку, и просто наброситься, забывая обо всем и позволив утащить меня в свою пещеру… Черт! Да что же это со мной такое?

Так и замерев над столом, с поднятой для подписи ручкой, медленно поднимаю голову, встречаясь с потемневшими глазами напротив, практически впритык.

Идеальный самец смотрит на меня так, что от плещущейся жадности в его глазах у меня непроизвольно вылетает с губ легкий глухой стон. О, Боже! От такого взгляда даже волосы, кажется, начинают потрескивать от накала самого чистого секса в первозданном виде. А глядя на то, как играют желваки на его челюстях и бешено раздуваются ноздри, меня стрелой пронзает дрожь от губ до самых кончиков пальцев на ногах, которые приходится даже поджать несколько раз, чтобы сбросить наваждение, в котором перед глазами уже не просто расплываются картинки того, как жадно я отдаюсь ему прямо здесь, на кресле, столе, ковре и прочих поверхностях кабинета, но и губы начинают тянуться к тому, чтобы все это начать. Черт! Это самый сексуальный накал за всю мою жизнь!

Тряхнув головой, чтобы отделаться от прилипчивых картинок, я решительно, и даже, на удивление, не задрожавшей рукой, подписываю этот самый договор и победоносно поднимаю взгляд на еще больше разгоревшуюся плещущуюся страсть в его глазах. Победно, - потому что смогла все-таки справиться! Хотя… Надо признать, вся культура и цивилизованность человечества поплыла и сбилась с меня в один-единый миг.