из библиотеки Алии. Замерев, она наблюдала за семейным весельем. Глаза герцога лучились родительским обожанием. Где тот отстранённо-внимательный абукан из обители? Где ранящий словом мужчина или внимательно-учтивый айсберг, встретивший в день прибытия?

Девушка поёжилась, продолжая наблюдать за семейной идиллией.

— Папа! — заливисто смеялся малыш. Его лицо раскраснелось, серые глаза лучились счастьем.

— Идиллия? — вдруг спросил кто-то справа.

— Простите?

Обернувшись, Алия встретила серьёзный взгляд одетого по последней моде темноволосого паренька. Откуда взялся — неизвестно. Она стояла в нише из колонн, с обеих сторон никаких коридоров и подходов.

Подросток кивнул на семейную чету.

— Вам видится идиллия?

«Видится? — Прежде чем жрица нашлась с ответом, парень попросту исчез. — Призрак?» — неподдельно удивилась она.

«Не та конституция, — возразила Розалия, почему-то молчавшая с самого утра. Подумав, она добавила: — Довольно плотный для посмертного… Технику вне телесного перемещения практикует? Интересно… — натянуто усмехнулась, словно заинтересованная. — Вольг мастак в подобном. Часто бродит за пределами привычных ментальных троп. И малец умением обзавёлся…»

«По-твоему, легко „обзавестись“?»

«Достаточно врождённого умения и нужных книг. В идеале — правильного фамильяра под боком!»

«Иномирцев ты тут много видишь? Я троих насчитала. И похожи они на предметы интерьера, нежели ментальных стражей и защитников, — заметила Алия».

«Висты узколобые! Ладить с фамильярами? Что вы! Лучше утопиться! — зло сыронизировала Офью. — Знаешь, их намеренная слепота одна из причин, почему я была против твоей связи с герцогом. В вопросе иномирцев, он догматик. Презирает поставщиков фамильяров. Мол, мы чокнутые. Ха! С каких пор равноправие признак слабоумия⁈»

«Но…»

«Офью с Вистами — негласные враги в вопросе иномирцев. Когда на собраниях магов обсуждали количество поставленных за год фамильяров, герцог неоднократно высказывался против тесного контакта с ними. Чем доводил до белого каления мать. Придя домой, та срывалась на мне. Так что я знаю, о чём говорю», — убедительно закончила она.

В воспоминаниях Розалии много горечи и мало светлых моментов. По выбору большинства ей приписали неугодную судьбу. Превратили в жертву во славу некой цели.

«Дело ли в Наследовании титула Хранительницы Врат? Или есть иная, сокрытая истина? Разве цена жизни не одинакова? Зачем кем-то жертвовать?» — опечалилась Алия, прекрасно знавшая, что к Агьез и Вольгу в семье относились иначе.

Будь то собственные убеждения или чувства, отказ от других или предательство — жертва взращивает внутреннюю тьму, а с нею набирает мощь безжалостный душевный монстр. Его именуют Тень — магическая Тень. Худшее проявление черни, которую выпестовали отказом от лучшего в себе и окружающем мире.

Снова глянув на «семейную идиллию», как заметил странный подросток, Алия вернулась в библиотеку. Лучше так, чем шествовать через холл, привлекая ненужное внимание. Пройдя вдоль заставленного книгами и манускриптами стеллажа, она наугад вытянула фолиант. Голубой. Цвет обозначал стихийную магию, а эмблема серебряных волн в правом верхнем углу указывала на водное направление.

Сев в кресло, жрица углубилась в чтение. Много нового, порой непонятного и странного, как само её существование. За последние годы обучение расширило личные горизонты, наполнило знаниями и самосознанием. Порой Алия забывала, что впереди возвращение в картину, и что без сил Розалии она ничего из себя не представляет. Просто магическая оболочка, созданная мазками кисти. Безжизненный рисунок, по воле случая обрётший плоть и кровь.

…Вода — символ жизни. Во всех проявлениях и формах. Она питает глубинные слои земли, кормит деревья и растения, утоляет жажду птиц и животных, омывает человека. В ментальных потоках из воды можно сотворить душу — живое течение эмоций и желаний…

— И зачем мне все эти тонкости? — пробормотала Алия.

Читать от скуки — одно, магически просвещаться по ненужному направлению — другое. В первом случае, ты отдыхаешь. Во-втором, утяжеляешь собственное бытие. Пусть говорят, что не бывают знания лишними, в подобные моменты осознаёшь бесперспективность всеобщего убеждения. И гудящая голова тому яркое подтверждение.

— Читаешь?

Голос Оло Виста подобен раскату грома. Сердце в груди Алии дало сбой, у неё перехватило дыхание. Стремительно обернувшись, она чуть не уронила лежащую на коленях книгу. Пытаясь удержать, смяла страницы судорожно сжавшимися пальцами.

— Ох! — встрепенулась. Быстро разгладила листы и, закрыв фолиант, отнесла его на место. Лишь после повернулась к герцогу и присела в почтительном реверансе. — Ваша Светлость.

— Оставь церемонии.

— При абукане жрица обязана соблюдать этикет…

— Ты не в том положении! — неожиданно вспылил он.

— Между нами договор.

— Простая формальность.

— По вашей инициативе?

— Условие абонессы.

— Значит, вас настиг Зов? — спросила она напряжённо.

С момента появления в доме, Алия впервые смогла задать мучающий вопрос. Ранее стоило открыть рот, герцог словно неосознанно заговаривал её и слова так и оставались невысказанными.

Судя по прямому взгляду, он готов к диалогу.

— Настиг. В первую брачную ночь.

— В первую… — она оторопело уставилась на него.

В противовес её ступору Розалия зашлась смехом.

«Карма существует. Хотела бы я там быть! Бумеранг прилетел своевременно и по назначению! Интересно, до процесса или, о богиня, в разгаре?»

«Скорее после завершения», — чуть придя в себя, заметила жрица.

— Значит, два года назад вас настиг Зов? — уточнила.

— Только не отметился, — поморщился тот, кому откровение о собственном избранничестве свалилось недавно в самый разгар плотских развлечений. Впервые за несколько лет он решил продемонстрировать свою мужскую состоятельность даме. Как та визжала, лучше не вспоминать. И было от чего зайтись в истерике. Зов Алии выглядел двухголовым монстром: на лбу одного значилось её имя, а у другого иероглифы были размыты и нечитабельны. Даже сейчас вспоминая, Оло Вист передёрнулся. — В общем, узнав о Зове я поспешил в Храм.

«Тугодум,» — фыркнула Розалия.

— Если вы два года назад получили Зов, то не могли со своей супругой… ну… продолжать отношения…

— Она забеременела после брачной ночи. Смысл спать вместе? Хотя стоило. Узнал бы раньше, что отмечен, — досада в голосе.

«Сексом занимаются только для продолжения рода! — съехидничала Розалия. — И, если не с супругой, с кем он просветился о Зове?» — едкий интерес.

Его заявление не вязалось с семейной идиллией в холле. И с тем, что он сразу рванул в Храм… Почему не смог её выкупить, как положено?

Алия облизала сухие губы.

— Настоятельница объяснила причину договора?

— Нет.

Его уступчивость подозрительна.

— И вас устроила недосказанность?

— Так или иначе, ты под моей опекой.

«Опекой, а не защитой. Занятно…»

— И эта опека?..

— Поможет нам сблизиться.

— То есть вам по душе сам факт договора?

— Я не жду от тебя служения, — герцог опровергнул её предположение, что так называемое сближение подразумевало сексуальные излишества. Приблизившись, он взял её руки в свои, нежно сжал. — Будь со мною, Алия. И прости.

— Простить? — удивлённо воскликнула она.

— Наша последняя встреча… — выразительно запнулся. — Я ранил твои чувства.