он, и напрямую говорила, что он — отъявленный подлец. И тем не менее несмотря на все различия, их дружба была крепкой и нерушимой, продлившейся несколько десятилетий, а этот Толя нёс потенциальную опасность этой дружбе.

Его взгляд скользнул на человека, идущего рядом с Настей. Очень высокий блондин. Выше Насти, а тем более его, с неудовольствием отметил Пашка, хищно прищурившись. Одет был Горлов в дорогую одежду. Денди. Красавец. Обнимает её тонкую талию своей лапищей. Глаза Артемьева сузились сильнее, а губы сжались в тонкую полоску. Этот Анатолий явно отличался от тех хлюпиков, когда-то ухаживавших за подругой. Паша сразу распознал в нём характер, а значит, с ним будет намного труднее справиться. Но с другой стороны, Настя всегда в итоге принимала его сторону. Так почему в этот раз должно быть по-другому? Успокоенный этими мыслями, Пашка растянул свои губы в высокомерной усмешке и встал, чтобы поприветствовать гостей. Он ещё не знал, какой сюрприз его сегодня ожидает.

* * *

Настя шла в ресторан, как на казнь. Уверенности ей предавал Толя, который как всегда являлся образцом абсолютного спокойствия и уверенности в себе. Иногда ей казалось, что его ничто не в состоянии вывести из себя. Этот мужчина был настолько невозмутим, что порой у неё возникало желание пощекотать жениху нервы и попробовать вывести его из себя, но девушка быстро справлялась с этим детским порывом. Горлов был надежен, как скала. И именно он давал Васильевой некоторое подобие спокойствия, когда они направлялись на встречу с её лучшим другом и неразделенной любовью в одном лице.

Васильева знала, что Павел будет проверять Толика на прочность, как делал это всегда, когда к ней мужчины проявляли интерес. Он был своего рода собственником и считал её, Настю, своей территорией. Девушка про столь эгоистичное отношение к ней прекрасно знала, но у Анастасии не было в запасе достаточно сил освободиться от подобного нездорового проявления привязанности и зависимости. Но так было раньше. Васильева слишком устала. Единственное, что сейчас Настя действительно хотела, так это спокойной жизни. Без драм и нервов. Без проливания слёз в подушку, когда Артемьев развлекался с очередной подружкой. Анастасия заслужила, выстрадала своё право на полноценную жизнь после всех этих лет непонятных дружеских отношений. Настя хотела почувствовать себя женщиной. Любимой женщиной. А ещё она хотела быть уверена в следующем дне. Вот и всё. Разве она многого желает?

— Настёна, дорогая, — девушка вздрогнула, когда Павел встал со своего места и ленивой походкой направился к ней. Судя по хитрющему, самоуверенному взгляду, Артемьев что-то задумал и был совершенно уверен в своём превосходстве. Непроизвольно Настя сильнее вцепилась в руку Горлова. Красноречивая инстинктивная реакция невесты заставила Толю нахмуриться.

Между тем Паша подошел к ней и буквально задушил девушку в медвежьими объятиями, совершенно не обращая внимания на её жениха. Пусть в росте он и уступал ей и Толе, но разворот плеч у Артемьева был богатырским. Васильева мысленно крепко выругалась. Пашка явно решил поиграть на нервах у Анатолия и заодно её нервах потрепать заодно. Она еле сдержалась, чтобы не отрезвить друга подзатыльником. С каких это пор при встрече он к ней с объятиями лезет? Всего пару дней не виделись, а создается ощущение, что пару месяцев. По крайней мере, если судить по столь «радушному» приветствию.

Когда лучший друг всё-таки оторвался от неё, Васильева холодно посмотрела на него. Она не собиралась идти у него на поводу.

— Здравствуй, Паша, — непривычным равнодушием она явно озадачила Артемьева. Он даже на доли секунды растерялся, но быстро взял себя в руки. Если бы Настя не знала его так хорошо, то даже не заметила бы эту заминку.

— Отлично выглядишь! — сделал Павел ей комплимент, продолжая игнорировать Толю. Хотел подмазаться. Только вот в отличие от привычного ему женского контингента, Настя не была падка на лесть.

— Спасибо, — чинно кивнула она. Чем меньше эмоций, тем лучше. — Позволь представить тебе моего жениха. Паша, это Анатолий, мой будущий муж. Милый, это Павел, друг детства.

Артемьев снова прищурил глаза. Она с ленцой подумала, что если продолжит так часто щуриться, то точно обзаведется глубокими морщинами раньше времени. Анастасия не знала, что именно ему не понравилось, но Паша сам нарвался. Она будет придерживаться делового стиля разговора до тех пор, пока он не перестанет вести себя, как идиот. В конце концов, Анатолий — её выбор, и лучший друг должен его уважать.

— Рад знакомству, — сухо проговорил Горлов, напоминая о себе. — Я наслышан о вас...

Толя вполне мог соперничать с Пашкой в высокомерии. Анатолий был юристом, причем в третьем поколении и имел отличные карьерные перспективы, так что, как говорится, и не таких обламывал. Внезапно Настя развеселилась. Было забавно наблюдать, как стремительно портиться настроение у Артемьева.

— Надеюсь только хорошее, — приторно ухмыльнулся Павел, стреляя глазами в сторону Насти. Девушка еле сдержалась, чтобы не показать ему в ответ язык.

— Хорошее, — Толя выдержал мхатовскую паузу, — и плохое тоже.

— Я тоже многое о вас слышал, — не остался в долгу Пашка, — и плохого, и хорошего...

Мужчины сцепились взглядами. От подскочившего уровня тестостерона в воздухе стало потрескивать. Васильева закатила глаза. Всё же мужики порой сущие дети.

— Может, уже сядем? — нетерпеливо предложила она, — а то мы уже привлекаем к себе внимание.

На них уже действительно стали поглядывать. Сцена приветствия затягивалась.

— Ты права, милая, — проворковал Горлов, притянул к себе её ладонь и поцеловал.

Девушка заметила, как Пашка скривился. Что же, как она и думала, её ожидает очень длинный вечер. Артемьев явно не желает облегчать ей жизнь.

Сам ужин превратился в медленную пытку. Мужчины обменивались колкими выпадами в адрес друг друга, а Насте отводилась роль наблюдателя. В один прекрасный момент ей это надоело и, извинившись, девушка направилась в туалет, чтобы хоть на несколько минут отдохнуть от переизбытка конкурирующих мужских гормонов. Оба парня вели себя в рамках дозволенного, но напряжение за столом чувствовалось очень сильно, а замечания на грани оскорбления заставляли Васильеву постоянно вздрагивать в ожидании неминуемого взрыва. Павлу явно не нравился Горлов, а Толя отвечал её другу