— Надеюсь, ты права, и все так и будет, — Грэхем провел рукой по волосам.

— Понимаю, мои слова кажутся тебе жестокими. — Она обняла брата. — Но пусть пройдет немного времени. Линетт поймет, что у нее самые замечательные родители на земле.

— Спасибо, — он улыбнулся. — Приятно слышать. Кстати, как прошел вечер с Майком?

— Хорошо, — не моргнув глазом, ответила Мишель.

— Не позволяй Заку устраивать тебе сцену из-за Майка.

— Что ты имеешь в виду?

У нее быстрее забился пульс.

— По-моему, он готов броситься на твою защиту — так же, как и я.

— Зак? — удивилась она.

— Он считает, — кивнул Грэхем, — что Майк Фрэнсис дамский угодник. Это вежливый вариант того, что он сказал мне вчера вечером.

— Заку надо бы знать, что газеты из всего делают сенсацию. А я видела настоящего Майка. Он потрясающий человек.

— Уверен, что это так. Иначе ты бы с ним не встречалась. Это я и сказал Заку. — Он подмигнул Мишель. — Просто мне хотелось, чтобы ты знала, я на твоей стороне.

— Я ценю это.

Какая ирония в том, что она именно из-за Зака решила больше не встречаться с Майком.

Присутствие Зака в доме внесло переполох в размеренную жизнь семьи. Судя по темным кругам под глазами Шерилин, которая спустилась по лестнице, чтобы найти Грэхема, неприятности еще не кончились.

— Дорогой? Зак слышал звонок в дверь и удивляется, почему ты еще не поднялся к нему.

— Я уже иду. — Грэхем поцеловал жену в щеку и побежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки.

— Он рассказывал мне о Линетт.

Мишель подошла к невестке и обняла ее.

— Не могу поверить в то, что произошло. — В глазах Шерилин сверкнули слезы. — И будто этого мало, Зак собирается уезжать. Мы так мало видели его.

— Почему бы вам не приехать в воскресенье на пляж с Линетт или без нее? Я закажу обед. Мы давно уже не обедали все вместе.

И для меня лучше, если рядом будет вся семья.

— Замечательная идея! Я привезу десерт.

— Главное, приезжайте сами. А может, тебе вообще произвести некоторые перемены в жизни? Раз уж я забочусь о Заке, почему бы тебе не запланировать на следующий месяц каждую субботу куда-нибудь ездить с ночевкой?

— Сначала ты должна договориться с Заком. Он держит свою личную жизнь в секрете. Но я знаю, что у него есть девушка. Когда он был в больнице, она каждый день звонила ему в палату.

Девушка? По какой-то странной причине Мишель не хотела об этом слышать. У него интимные отношения с другой женщиной? Впрочем, она тут же рассердилась на себя. Какое ей дело до личной жизни Зака?

— Мы еще успеем поговорить о планах на воскресенье. Сейчас лучше скажи мне, где его лекарства.

— В кухне. Я принесу их.

— Хорошо. Жду тебя в машине.

Мишель с облегчением подумала, что до Карлсбада она будет слишком занята — ей предстояло вести машину. Она заспешила к автомобилю и открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья.

Предстоящий месяц может оказаться не особенно трудным, если семья регулярно будет встречаться. И вдруг случится чудо: Линетт одумается до конца уикенда?

Мишель села за руль и захлопнула дверцу. Она готова приступить к работе сиделки. У нее есть пациент, о котором надо заботиться. Вот и все. Просто обычная временная работа.

В боковое зеркало она увидела, как Зак, поддерживаемый с обеих сторон братом и невесткой, медленно приближается к машине. На нем были сандалии и серый тренировочный костюм.

Мысли помчались с астрономической скоростью. Через несколько минут они останутся вдвоем. Она сидела за рулем и ждала, не рискуя взглянуть на него.

В машину он влез сам. Его дыхание, когда он наконец прилег на сиденье, сказало ей, каких усилий это ему стоило.

Грэхем положил сумку с необходимыми вещами на заднее сиденье и захлопнул обе дверцы.

— Веди машину осторожно.

— В ней два наших любимых человека, — кивнула Шерилин.

— Мишель всегда была отличным водителем, — пробормотал Зак. — Я не мог попасть в лучшие руки.

Голос Зака, казалось, приобрел бархатную нежность. Мишель почувствовала, как на его звучание откликается каждый ее нерв.

— Обещаю позвонить вам, как только мы прибудем на место. — Мишель крепче сжала руль. — Так что не надо беспокоиться. Увидимся в воскресенье, — крикнула она, выезжая на подъездную дорожку.

— А что произойдет в воскресенье? — поинтересовался Зак, когда они выехали на шоссе.

— Они приедут к нам обедать.

— Прекрасно.

— По-моему, тоже.

Как приятно, что ему это понравилось.

— И для Линетт полезно увидеть всех вместе, — заметил он.

Так значит, он еще ничего не знает? Мишель подождала, пока они выедут на свободную дорогу, и рассказала, что произошло утром.

— Ты все правильно сказала Грэхему, — поддержал ее Зак, когда она передала ему суть разговора с братом. — Линетт по-другому взглянет на этот мир, когда начнет работать. Она умная девушка. Дайте ей время, и она наладит свою жизнь.

— Нам легко говорить, она не наша дочь.

Мишель прикусила губу, когда поняла, что сказала.

— Если бы Линетт была нашей дочерью, по крайней мере, мы бы действовали согласованно, — усмехнулся Зак. — Раз уж заговорили о детях, я знаю, что ты всегда хотела иметь семью. Это из-за болезни Роба у вас не было детей?

Они с Заком всегда могли говорить обо всем. Поэтому Мишель не удивил его вопрос. Но так было до того, как она осознала, какое значение он имеет в ее жизни.

Но выбора нет. Такие моменты будут случаться и в последующем, если она собирается ухаживать за ним.

— Он заболел раньше, чем я обратилась к врачам, прошла обследование и сделала анализ. Когда Робу поставили диагноз, он понял, что нам лучше не заводить ребенка.

Она словно слышала голос мужа, произносившего эти слова. Его спокойный, непререкаемый тон, не терпящий возражений.

— Я понимала, он так решил, потому что насмотрелся на матерей-одиночек, чьи дети попадали в операционную «скорой помощи». Рядом ни отца, ни мужа. И никакой надежды на счастливое будущее. Он хотел, чтобы я была свободна, занималась своей профессией, жила своей жизнью.

Она услышала, как Зак тяжело вздохнул.

— Роб рассуждал правильно. На его месте я бы сказал то же самое. Когда человек знает, что умирает, у него обостряется защитный инстинкт. И появляется желание оставить свою супругу в наилучших условиях. — Зак помолчал. — Но, слава богу, я еще не на его месте. И вижу, сколько радости тебе принес бы ребенок, как бы ты его любила и холила.