его область, делают ему подарки; но Сартак еще лучше относился бы к сарацинам (мусульманам), если бы бы давали ему больше, чем христиане.

Бату находился летом 1253 г. в своей временной ставке, расположенной за Волгой близ селения Увек, неподалеку от современного Саратова. Бату принял Рубрука довольно благосклонно, но просьбу Людовика IX дозволить его посланцам миссионерскую деятельность среди монголов не удовлетворил; вернее, Бату уклонился от ответа и направил Рубрука в Каракорум к новому великому хану Мункэ. С кочевой ставкой Бату Рубрук затем пять недель медленно шел вниз вдоль Волги, а затем, 15 сентября 1253 г., покинул обозы Бату и направился на восток. Он перешел реку Урал и через северное Приаралье и Прибалхашье проследовал к Джунгарским воротам и оттуда в Каракорум, куда прибыл 27 декабря 1253 г.

Рубрук попал в Каракорум спустя год-полтора после грандиозной расправы, предпринятой Мункэ над родичами Гуюка устроен был суд. Их обвинили в намерении извести Мункэ[22]. 77 “заговорщиков” было казнено. Та же участь постигла Огул-Гаймыш и ее несторианских советников Кадака и Чинкая. По неписаным законам всех деспотий в немилость впали наместники и приближенные правителей и правительниц из дома Гуюка. Рубрук оказался в трудном положении, поскольку Мункэ объявил ему, что все переговоры, которые велись от лица Огул-Гаймыш, “женщины, более презренной, чем собака”, и от имени к тому времени уже умершего Эльджигидея, следует считать недействительными. Тем не менее Рубрук добился многого. Великий хан передал ему письмо Людовику IX, выдержанное в умеренных тонах. Мункэ просил короля направить к нему послов для дальнейших переговоров и намекал на возможность новых монгольских походов, которые затронут христианский мир, но только в том случае, если европейские государи выступят против монголов. В начале 1254 г. в Каракоруме уже намечались планы вторжения в Месопотамию и войны с Египтом, и Мункэ давал, таким образом, понять, что эти операции не направлены против христианской Европы и Палестины.

В июле 1254 г. Рубрук выехал из Каракорума. Он возвратился в Палестину, следуя по маршруту Семиречье — северное Приаралье — Старый Сарай — Дербент — Ани — Сивас — Конья — Антиохия — Акка — Фамагуста. В Фамагусту, главную гавань Кипра, он прибыл 16 июня 1255 г. В это время Людовик IX был во Франции, куда он вернулся из многолетнего бесплодного сидения в “Святой земле”.

Отчет Рубрука Людовику IX (“Путешествие в восточные страны”) — исторический памятник величайшей ценности. Хотя Рубрук шел на восток по следам Плано Карпини и Лонжюмо, его описания Южной Руси, Кавказа, территории современного Казахстана, Джунгарии и Западной Монголии содержали географические и этнографические сведения, которые значительно расширили представления его современников о странах Восточной Европы и Средней Азии.

Поразительно, что, не владея восточными языками, странствуя в мире, который Рубрук сам же назвал чужим и диким, он разглядел главные особенности монгольского общественного уклада. Книга Рубрука — это курс анатомии монгольской империи, анатомии социальной и политической. Кровеносной и нервной системами этой колоссальной империи были ее сквозные торговые пути, и Рубрук четко прорисовал их. В записках Рубрука мы найдем сведения о “яме” (подворье) в ставке Бату, куда прибывают торговые люди с Запада. Он пишет о парижанине Буше, золотых дел мастере, вольготно живущем в Каракоруме, он упоминает об армянах, венграх, греках, ведущих прибыльные дела во владениях великого хана. Богатство и разнообразие информации сочетается у Рубрука с ясным и удивительно емким языком. Недаром, так же как и труд Плано Карпини, “Путешествие” Рубрука стало в XIII—XIV вв. одной из самых популярных книг[23].

Соглашение Хетум — Мункэ и рождение монгольской державы Хулагидов. Дипломаты Киликийской Армении в 50-х годах XIII в. вновь добились выдающихся успехов, опередив Западную Европу на пути эффективных переговоров с монголами. “В году 702 {1253], — пишет коннетабль Смбат, — армянский царь Хетум переоделся погонщиком и с небольшим числом людей оставил свою страну Киликию и отправился на Восток к народам стрелков, к Мангу-хану [Мункэ] ”[24]. 13 сентября 1254 г. царь Хетум I въехал в Каракорум. Ход переговоров Хетума I с Мункэ обстоятельно изложен в трактате “Вертоград историй стран Востока” великого армянского историка, тезки и родственника царя-путешественника.

Хетум-историк писал этот трактат в Пуатье в 1307 г., писал на великолепном старофранцузском языке, страстно мечтая об изгнании мусульман из “Святой земли”[25]. Эти грезы придали определенную окраску его историческим реминисценциям. По словам Хетума-историка, Хетум I передал Мункэ петицию из семи пунктов: он просил Мункэ перейти в христианскую веру, отнять у сарацин Святую землю и возвратить ее христианам, выгнать из Багдада халифа, вернуть армянскому царству все земли, отобранные у него сарацинами. Хетум мог обратиться к великому хану с такими просьбами, но крайне сомнительно, чтобы Мункэ согласился их удовлетворить, как утверждает это историк.

Более того, он вставляет в уста Мункэ такие слова: “Если мы беспрепятственно могли бы отправиться [в поход на „Святую землю"], то из уважения, которое мы питаем к Иисусу Христу, мы отправились бы лично, но так как мы очень заняты в этих местах, мы поручим нашему брату Хаолону [Хулагу] осуществить это намерение, как подобает. Он осадит город Иерусалим... и возвратит его в руки христиан... желаем, чтобы [Хулагу] уничтожил халифа как нашего злейшего врага”[26]

Хетуму-историку отлично были известны события 1258—1260 гг., он знал, что Хулагу действительно взял Багдад и уничтожил халифа и что мусульманская часть Сирии и Палестины едва не досталась монголам. И он не избежал соблазна: события 1258 г. вместил в 1254-й. Надо полагать, что идея багдадского похода возникла у Мункэ независимо от пожеланий и просьб армянского царя. Не было у Мункэ также никаких оснований для щедрых и к тому же совершенно не совместимых с монгольской дипломатической практикой посулов армяно-сирийско-палестинским христианам.

Несомненно, впрочем, что Хетум I получил гарантии неприкосновенности своей территории и что ему были обещаны определенные прирезки в случае грядущих монгольских побед[27]. В неизбежности монгольского похода на юго-запад царь, выезжая в ноябре 1254 г. из Каракорума, мог не сомневаться. Подготовка к нему шла полным ходом.

Хотя Иран, Закавказье и восточные районы Малой Азии были завоеваны монголами в 20—30-х годах XIII в., эти страны при Угедее, Гуюке и в начале царствования Мункэ были привесками к империи, ее далекой периферией. Сыновья Тулуя, дорвавшись в 1251 г. до власти, стремились выкроить себе уделы. Иранско-закавказские области решено было передать в качестве автономного улуса Хулагу, третьему сыну Тулуя и младшему брату Мункэ. По существу речь