Прямо перед ними у края крыши стоял Стёпа и смотрел куда-то вдаль, в сторону жившего города. Он что-то бормотал себе под нос.

— Что было вчера? — напугал юнца Олег.

Тот немного вздрогнул, но не стал оборачиваться:

— Да так, не сильно важно… — и направился к лестнице.

Ступеньки прогибались, неудивительно, этой лестнице было лет десять, не меньше. Первым слез Олег, за ним Аня и замыкающим должен был быть Стёпа, который ещё раз всё осмотрел, не забыли ли они чего. Когда он прошёлся по краю крыши, заметил краем глаза движение у дома. Он насторожился. Аккуратно присел на коленки и заглянул вниз. Прямо под домом, с противоположной стороны, стоял грузовичок ЗИС. Он был потрёпан, было видно, что повидал он многое. У капота стоял мужичок, облокотившись на железного коня. Он покуривал сигаретку и разглядывал местность вокруг, будто чего-то ожидая. Был он плотного телосложения, в майке с лёгкой серой рубашкой. Правда, по телосложению выглядел он не особо-то гражданским.

Поняв опасность ситуации, Степан побежал к другому краю, пытаясь не задевать всякие стекляшки и не создавать шума. Когда Степа перегнулся через край, его поприветствовали:

— Ну, где ты там есть-то? — выкрикнул Олег.

Степан сразу же замахал руками и показал жестами «Тсс». С перепуганной миной на лице он просто слетел по лестнице, на удивление не создав ни звука, и мягко приземлился на осеннюю листву.

— Что стряслось?… — тихо спросила Аня.

— Там тип какой-то с грузовиком, с другой стороны дома, ждёт чего-то… — глаза у Стёпы были широки, как никогда. — Я не знаю, откуда он взялся…

Олег тяжело вздохнул, полез рукой за пазуху и достал блестящий пистолет, затвор которого был передернут максимально медленно и тихо. Он прервал десятисекундное молчание:

— Видимо, за нами, — в таких ситуациях его голос, как всегда, был сух и строг. — Аня замыкающая, Стёпа — готовься.

Тот достал оружие из кобуры, которая вешалась на плечи и висела около рёбер. Её он нашёл в этом же доме в один из скучных дней, когда ты просто сидишь и ждёшь приказа. Кобура была немного потрёпанная, но со временем Стёпа отреставрировал её и носил с гордостью.

Они двинулись, завернув за угол вдоль малой стены здания из кирпича тёмно-красного цвета. Укладка была неровной и с непонятными вкраплениями серых то ли кирпичей, то ли просто камней. Видимо, жители пытались реставрировать дом сами как могли. Эта стена кончилась за десяток шагов, выверенных и аккуратных. Олег тряхнул руку с пистолетом, выдохнул и резко вылетел из-за угла, поднимая оружие. Двое спутников так же выпрыгнули из-за угла. Два пистолета были готовы к бою, пока Аня аккуратно скрывалась за их спинами. У мужика аж сигарета вывалилась из уст, оставив рот просто открытым. Олег проговорил чётко, словно репетировал:

— Wer bist du? [Кто ты такой?]

— Чего? — со скорченным лицом непонимания ответил мужик. Он явно не ожидал услышать немецкую речь.

Вышла минута неловкого молчания. Олег всё думал, держа человека в гражданском на прицеле, как бы не выдать себя. Но тот сдался быстрее.

— Я ж за вами приехал, Олег Михалыч… В штаб пришло ваше письмо, вот я выехал сразу же, соблюдая всю конспирацию.

– “И правда, видимо, дошло, а я и не надеялся…” — подумал Олег. — Покажи карточку.

Мешковатый мужичок под прицелом двух пистолетов полез правой рукой во внутренний карман. Все напряглись. Воздух застыл. Мужик уверенно достал из кармана пожелтевшую и уже потёртую временем карточку и протянул лицевой стороной вперед Олегу. На картонке, из которой, по сути, и делали на фронте эти карточки, было написано знакомым почерком: «Крепин Павел Андреевич, Старший лейтенант, Разведка…». А дальше была знакомая подпись… Слишком знакомая… До жути знакомая…

***

Двумя месяцами ранее. Тот же год.

Шёл август месяц. На дворе военной части стоял лёгкий утренний туман. Кусты вдоль корпусов из серого кирпича пестрели как могли. Однако август шёл к своему завершению, и поэтому первый листочек, первая жертва листочных репрессий, сорвался с ветки. Он был ещё свеж и молод, зелен… Он пролетал, изгибаясь, вдоль здания, из окон которого доносились звуки проживания. Кто-то кричал, что-то гремело внутри, а лист летел дальше. Подлетая к подъезду, он сделал пируэт и … Дверь отворилась. Лист полетел вниз и почувствовал тяжёлый шаг военных сапог на себе.

Мужчина достал из внутреннего кармана гимнастёрки сигаретку и спичечный коробок. Крепкими руками он зажег спичку, пряча ту от ветра, и прикурил сигарету. Было тёплое утро. Короткие волосы мужчины подрагивали на ветру. Улыбка, не присущая как будто бы слишком серьёзному по жизни лицу, отображала внутреннее настроение души. Здесь, в относительной дальности, можно было наконец закрыть глаза и перестать прерывисто дышать от постоянного стресса…

— Олег Михалыч…

Олег медленно открыл глаза и глянул в сторону голоса. Перед ним стоял юный сержант, приложив руку в армейское приветствие к голове.

— Там вас полковник вызывает…

— Хорошо, я сейчас подойду… Спасибо.

Тот отдал честь и быстрым шагом пошёл в даль малоэтажных зданий. Олег, не докурив сигарету, посмотрел на её остаток — «Надо бы бросать это дело…» — и отправился обратно в здание.

Через пару минут вышел опрятный капитан разведки всё с той же короткой стрижкой под фуражкой и, подобно молодому, быстрым шагом отправился в штаб. Он знал, зачем его вызвали, поэтому даже не пытался угадать, куда его отправят. Надоело. Он просто не думал ни о чём.

Взявшись за ручку входной двери штаба, Олег на секунду задумался. И тут его опередили, дверь пошла на него. В проёме показался мужчина среднего роста, худощавого телосложения и с майорскими погонами. На вид ему было не больше, чем Олегу.

— Олежа! — голос был вполне радостный. Мужчина вышел из тени помещения на улицу. — Сколько не виделись! Наконец отдыха тебе дали…

— Ненадолго, — Олег оборвал долгое рукопожатие.

— Что ж, снова к полковнику?

— Угу, так что отдых был недолгим, — с искренней улыбкой ответил Олег.

— Ну, ты это, заглядывай ко мне после, хоть поболтаем перед твоей отправкой.

— Договорились, — они снова пожали руки. Долго. Так делают только давнишние друзья.

Олег зашёл в здание. Вверх вела бетонная лестница без особых изысков. Он быстро взлетел по ней на третий этаж и двинулся уже по мышечной памяти к нужному кабинету. Перед дверью с цифрой 39 он выдохнул и сделал три уверенных стука. Изнутри послышались шаги, их было около пяти прежде, чем дверь отворилась.

— Ну, здравствуй, удалой! — поприветствовал его мужчина в возрасте. Густые усы выделялись на светлом лице