В том, что случилось, не было ее вины: все убеждали ее в этом – полисмены, родители и братья, свидетели происшедшего. Молодой парень в модной спортивной машине совершенно неожиданно врезался в ее микроавтобус на перекрестке, в результате чего скончался в больнице. Клэр же провела в больнице несколько недель, терзая себя мыслями о том, что ни за что ни про что пострадали трое детей, ее воспитанники, которых она везла. Если разобраться, их травмы были не так серьезны, но можно было бы вообще избежать их. Увы, Клэр не смогла дотянуться до детей, и никто не смог их моментально вытащить, потому что обе машины были сильно искорежены. Еще долгое время после аварии в ушах Клэр звучал испуганный плач малышей...

– Клэр? – Нетерпеливый голос Лоренцо требовал, чтобы она сосредоточилась. Приложив усилие, она вернулась из прошлого в настоящее. Но всего на миг...

Никто не смог бы предотвратить трагедию – ни водитель с полувековым стажем, ни двадцатилетняя девушка, какой была тогда Клэр. Она знала это, но... считала себя виноватой.

Если физические последствия несчастья были незначительны – едва заметные швы на животе, которых, кроме нее, никто не замечал, – то психика ее пострадала гораздо сильнее. Клэр понимала, что должна преодолеть душевную травму, но пока что ничего не получалось. Возможно, если бы Джеф не бросил ее именно тогда, когда больше всего был нужен, несчастный случай не повлиял бы на нее так пагубно.

Джеф навестил ее в больнице всего несколько раз, но Клэр знала его отвращение к лечебным заведениям. Впрочем, она страшно скучала о нем, и часы посещений превратились для нее в пытку – ведь к другим пациенткам приходили толпы родственников, мужья и поклонники. Разумеется, родители навещали ее каждый день. Друзья и братья были предельно внимательны. И все же это было не то.

А за два дня до выписки ей принесли письмо. Его содержание впечаталось ей в мозг, видимо, на всю оставшуюся жизнь.

«Дорогая Клэр...» Уже это сухое обращение могло бы ее насторожить: раньше Джеф называл ее в письмах не иначе, как «любимая» или «драгоценная моя Клэр». Дальше следовало:

«Не знаю, что писать, но уверен, что должен написать тебе это письмо. Иначе будет нечестно по отношению к нам обоим. За то время, что мы находились врозь, я увидел наши отношения в ином свете. Отчетливо выступили некоторые проблемы – я думаю, ты знаешь, о чем речь».

Нет, я не знаю, подумала тогда Клэр. Она читала дальше, а сердце стучало как молот.

«Мне кажется, Клэр, нам стоило бы расстаться на какое-то время, скажем на полгода, стать снова свободными, не иметь никаких обязательств. Я чувствую, что слишком рано тебя связал, и нам лучше расстаться сейчас, чем в будущем, когда у нас появятся дети. Очень надеюсь, что ты меня поймешь, и прошу тебя оставить себе кольцо, мой подарок.

До свидания, Джеф».

Боже милостивый, какое лицемерие! Поразмыслив немного, Клэр поняла, на что намекал се бывший жених. И удивилась, что не догадалась об этом в его самое первое посещение. При виде ее ран и ушибов на лице Джефа отразился такой ужас и отвращение, что сразу можно было понять, какие мысли его одолевают.

Она проплакала почти весь день – от отчаяния. А к вечеру ее пришел проведать самый старший брат, Чарли, и тут выплыла истинная причина происходящего. Чарли рассказал, что уже целый месяц Джеф встречается с длинноногой блондинкой, с которой вместе работает. Она под стать Джефу: посещает гимнастический зал и вообще нацелена на поддержание физической формы.

– Мне удалось все узнать, только когда я съездил ему по физиономии, – сказал Чарли с явным удовольствием. – Думаю, ему придется вставить парочку зубов. Впрочем, мне не хотелось, чтобы ты узнала, какой он подонок, сестренка.

На следующий день Клэр отослала Джефу кольцо, подаренное по случаю помолвки...

– Клэр, вы готовы? – В голосе Лоренцо было настоящее страдание, и девушка весело ему улыбнулась, снова отгоняя прочь мрачные воспоминания.

– Конечно, готова, и на сей раз задам тебе перцу, – ответила Клэр.

– Это мы еще посмотрим.

Поиграв с мальчиком с полчаса, Клэр поспешила в свою комнату, которую ранее ей показала горничная Анна. Чемоданы были уже распакованы, платья и другие вещи убраны в огромный, как кладовка, шкаф для одежды, а туалетные принадлежности аккуратно разложены на столике в ванной. Комната ее оказалась очаровательной – каким можно было назвать и весь дом. Но сейчас некогда любоваться из окна садом. Надо смыть с себя пыль и усталость, накопившиеся за день, переодеться к ужину и ровно в восемь вечера войти в гостиную.

Когда Клэр еще играла с Лоренцо, к ним заглянула Грейс и сказала, что все будут переодеваться к ужину, ведь сегодня первый вечер Клэр в этом доме. И просила не опаздывать: аперитивы подадут уже в восемь.

Клэр просмотрела свои платья: они выглядели довольно жалко и занимали всего лишь один угол огромного гардероба. Драгоценные минуты уходили... Наконец Клэр остановилась на своей обычной «выручалочке» – маленьком черном платье, к которому надевала элегантные вечерние туфли из черного крепа.

Быстро приняв душ, девушка вытерлась огромным пушистым махровым полотенцем – оно пахло луговыми цветами. Завернувшись в это же полотенце, она прошла в спальню и села у туалетного стола, напротив высокого зеркала.

Как же причесаться – поднять волосы кверху или распустить по плечам? Какие надеть серьги? Маленькие «пуговки» из горного хрусталя или большие золотые кольца, подаренные родителями к Рождеству? Какие тени наложить на веки – голубые или светло-зеленые? Что мне больше пойдет? Поток ее размышлений резко прервался при виде отразившихся в зеркале горящих глаз и алеющих щек.

Прекрати, Клэр, приказала она себе с гримасой неудовольствия на лице. Да он на тебя и не взглянет. Впрочем, тебе это и не нужно. Не нужно. Он был женат на потрясающе красивой женщине и вряд ли оправился после ее гибели даже сейчас. А если и захочет забыться, то едва ли с тобой – маленькой, ничего собой не представляющей англичанкой. Ты же подпорченный товар.

Эта фраза застряла у Клэр в мозгу с того момента, как она прочла письмо Джефа, хотя таких слов там и не было. В тот страшный для нее вечер, оставшись одна после ухода родителей и брата, она вдруг вспомнила, когда слышала эти слова. Несколько месяцев назад они с женихом смотрели телевизор и увидели кадры документального фильма о пересадке кожи у больных раком. Одна пациентка после такой операции собиралась выходить замуж.

– Как можно на ней жениться? – вопрошал Джеф с неподдельным удивлением. – Она не похожа на ту, за которой он ухаживал. Да и вообще вышла из игры: она теперь подпорченный товар.

– Что ты говоришь, Джеф? – возмутилась Клэр. Он тут же объяснил свои слова, и это объяснение на какое-то время ее успокоило. А может, и нет. Просто мне хотелось успокоиться, думала девушка. Я верила в то, во что хотелось верить, ведь я так сильно его любила. Только несчастный случай открыл, что любила я придуманного, несуществующего человека.