опустился в бочку с горячей водой, жидкость поднялась и плеснула через край на каменный пол. Парень блаженно застонал и расслабил мышцы, зацепился локтями за край бочки. Тепло проникает в тело, наполняет расслабленностью. Шрам на груди наливается багрянцем.

Парень провёл по нему двумя пальцами, закусил губу, силясь вспомнить, как и когда обзавёлся. Ничего. Всё, что помнит, как выпивал в таверне, перед тем как вернуться домой к Серкано, а после очнулся в Обсидиановой Долине. Где провёл примерно год, без конца отбиваясь от местных чудовищ и... пожирая их сырыми. Челюсть свело от фантомного привкуса: солоноватого с мерзкой горчинкой.

Заныл бок, там тоже шрам, но короткий и узкий, как от колющего удара.

Орландо поскрёб застарелую рану, в который раз гадая, как мог её получить. Ни одна версия не складывается в ясную картину, ведь удар обязан был поразить сердце или лёгкое. А это смерть.

— Хоть в церковь иди. — Буркнул парень и погрузился в воду по ноздри, нырнул и упёрся в стенки, закрыл глаза.

Горячая вода успокаивает, а пропитавшее мышцы тепло нагоняет сонливость.

Смыв засохший пот и дорожную пыль, Орландо выбрался из бочки. Потянулся до хруста в суставах и обтеревшись полотенцем начал одеваться. В дверь постучали и сразу приоткрыли, в комнату заглянула служанка, приносившая еду. Ойкнула, увидев голую спину.

— Господин, вы уже? А я только пришла потереть вас...

Орландо широко улыбнулся и поманил девушку пальцем.

***

Жизнь прекрасна! Решил Орландо, стоя на балкончике выделенной комнаты и глядя на сад герцогини. На бортик поставил кубок лёгкого вина из фруктов, вдохнул полной грудью и шумно выдохнул. Действительно, прекрасна, есть вкусная еда, сладкое вино, сговорчивые женщины и вокруг всё такое красочное!

Хотя в сравнении с жизнью в Обсидиановой Долине, что угодно будет выглядеть прекрасным.

Солнце клонится к горизонту, поджигает алым едва заметные пики гор. Косые лучи опускаются на далёкий лес, где совсем недавно удирали от великана и столкнулись с драконом. Ближе к городу с пастбищ сгоняют коров и овец.

В саду копошатся двое слуг, поливают цветы, рыхлят землю под кустами и выпалывают сорняки. Орландо опёрся локтем о бортик, отхлебнул вина. Если подумать... то за всю жизнь у него не было дня лучше.

— Эх... Серкано бы сюда... старик заслужил лучшую долю.

Помрачнев, парень мотнул головой, прогоняя тяжёлые мысли. Нужно наслаждаться моментом, отцу не будет никакой пользы от метаний и стенаний. Тем более, Серкано наверняка мёртв и нет смысла переживать за мертвеца. Как говорил сам старик: мёртвых всё устраивает, а будь иначе, они бы жаловались.

Глава 7

Мара откинула мокрые от пота волосы за спину, руки мелко трясутся. Сердце бешено колотится, сотрясая тело. Она нашла его! Магические круги на полу исходят призрачной дымкой, символы горят, как угли, подёрнутые пеплом. Ведьма торопливо обновила круг куском мела, начертала дополнительные сигилы и села в центре. Руки сцепила в замок на животе, склонила голову.

Нужно успокоиться. Эмоции враг разума и убийца высшей магии. Теперь она знает, что Орландо объявился в родном мире, а значит, никуда он не денется. Нужно лишь потянуться к его разуму, выйти на связь... Ах, она бы сама пошла к нему, но после стычки с эльфийским отродьем проход в другие миры для неё закрыт.

Мара поморщилась, вспомнив жуткую боль и ощущение, чего-то проникшего под череп. Мелкая тварь оказалась куда опаснее, чем думалось. Пройдёт немало времени, прежде чем она восстановится. Но действовать нужно сейчас!

Ведьма стиснула челюсти и застонала... Орландо закрыт от неё. Заклинания отскакивают от незримого щита или рассеиваются. Мара зажмурилась и махнула рукой, магические круги и сигилы исчезли. Тяжело поднялась и, держась за бок, подошла к окну, толчком распахнула. В лицо подул прохладный ночной бриз, полный ароматов спящего леса и лугов. Ведьма оперлась о подоконник и взглянула на далёкую гору, чья вершина окутана волнами зелёно-фиолетового сияния.

— Он уже стал чудовищем. — Прошептала Мара. — Не мог не стать, а значит, девчонка вышвырнула его в родной мир... Мир полный пригодной для него крови.

Прикусила кончик большого пальца и повернулась к окну спиной, позволяя ветру просушить волосы. Со второй попытки расстегнула ворот и шумно выдохнула.

Если у него получится найти уцелевшие частицы божественности, сложно представить, что случится дальше. Орландо необходимо устранить, пока он не набрал полную силу и не стал самородным божеством. Мара провела ладонью по волосам. Добавив к прикосновению толику магии, отчего те выпрямились и заблестели, как крыло ворона. Отряхнула одежду и твёрдым шагом вышла из кабинета.

Спустилась по лестнице на первый этаж и воззрилась на гиганта, дремлющего на диване. Рыжие космы разметало по подушке, а в бороде заметны крошки от вечерней трапезы. Рядом с диваном стоит кувшин вина. Йор поёрзал, распахнув рот, свесил ногу с края, а левую руку закинул на грудь, поскрёб не просыпаясь.

Ведьма наклонилась и осторожно провела ладонью по щеке. Гигант мощно всхрапнул и распахнул глаза, будто не спал. На мгновение Мара увидела собственное отражение в огромных зрачках, затем Йор сел. Потёр шею и пробормотал:

— Что-то меня разморило совсем... а ты чего не спишь? Присаживайся, отдохни, вина ещё много!

— Я нашла Его.

Взгляд Йора похолодел, а зарождающаяся улыбка умерла, сдавленная в прямую линию. Гигант взял кувшин, сделал большой глоток и протянул ведьме. Та приняла обеими руками, напряглась, силясь удержать, с натугой приподняла и сделал глоток. На её фоне кувшин больше похож на огромную вазу или амфору.

— Что будем делать? — Спросил Йор.

— А что нам остаётся? Отправим Ролана.

— Он не...

— Он готов.

— Ты сбрендила, женщина! — Рыкнул Йор, хлопнул по коленям и поднялся, навис над ведьмой, как дракон. — Он ещё ребёнок!

— Ему почти семнадцать. — Отрезала Мара. — Он готов.

Гигант насупился, сжал кулак... шумно выдохнул и грохнулся на диван. Несчастная мебель жалобно заскрипела, заметно прогнулась, а внутри что-то тихонько хрустнуло.

— Тебе так не терпится лишиться сына?

— Мне не терпится завершить начатое. Не забывай, он был рождён только для этого.

Йор откинулся на спинку дивана и густая тень скрыла лицо. Поднял кувшин, приложился. Кадык часто заходил вверх-вниз, а низ медленно поднимается к потолку. Гигант шумно крякнул, утёр губы тыльной стороной ладони и сказал, возвращая кувшин на пол:

— В любом случае. Он вернётся только завтра вечером. Охотится на оборотней в чаще.

Ведьма поджала губы, замедленно кивнула