Леля на самом деле была очень похожа на худенького мальчика и как все маленькие женщины в 21 выглядела на 16.

– А в 50 буду выглядеть на 30, – утешала она себя, но втайне жалела, что не родилась высокой длинноногой блондинкой. Однако сейчас, протискиваясь в отверстие, предложенное для прохода как человеческое, она порадовалась своим размерам.

Компания оказалась в темном подвале, который скудно освещался солнечными лучами через щели в заколоченных окошках. Приятным открытием было то, что духи стали слегка светиться в темноте и вполне уютно освещали дорогу. Было сыро и прохладно. Облупившаяся штукатурка обнажала кладку из темных, будто полированных кирпичей. Они выглядели такими крепкими и надежными, что не было сомнений: 200 лет для них не срок.

Как удивительно устроен старый Петербург! Лишь отойдешь в сторону от центральных улиц, как тебя начинают увлекать таинственные подворотни, заманивая в мистическую запутанность бесконечных Петербургских дворов.

Двор, плавно перетекающий в другой двор, потом в третий и четвертый, и так целые кварталы, расходящиеся вглубь от центральных улиц и выныривающие на свободу в совершенно неожиданных улочках и переулках. Эти проходы и проходные дворы кем-то закрывались, но находились другие. Обнаруживались лестничные клетки, через которые можно было попасть в бывшие дворцы с какого-то необъяснимого входа, чердаки, выходившие на соседние крыши, подвальные переходы, выводящие в огромные вестибюли, украшенные разноцветьем полуразбитых витражных окон.

Леля любила эти дворы, потому что сама выросла среди их строгих стен, чахлой зелени и длинных коридоров подворотен. «Неужели все это теперь исчезнет в мертвом бетоне современных строений? Как скучно станет в Петербурге. Бессмысленный типовой комфорт для скучных одинаковых людей», – такие мысли витали у Лели в голове, пока Мокий вел ее тайными проходами из подвала в подвал, соединенными в одну хитрую систему, не подвластную человеческому пониманию. Но результат стоил того: в конце концов они оказались в зале с красивыми арочными сводами. На стенах зала полностью облезла штукатурка, и в красных кирпичах он выглядел, как французский винный погреб.

– Здорово – восхитилась она, – а что сверху?

– Сейчас ничего интересного. Раньше был купеческий ресторан. Этим подвалом не пользуются. Проход знают только бомжи, но и они сюда не ходят – сыро и нет отопления. Зато здесь есть общая стенка с подвалом Дома Шаховских, и мы достанем клад с этой стороны.

Мокий был шутливо деловит, а сама Леля пребывала в полном восторге от новых впечатлений. И только Феодорит оставался, как обычно, спокойным и задумчивым, но вдруг, и он насторожился. Потом обеспокоенно посмотрел на Мокия и обернулся на странный неприятный звук. От неожиданности, что сюда идут, Леля испуганно рванула прятаться за какой-то ящик. Но ей не повезло и, с бесшумностью падающего слона, она рухнула куда-то вниз.

Рефлекс есть рефлекс, поэтому вопль был неизбежен.

Леля приземлилась во что-то мягкое и мокрое,

– Мамочка! Где я? Вытащите меня отсюда, я бою-юсь!

Но в ушах тут же прозвучал успокаивающий голос Мокия:

– Не бойся, я здесь. Руки, ноги целы? Вы люди такие хрупкие. Давай-ка поднимайся.

Над головой послышался какой-то шипящий противный звук.

– Это змеи? – пропищала она от ужаса.

– Да, нет, откуда тут змеи? Мы ведь не в Африке. Здесь кое-что попротивнее. Это бесы.

– Кто?!

– Бесы – падшие духи, но они не только падшие, они еще очень мерзкие и вонючие. Да ты не трясись – встречаться с ними не стоит, конечно, но и бояться тоже не надо. Ведь с тобою мы, ангелы.

– А вы что – ангелы?!!!

– А кто же еще? Есть только ангелы и бесы. Ну, давай руку, я тебе помогу.

Мокий легко оторвал ее от грязной кучи, на которой она лежала, и заметил:

– Как удачно здесь опилок набросано, видно воду пытались собрать.

Наверху раздался гнусный голос. Именно гнусный: ну никак по-другому не назвать.

– Ух-ты! Кого мы видим, кого мы лицезреем!

Леля сразу представила себе пьяного матроса, идущего вразвалочку. Но ничего не было видно.

В ответ раздался голос Мокия:

– Странно, что ты еще здесь, Сайгон, твоя резиденция давно закрыта.

– И твоя тоже, но ты же здесь. Чего тебе надо, позволь полюбопытствовать?

У Лельки в ухе зазвучал голос Феодорита:

– Это бес – куратор «Сайгона», так в народе называлось местное кафе. Извечный противник Мокия. Встреча с ним некстати. Они привязчивые и любопытные – эти кафешно-ресторанные бесы. Постарайся не обращать на него внимания. Именно через внимание бесам легко уловить человека.

Но Сайгон явно рад был встрече, ему было скучно. И, конечно, Лелькин вопль не остался незамеченным.

– А кто это с вами? – Бледное лицо, но не пьяного матроса, а наркомана с блестящим взглядом, наклонилось сверху. – Человек, который видит духов, и даже держит их за руку?! – это слишком интересно, чтобы пропустить.

– Петух! Дуй сюда – здесь надо разобраться.

Послышалось змеиное шуршание, и в проеме наверху показалась другая голова, на этот раз похожая на свое имя.

– Здрасьте, – улыбнулось чудище пустым ртом. – Девушка, а как вас зовут? Меня – Петушок. Будем дружить?

Леля зажмурилась и изо-всех сил старалась заткнуть уши, но противные голоса будто звучали у нее в голове.

– Ангелы, помогите! – прошептала она.

И тут из темноты вышли Феодорит и Мокий. Они светились сильнее обычного, и Леля впервые увидела у них за спиной крылья.

– Уходите!

– Только не надо никого пугать, – снова голосом пьяного матроса заговорил Сайгон,– никаких претензий, мы уже удаляемся. Нам бы только познакомиться, и то из вежливости – все-таки дама. Мы всегда же при культуре были, вот и Петух знатный ресторан держал. Все купцы московские у него кушали и довольны бывали. А вы сразу так грубо, может мы поговорить только или послушать мечтаем. Да и заранее интересуемся: может, чем помочь потерпевшей?

– Как всегда кривляешься, Сайгон? Убирайся, – грозно сказал Мокий.

– Пусть дама попросит, мы сразу уйдем, – ласково прошипел бес.

– Молчи, – раздалось в Лелином ухе – беса никогда ни о чем просить нельзя, он ничего просто так не сделает.

– Ну, так как? – улыбались довольные собой рожи, – договоримся?

Но тут Феодорит выступил вперед, стал больше ростом, разлил вокруг яркий свет, и, гневно сверкнув глазами, произнес: «Изыди!»

Бесы зажмурились, съежились и с противным шипением исчезли за один миг, остался только вонючий запах.

– Теперь от них трудно будет отвязаться, – серьезно проговорил Феодорит.

– Не думал я, что они до сих пор тут, – с горечью сказал Мокий. – Оба ресторана давно закрыты. Хотя они могут теперь и на гостинице паразитировать. Ангела Хранителя нет, вот и болтается всякое.

И, уже улыбаясь,