и заткнись! Такую невестку даже на порог не пущу.

– Батя, ты совсем ку-ку? Я… хочу… жениться по любви! – четко, разделяя каждое слово, произношу я. – Готов даже смириться с мачехой.

Иду на трудный компромисс, в надежде все же уговорить отца. Но, если в голове человека вместо мозгов калькулятор, разговаривать бесполезно.

– Глаша тебе заменила мать, – шипит отец. – Неблагодарный ублю… – он замолкает, подбирая правильное слово, потом выпаливает: – Нахал!

– Хочешь, я твою жену мамой стану звать? Пап, пойми, я не могу без Лерки. Совсем. Час ее не вижу, и словно кислорода лишаюсь.

– Ты оставь свои прихоти. Любовь в нашей среде – непозволительная роскошь.

– Да, только деловой расчет. Правильно? Сам на маме женился и до смерти ее гнобил и унижал. Хочешь и мне такую судьбу?

– Время другое, – отрезает отец. – Ваше поколение более свободно. Ты женись, заведи потомство, а с этой твоей, можешь встречаться, пока не надоест.

Смотрю на отца и свирепею. Как пробиться к его душе, не понимаю. Неужели не ясно, что я от своей затеи не откажусь. Чем больше препятствий, тем сильнее я хочу получить желаемое. Спорить бесполезно, придется действовать хитростью.

– Хорошо, – с трудом выдавливаю из себя и встаю. – Чего ты от меня хочешь?

– Сегодня обязательно будь на ужине. Я пригласил семью Соколовых. Они придут с дочерью.

– Это какие Соколовы? Те, у которых сеть ювелирных магазинов, – трясу пакетом с известным логотипом, – или те, у кого металлургические заводы на Урале?

– Бери выше. Геннадий Соколов не только бизнесмен, но и депутат Государственного собрания. Мне нужно с ним породниться.

– Зачем? Тебе своего богатства мало?

– Нужно один закон в Думу протолкнуть. Тебе об этом не обязательно знать. Женись на дочке Соколова и можешь всю оставшуюся жизнь ваньку валять.

Я выскакиваю из кабинета вне себя от злости. Еле сдерживаюсь, чтобы не швырнуть змеиный набор в лицо папаше.

– Эрик, ты дома, – сверху доносится елейный голосок.

Поднимаю голову: Глафира собственной персоной. Ненавижу эту бабу, всеми фибрами души ненавижу. Внешне такая милая, такая внимательная и предупредительная, а внутри гнилое болото. Уверен, что именно из-за нее мама так рано ушла из жизни. Сколько себя ни помню, батя ни во что не ставил жену, зато любовницу забрасывал подарками.

Нет уж, выкусите! Меня не заставите пойти той же дорожкой!

Наблюдаю, как мачеха спускается по ступенькам, элегантная мадам в шелках, а на деле – второсортная актрисулька, захватившая богача. Она подходит ближе, я церемонно беру протянутую руку и делаю вид, что целую.

– Доброе утро, маменька, – отвечаю в тон ей.

– Что с тобой, Эрик? – пугается моей ласки она и сразу ощетинивается: чутье у этой леди как у гончей собаки.

– Ничего: совсем. С днем рождения, – трясу пакетиком.

– Ой, это мне?

– Да, тебе, но получишь вечером, когда гости придут.

– Ты уже знаешь, что будут Соколовы?

– Батя меня осчастливил.

– Не подведи его, Эрик. Папа на тебя рассчитывает.

«Ага, как же! – думаю про себя. – Батя меня использует в своих интересах. Вот только шиш ему! Не дамся».

– Отлично! Я на него рассчитываю тоже.

Направляюсь к семейному бару: без хорошего стакана выпивки мне сегодняшний день не пережить.

К вечеру накачиваюсь уже прилично, но не забываю решать задуманные дела. Звоню Димке, расспрашиваю его о кемпинге на Оке Дьявола, которым владеет его семья, заказываю коттедж на выходные и роскошный ужин.

Вот теперь можно и повеселиться.

Глава 4. Арина

Счастье…

Что это такое? Кто знает?

Восторг, переполняющий мою душу сегодня, – это счастье?

Или счастье – это солнце, бьющее в глаза, легкий ветерок, овевающий лицо? Я чувствую, как его струйки перекатываются по щекам, играют волосами и бросают мне в глаза растрепанные пряди.

Нет, счастье – это плечо Матвея, к которому прижимаюсь. Я вдыхаю мужской аромат, смешанный с запахом воды, которая мелькает в просветах между деревьями, и буквально схожу с ума от переполняющей душу радости.

Счастье – это сегодняшний день, который, я надеюсь, превратится в нескончаемую череду подобных.

Сердце переполняет любовь. От переизбытка эмоций я отстегиваю ремень, выглядываю в люк на крыше, широко раскидываю руки и кричу:

– О боже! Как здорово! Я счастлива!

– Сумасшедшая! – хохочет Матвей и дергает меня вниз. – Держись! Сейчас поворот будет!

Старичок Мерседес, оставшийся в нашей семье еще от деда, радостно откликнулся на призыв Матвея провести день за городом. Он мягко вписывается в вираж, начинает торможение, в глубине мотора что-то щелкает и урчит. Машина пару раз дергается и наконец останавливается на берегу потрясающе красивого озера.

– Слушай, надо проверить тормоза, – озабоченно хмурится Матвей. – не нравится мне, как они работают.

– Ага. Обязательно. Как только вернемся в город, – я выхожу из машины и осматриваюсь. – Где мы?

Никогда не была в таком чудесном и необычном уголке природы. Насколько хватает взгляда, передо мной плещется и переливается вода.

Вытянутое в овал, окаймленное ресницами елей, озеро напоминает глаз. В центре находится темное пятно, почти правильной круглой формы. Это радужка. Вокруг нее – широкая полоса светлой воды – белок.

– Красиво, правда? – теплые руки Матвея обнимают меня со спины.

Я упираюсь затылком ему в плечо.

– Волшебно просто! Даже не знала, что в окрестностях столицы есть такое местечко.

– Озеро называется «Око Дьявола».

От слов любимого мурашки бегут по спине, настолько не соответствует эта неземная красота названию.

– Почему?

Название озера пугает, тревожит, что-то жуткое чудится в нем.

– Все просто. Видишь в центре пятна чернота?

– Нет.

– Приглядись.

Всматриваюсь: действительно, непроницаемая чернота по центру озера притягивает и завораживает. Кажется, что там шевелится живое существо, которое, как Лох-Несское чудовище, вынырнет из воды и проглотит нас.

– Что это? – хватаю Матвея за локоть и сильнее прижимаюсь к его боку. – Жутковато.

– Это