и тьмой, сбились в небольшую группу и заявили, что были рождены «истинными» вампирами и останутся таковыми навсегда. Большинство вампиров действительно могли легко доказать, что они истинные, но только не кучка подлых сущностей, поступками которых, управляло не что иное, как желание власти и даже обыкновенная зависть. Она то и толкнула моих завистливых соперников составить подлый заговор против меня и моего отца. Во главе клана еще с древнейших времен стояли родные братья Климент и Эраст, или, как их сокращенно называли — братья КЭрс. К сожалению, Климент трагически погиб в тайге, и с тех самых пор, у клана был только один правитель — мой отец, а к настоящему времени он уже стоял во главе всех кланов. С годами наше богатство множилось, власть крепла, поэтому находились те, кому это было не по нраву. Это я еще мог понять, но совсем не понимал, как можно быть настолько глупым, чтобы не знать простой истины: предавая высшего, сам попадешь в ловушку. Но, как бы там ни было, желание пошатнуть нашу власть привело к коварному заговору, последствия которого надолго выбили меня из колеи привычного существования. Изменник тайно собирал сведения и передавал ихмоим врагам, так они узнали о Дарине. Избранная была только моей, и этот факт сильно раздражал моих недоброжелателей. Не пожелав мириться с такой «несправедливостью», они придумали самый изощренный способ наказать меня. Мятежниками все было продумано до мельчайших деталей, вплоть до деловой встречи, на которую мы с отцом отправились в то, злополучное утро. Дарина осталась дома, занимаясь свадебными приготовлениями. Почуяв недоброе, я бросил все дела и кинулся к своей любимой, но я опоздал. В опустевшем доме уже витала скорбь и печаль. В комнатах царствовала оглушающая тишина, которую уже никогда не нарушит прекрасный голос моей Дарины. Она заснула вечным сном. Невыносимая боль, пронзив мое сердце, словно пробудила во мне спящий вулкан. Подобно огненной лаве, из моего тела выплеснулась невероятная мощь, которую я обрушил на предателей. На что они надеялись, безумцы?! Я истребил их всех до одного. Стер с лица земли. Я не оставил ни пылинки адского отродья, и чтобы они никогда не смогли возродиться, развеял останки в кипящей лаве вулкана. Я расправился с кланом предателей, но это не принесло мне облегчения, ибо моя месть не угасала. Мысль о моей любимой, о моей бесценной потере приводила меня в ярость, и я уничтожал все живое на своем пути. Не знаю, до чего бы я дошел, но вовремя вмешался отец. Он вызвал меня к себе. — Дан, я понимаю тебя, — начал он. — Нет, ты не понимаешь меня! — я резко перебил отца. — И все же, выслушай меня, — терпеливым тоном потребовал он. — Сейчас в твоем сердце глубокая рана, но она зарубцуется. Время лечит любые раны. Все проходит, и твоя боль тоже уйдет, нужно только потерпеть. Правда, произойдет это не сразу, но поверь мне, раны со временем заживают. Ты знаешь, что я не сторонник предсказаний, однако в данной ситуации, когда кажется, что жизнь рухнула, возможно тебя успокоит тот факт, что в этот мир придет еще одна Избранная. Да, так случилось, что две девушки погибли, и это уже не исправить, — при этих словах глубокая печаль еще больнее сдавила мое сердце, а водяная дымка затуманила глаза, сжав руки в кулаки, я скрипнул зубами. — Быть может, тебе повезет с последней? Она упоминается в рукописи, как осенняя Избранная, — отец с надеждой посмотрел на меня. Я засмеялся почти истерическим смехом. — Отец, как ты не понимаешь, мне не нужна Избранная! Мне нужна Дарина! Я больше никого и никогда не стану искать. Да, две девушки уже погибли. Одну по глупости погубили, я не сберег Дарину и никогда себе этого не прощу. Прошу тебя, пойми же ты, наконец, что кроме нее мне никто не нужен! — я взялся за ручку двери, собираясь выйти из комнаты, как снова раздался голос отца. — Я все же, надеюсь, что ты подумаешь над моими словами. И больше не делай глупостей! — строго предупредил он меня. Я вышел, сильно хлопнув дверью. Некоторое время я еще носился по миру, избавляясь от ярости и гнева. Но это не принесло мне облегчения и только время, прав был отец, время шло и потихоньку усмиряло мою боль. Ко мне постепенно возвращалось здравомыслие, и, наконец настал момент, когда у меня вновь появилась способность здраво и толково рассуждать. Я вдруг ясно осознал, что уничтожение всего живого не поможет мне вернуть Дарину. Я уже никогда не увижу ее лица, не прикоснусь к ней губами, не почувствую сладкий, чарующий запах ее знойного тела. Никогда. В такие минуты боль возвращалась с новой силой, но я крепко стискивал зубы и сжимал кулаки, чтобы оказаться сильнее нахлынувшей печали. Мне отчаянно хотелось забыться, затеряться, раствориться во времени, но я понимал, что одного только времени мне недостаточно. Мне необходимо было нагрузить себя работой, чтобы прийти в себя и хоть немного оправиться от потери. К счастью, за время моего отсутствия накопилось много неотложных дел, требующих незамедлительного выполнения, и я взялся за все дела сразу. Со временем рана в сердце затянулась и больше не кровоточила, но боль осталась. Она навсегда поселилась в моей груди. Я не знал, найдется ли когда-нибудь та, которая смогла бы растопить лед моего застывшего сердца. Лично я не стремился к этому. Ничего не просил, никого не ждал, и не пытался добиться. Конечно, девушки появлялись в моей жизни, но ни одна из них не смогла заменить мне Дарину. Несмотря на то, что снова пришло время избранных, точнее, последней из фей, я сдержал обещание, данное самому себе много лет назад. Я не искал «Осеннюю». Я просто забыл о ней навсегда. Мой отец как-то сказал: «Нам не нужны предсказания». Он оказался прав, теперь и я осознал это. Власть, деньги, высокое положение в обществе, все это у меня было, а когда появлялось желание женского тела, находились и девушки. Но, как правило, ни одна из них не задерживалась надолго. Утолив голод и сексуальную потребность, я отпускал их, давая понять, что роман на этом закончен. К более настойчивым молодым особам, приходилось применять свои вампирские способности.

Время неумолимо мчалось вперед. Прошло сто лет, и я вновь вернулся в свой город. Когда живешь вечной жизнью, то иногда приходится брать небольшой отпуск в череде бегущих столетий, но, куда бы я ни отправился, я неизменно возвращался обратно. Отшумело жаркое лето, и мой город захватила