— Я полковник, граф Орлов, Отдельный корпус жандармов, освободите помещение! — начал он рычать на полицейских. — Все материалы по делу передадите моим сотрудникам.

— Иван Васильевич! — возопил Прохор.

— Прохор! — не остался в долгу граф Орлов.

— Отец родной, не погуби, не оставь чад своих в беде! — начал причитать Прохор, кланяясь как китайский болванчик графу. — Ибо на тебя уповаем, надеемся и радуемся появлению твоему, о справедливости твоей внемлем!

Я и свита графа опешила…

— Прошка, сукин ты сын, как всегда в своём репертуаре, дай-ка я тебя обниму! — полковник сам протянул руки к моему наставнику.

Они обнялись.

— Прохор, рассказывай! — полковник вновь был суров.

Краткий рассказ моего воспитателя поведал о злоключениях младшей ветви князей Пожарских и их воспитателей.

— Узнаю тебя, Прохор! — граф Орлов приобнял моего воспитателя. — Конечностей не так много сломал, а какую достойную смену воспитал! — заявил он, глядя на меня.

Повторный допрос сотрудниками Корпуса продлился недолго, они просто уточнили некоторые детали, после чего нас с Прохором отпустили, предупредив, что в ближайшее время могут с нами связаться, если возникнут какие-либо вопросы.

С этими грабителями, дальнейшими допросами полицейскими и жандармами, я пропустил просмотр апартаментов. От риелтора на телефоне значилось шесть пропущенных звонков. Перезвонил.

— Ваше сиятельство, у меня нет возможности ждать, может завтра утром посмотрите апартаменты? — услышал я в трубке голос риелтора.

— Вы извините меня, обстоятельства так сложились, я даже позвонить вам не мог! — ответил я, вспоминая наставления Прохора: «Спесь свою аристократическую на приёмах великосветских показывать будешь, а с простыми смертными веди себя уважительно!» — Во сколько мне завтра приехать?

— Если вам так будет угодно, ваше сиятельство, то к десяти.

— Договорились.

Поздно вечером пришёл дед, которому мы с Прохором, вернувшись из банка, рассказали о произошедшем.

— Да, Лёшка, не посрамил честь Пожарских, не посрамил… — он положил на стол бумаги и указал на них пальцем. — Это копии протоколов допроса, мне недавно принесли. А теперь расскажи мне, как всё было на самом деле. — дед поудобнее устроился в соседнем кресле и всем своим видом показал, что пока не получит ответы на все свои вопросы, гостевой флигель не покинет.

Мне скрывать было нечего, и я начал рассказывать во всех подробностях. Минут через пять неслышно появился Прохор, замер на пороге, и изобразил немой вопрос. После разрешающего жеста деда, он тихонько устроился в углу на стуле.

Когда я закончил, дед прокомментировал:

— Сходится с отчётом. Теперь твоя очередь. — обратился он к Прохору.

Единственное, что новое я узнал из рассказа Прохора, это то, что когда из банка донеслись звуки выстрелов, он заметил, что из машины, припаркованной около входа, выскочил мужик во всём тёмном и в маске, и заметался около дверей.

— За молодого барина я не переживал, он может за себя постоять, — Прохор, не скрывая гордости, посмотрел в мою сторону, — вот я и решил, как там в этих бумажках сказано, обезвредить преступника. Он, сука такая, палить в меня начал, когда я из «Нивы» вылез, но ему это не помогло. — я заметил, как поморщился дед, услышав «сука такая», но ничего не сказал, а Прохор продолжил. — Потом людишки из сберкассы ломанулись, на упырей ничуть не похожие, а за ними следом и эта обезьяна с гранатой. Ваше сиятельство, вы меня знаете, каюсь, не утерпел, ручонку сучёнку в нескольких местах сломал, бомбочку забрал, и к барину молодому в сберкассу упырёнка потащил… — Прохор сделал вид, что ему стыдно за содеянное, но я, да и сам Глава Рода, чувствовали, что раскаянье насквозь фальшивое.

К Прохору в роду отношение было двоякое — с одной стороны простолюдин, с другой — воспитатель старшего внука главы рода. Когда встречались подколки или неуважительное отношение к нему лично — он терпел, но когда дело касалось меня… Прохор менялся на глазах. В таких случаях справедливость пытались искать только у главы Рода, других авторитетов для Прохора не существовало, да и то, чувствовалось, что князя Пожарского и моего воспитателя объединяло что-то, что не могли объяснить даже самые близкие люди. В общем, чувствовал себя Прохор в Роду Пожарских довольно-таки вольготно.

Вот и сейчас он рассказывал старому князю свою версию событий с уважением, нежели с подобострастием.

— Ну а дальше барин всё правильно описал, мне добавить нечего… — закончил он.

Глава Рода кивнул головой и откинулся в задумчивости на спинку кресла. Мы сидели в молчании несколько минут.

— Выходит так, что покушения на члена Рода Пожарских, не усматривается? — нарушил тишину дед, и, к моему удивлению, посмотрел не на меня, а на Прохора.

— Если я ничего не упускаю, то не усматривается, ваше сиятельство. — ответил тот, напрягшись.

Вся напускная бесшабашность мгновенно слетела с Прохора. Передо мной сидел подобравшийся зверь, готовый к прыжку. Таким я видел его нечасто, только на тренировках в лесу, да и то не всегда.

— Осмелюсь спросить, ваше сиятельство, есть основания полагать?.. — спросил он.

— Алексей, ты рассказывал Прохору, зачем ты поехал в банк? — проигнорировал дед вопрос моего воспитателя.

— Нет, сказал, что со счётом какая-то неразбериха…

— Расскажи нам ещё раз, заодно и про то, что ты узнал в банке.

Во время моего рассказа я заметил, что лицо Прохора слегка расслабилось. Когда же закончил, дед сказал:

— Ничего нового я не услышал, придётся выяснять происхождение денег по своим каналам. Алексей, отдыхай, а я пойду в дом. Прохор, проводи меня.

Когда они ушли, я кинулся к окну. Дед с Прохором медленно шли по дорожке и о чём-то разговаривали, причём, мой воспитатель успокаивал что-то выговаривающему ему Главу Рода.

«Что за тайны мадридского двора?» — подумал я и решил всё выяснить поподробнее у Прохора, когда он вернётся.

Но выяснить мне ничего не удалось…

— Ты чего, Лёшка, какие тайны? Побойся Бога! Это деду твоему везде заговоры мерещатся, и ты туда же! — отбрехался от меня вернувшийся Прохор, после моей попытки что-нибудь узнать. — Князь за тебя беспокоится, вот и накручивает меня, чтоб значит лучше приглядывал.

И опять, как после той беседы с дедом в саду, у меня осталось чувство недосказанности…

* * *

Апартаменты были шикарными и стоили своих четырёхсот рублей в месяц. Огромная гостиная с камином, совмещённая с кухней, большая прихожая со шкафом-купе, две спальни, кабинет и два санузла — один гостевой, а второй, с джакузи и душевой кабиной, хозяйский. Мебель, очень неплохого качества, прилагалась. Окончательно меня добил вид из окон гостиной и кабинета на небольшой парк, расположенный через тихую улочку от дома, тем более сама квартира располагалась на четвёртом этаже шестиэтажного дома. Кроме того, за этой квартирой были закреплены два места в подземном гараже, спустится в который можно было на лифте. Не забыла риелтор рассказать и про ресторан «Русская изба», расположенный на первом этаже, для жителей дома там существовал целый ряд скидок и приференций, позволяющих питаться ресторанной едой чуть ли не дешевле, если готовить самим.