в нее, и, наконец, спускаясь ниже. Ухватив своей огромной ладонью ее за зад, он хмыкнул:

— У тебя красивая попка, детка.

Стоя рядом с ней, он стянул с нее трусики, запутавшиеся у лодыжек, и она напряглась. Казалось, все ее тело пульсировало, умоляя о большем. Чем дольше он касался ее, тем больше росла чувствительность.

Она ощущала на себе его взгляд. Ожидающий… чего-то. Линдси пыталась дышать равномерно и вести себя как хорошая саба. Быть терпеливой, даже несмотря на то, что хотелось схватить его за футболку и потребовать войти в нее.

Немедленно, блин.

Он фыркнул от смеха и ударил ее по попке, сильно и жаляще.

И в этот момент на нее обрушилась волна и хлынула вниз, прямо к клитору.

— Господи! — пальцы сжались в кулаки, а страсть рвалась наружу, как бык в весенний гон.

— Нравится? — спросил он низким хриплым голосом. Отпустив ее, он подхватил ее под живот и отшлепал. Звуки ладони, опускающейся на ее попку, разносились по всей комнате. Каждый удар ощущался вспышкой яркого пламени, переходящей в пожар невероятных ощущений.

Удары стали легче. Он замедлился, остановился и повернул к себе ее лицо, удерживая стальными пальцами за подбородок.

В ее глазах стояли слезы, а кожа горела от жара. И она хотела большего. И еще, и еще, и еще.

— Сними трусики, — он подождал, пока она подчинится, а это было нелегко из-за того, что ее ноги дрожали. — Шире, зверушка.

О, Боже. Она широко расставила ноги. Когда он положил руку ей на лобок и провел по складкам, пришлось прикусить губу, чтобы подавить стон. Он одобрительно хмыкнул.

— Мокрая. Мы с тобой поладим.

Эта мысль была пугающей. Просто ужасающей.

И страшно возбуждающей.

Пальцами он погладил клитор, прежде чем начать ее дразнить. Когда он укусил ее за шею, она не смогла сдержать стон. Смешок прозвучал прямо над ее ухом.

Но когда он провел влажным пальцем по ее соску, она подавила разочарованный вздох. Типичный мужчина. У нее были не особо чувствительные соски. Прикосновения к ним возбуждали ее не больше, чем касания коленей. Хотя мужчины этого никогда не понимали.

Он пристально посмотрел на нее и переключился на другой сосок, слегка ударив по нему.

Она поерзала, чувствуя себя так, словно отшивает его. Словно должна была отреагировать. Сделать вид, что ей приятно или что-то в этом роде,

— Эм…

— Молчи, зверушка, — его лицо в приглушенном свете казалось резким, а губы почти жестокими, он полностью сосредоточился на ней. Никто и никогда не изучал ее так пристально. Это опьяняло, но от волнения на нее накатывали волны беспокойства.

Он слегка ущипнул ее за сосок, а потом неумолимо, начиная с легкого давления, стал сжимать на нем пальцы.

Она схватила его за руку, но это соврешенно не впечатлило его мощное мускулистое предплечье. Усиливающаяся боль в соске стала играть на нервах, врезаться глубже и стрелять прямиком в клитор. Ее дыхание прерывалось, учащалось и снова перехватывало.

— О, да, — шепнул он. — Детка, ты создана для зажимов. И игры с электричеством.

— Что?

Он отпустил ее, а затем полностью схватил ладонью ее грудь. На миг ей захотелось, чтобы размер ее груди был побольше, а затем он потянул и сжал ее…

До боли. Подавив всхлип, она выгнула спину и почувствовала, как ее закружил ураган желания.

— Чертовски красиво, — он переключился на вторую грудь, терзая ее, пока она не опухла от боли, а киска Линдси не запульсировала от желания.

— О, Господи, — она никогда такого не чувствовала, ее буквально разрывало от эмоций. Охренеть.

Он улыбнулся, перед тем как намотал ее волосы на руку, удерживая, в то время как его требовательные губы двигались по ее губам, а язык погружался внутрь, снова и снова. Когда он вновь сжал ее грудь, она закричала от боли.

Он поднял голову, и ее опалил огонь страсти в его взгляде. А потом на ее рот снова обрушился его поцелуй. Каждый раз, когда он сжимал ее грудь, а второй рукой тянул за волосы, губами заставлял отвечать на поцелуй. Из-под ног у нее ушла земля.

Он коснулся щекой ее щеки, царапнул по ней щетиной и прошептал на ухо жарко:

— Черт, ты чудесная.

Он притянул ее ближе, оглаживая по попке властной рукой. Когда он потерся твердой грудью о ее чувствительную истерзанную грудь, она почувствовала, что поймана в ловушку с каменными стенами. И при мысли об этом она растаяла.

— А сейчас мы повеселимся, — он легко поцеловал ее и потрепал по подбородку, словно она была ребенком. Он достал полотенце из сумки и бросил его на подлокотник дивана. А затем вытащил стеклянную анальную пробку, толстую как член. — Перегнись, зверушка.

Она покачнулась. Голова кружилась, но не настолько, чтобы ей не было страшно.

— Слишком большая, — шепнула она. — Пожалуйста…

— Думаешь? — он опустил взгляд на пробку и выбрал другую, потоньше. А затем неумолимо кивнул на подлокотник, доставая лубрикант из сумки.

Ее попка уже сжалась от тревоги. Она наклонилась вперед. Полотенце царапало лобок. Боже, хотя в прошлом она много раз занималась анальным сексом, он не входил в перечень ее любимых предпочтений. Почему она на это согласилась? Линдси сжала зубы. Идиотка, никогда не играй в войнушку с Доминантами.

Раздвинув ее ягодицы, он неторопливо начал вставлять пробку. Холодная и скользкая, и все еще…чертовски большая. Когда она сжала анус, он ударил ее по попке так сильно, что она вскрикнула. Немного подождав, он снова начал проталкивать ее внутрь.

Жжение, растяжение, жжение, снова растяжение. Пробка вошла в нее до самой широкой своей части, и Линдси вскрикнула.

— Обожаю эти звуки, — и он продолжил, пока не вставил пробку до упора. — Ты можешь немного походить с этой штукой. Мой член растянет тебя сильнее.

О, нет. Нет, нет, нет. Она намертво впилась ногтями в диванные подушки. Ее тело сковало напряжение.

— Полегче, зверушка, — хриплый голос смягчился. — Ты это выдержишь, — он помассировал ее попку расслабляющими кругами, и боль уменьшилась. — Стоп-слово — красный, —