Когда десять минут спустя Клэр вошла в гостиную, с распущенными и сверкающими как медь волосами, с глазами, чуть тронутыми светло-зелеными тенями, Романо Беллини застыл на месте и только спустя минуту-другую двинулся ей навстречу от окна, где он стоял, глядя в сад.

– У нас в Италии в основном пожилые женщины носят черное, но, видимо, эту традицию нужно менять, – сказал он тихо.

– Благодарю вас, – ответила Клэр, – если это... комплимент. – В ее голосе была обезоруживающая нерешительность, заставившая мужчину с минуту помолчать, а затем разразиться смехом. Он смеялся, запрокинув голову, громко и хрипло. Звук был такой, словно Беллини давно разучился смеяться.

– Конечно, это комплимент, – сказал он торжественно, наблюдая за румянцем, заливающим щеки девушки.

Клэр чувствовала взгляды, бросаемые на них женатой парой с другого конца комнаты, где Донато смешивал коктейли, и так засмущалась, что торопливо пошла вперед, забыв про высоченные каблуки. В результате один каблук застрял на миг в пушистом персидском ковре, и она чуть не растянулась на нем. Но Романо был тут как тут и подхватил ее на лету.

– Осторожно, англичаночка, – сказал он глубоким, мягким голосом. – Может, вы и считаете меня большим серым волком, способным на кровавые дела, но не стану же я, согласитесь, покушаться на вас прямо на глазах у друзей! Зачем же от меня убегать?

– Не говорите глупостей, я всего-навсего споткнулась.

Клэр ответила не так твердо, как хотелось бы, и все потому, что он поразил ее своим видом. Романо успел переодеться, теперь на нем был темный вечерний костюм с синей шелковой рубашкой. Да еще эта его ироническая улыбка... Короче, вид у него был ошеломляющий. Клэр чувствовала, как жжет ей плечо его рука. Она постаралась успокоиться.

– Конечно, споткнулась, – повторил он холодно, а она высокомерно вздернула подбородок – в порядке самообороны.

Клэр почувствовала себя увереннее, когда в комнату вбежал Лоренцо. Еще прошлым летом она подружилась с этим мальчиком, младшим братом Донато; педагогический талант ей никогда не изменял, и теперь она стала болтать с парнем о том, как они недавно играли в компьютерные игры.

– Вы умеете общаться с детьми, – сказал Романо, когда вся компания двинулась в столовую; он вел ее под руку, слегка прижимая к себе. – Теперь я понимаю, почему ваше имя не сходило с губ Лоренцо в ваше отсутствие. Он вас просто обожает.

– Он милый... он прелесть. – Клэр удивилась тому, что простое прикосновение Романо бросило ее в дрожь. – Грейс мне рассказала, что ему пришлось многое перенести: он потерял и родителей, и... сестру. – Клэр запнулась, поняв, что напоминает Романо о его собственном горе. – Но он сумел выбраться из этой ситуации, не разочаровавшись в жизни.

– Да, но часть заслуги в этом принадлежит Донато и Грейс.

Как только запах его лосьона коснулся ее ноздрей – то ли оттого, что запах был превосходен, то ли он идеально отражал сущность самого Романо, – Клэр почувствовала, что в теле ее разливается жар.

– Они решили два-три года отдавать все свое внимание мальчику, чтобы он убедился в их любви и преданности, – сказал Романо. – Потому и не заводили собственных детей.

– В самом деле? – Клэр остановилась в дверях столовой, пропустив вперед остальных. – Они хорошие люди, правда?

– Да, конечно. Но такая доброта иногда делает человека беспомощным, – сказал Романо ледяным тоном. – Доброта – это товар, который нужен в наши дни гораздо меньше, чем скепсис, например. Не верить, сомневаться, вопрошать – вот что гораздо полезнее в наш век.

– Возможно, в определенных условиях, – ответила Клэр. – Но вы же не считаете это правилом на все времена? – Она поежилась от откровенного цинизма его слов.

– Вот именно, считаю, – ответил Романо. Голос его был снова безучастным, хотя он и заметил, что щеки ее порозовели от возмущения.

– Но я с вами не согласна! – воскликнула Клэр, сверкнув глазами и приняв воинственную позу. – Это же ужасно! Значит, вы никому не доверяете, ни в кого не верите и имеете дело только с людьми, на которых у вас уже есть «характеристика».

– Вы, в общем-то, близки к истине, хотя и несколько преувеличиваете. Однако нас ждут, – он кивнул в сторону обеденного зала.

Накрытый стол можно было принять за выставку серебра – солидного, старинного. Сервировку дополняли изящные хрустальные бокалы, скатерти и салфетки из тончайшего льна. В самом центре стола красовался огромный букет из оранжерейных цветов, наполнявших зал тонким ароматом.

В течение ужина Клэр не пришлось специально себя успокаивать: одно блюдо сменялось другим (каждое вкуснее предыдущего), вино было изысканным, а хозяева дома изо всех сил старались, развлекая гостей. Уходил из памяти утомительный день, который она провела в самолете, потом в автомобиле. Таяли смущение и тревога, вызванные присутствием смуглого красавца, который сидел напротив. Клэр наполняло умиротворение. Хорошая еда, отличное вино и приятный разговор делали свое дело. Клэр знала, что все это лишь короткая передышка, но – необходимая, как воздух.

– Наверное, вы ездили домой переодеваться? – спросила девушка у Романо к концу ужина, хотя мысль эта вертелась у нее в голове весь вечер.

– Да, это совсем недалеко, – ответил Романо, вежливо улыбнувшись. – Вам нужно побывать у меня, пока вы в Сорренто.

Боже мой, получилось, что я напросилась в гости, подумала она с тревогой. Но ведь я не хотела.

– Благодарю вас, но я думаю, у меня будет полно дел с будущей мамашей. – Смягчая отказ, Клэр мило улыбнулась: он должен понять, что она его совсем не завлекает. Однако в его глазах снова мелькнула обычная холодность.

– Я не сомневаюсь, что у вас найдется время, – сказал он строго. – Мне будет приятно вас принять.

Ну вот, я его обидела. Браво. Видимо, ему ясно, что я поняла: он пригласил меня из вежливости. И теперь будет, по причине чисто итальянского гостеприимства, настаивать на своем.

– Я знаю, как вы заняты, – мне рассказывали Донато и Грейс. Дайте подумать... – Она не закончила фразы, а он все смотрел на нее взглядом, который мешал соображать.

– В субботу вечером, – сказал Романо твердо.

– Что? – Клэр заметила, что остальные трое присутствующих прекратили разговор – они обсуждали имена для будущих новорожденных – и с интересом ждали, что она ответит.

– Ужин – в субботу вечером, в моем доме, – сказал Романо тоном, совсем не напоминавшим приглашение. Эти холодные, жесткие слова скорее можно было назвать приказом. А у Клэр не было желания подчиняться.

– Не думаю, что...

– Разумеется, я также приглашаю Донато и Грейс.

Ну конечно, он понял: она не поедет к нему одна, поэтому и приглашает родственников. Но именно эта скрытая насмешка не позволит ей принять приглашение. Клэр внутренне ощетинилась: что он себе позволяет, в конце концов?