— Садись, поговорим, — звучит как приказ, а не просьба. Я с радостью плюхаюсь на кресло и смотрю в глаза своему кумиру.

Я вижу только Алекса, слышу только его, разговариваю только с ним. Окружающий мир сплющивается, превращается в бесполезный картонный фон. Всё тело покрывается мурашками, уши и щёки горят, а во рту так сильно пересыхает, что даже говорить сложно.

Неудачная защита курсовой работы перед однокурсниками и четырьмя преподами. Школьная линейка, на которой мне вручали грамоту за победу в олимпиаде, а я споткнулась и упала, когда шла за бесполезной наградой. Насмешки соседского мальчишки, его заливистый ржач и обидные дразнилки. Верните всё обратно! Когда-то считала эти происшествия ужасно постыдными, даже вспоминать их не могла, сразу же заливалась краской. А теперь кажется, что до встречи с Алексом я вообще ни разу не волновалась и не позорилась.

Все движения какие-то резкие и некрасивые, я сама себя раздражаю: и голос слишком дрожит, и пальцы вспотели, и неловкие смешки вырываются из губ. Что он обо мне подумает?

— Ты, наверное, удивлена, почему я без группы? — скорее утверждает, чем спрашивает. — Люблю приезжать в незнакомый город и просто бродить по улицам, наблюдать за случайными прохожими, изучать граффити на стенах и асфальте, слушать музыкантов на центральной площади. Так я проникаюсь атмосферой места, и часто пишу тексты песен после длительных прогулок. Брожу один, чтобы никто не мешал. Но сегодня особенный день, вдохновения нет, таскаться по чужому городу не хочется.

Он замолкает и тарабанит пальцами по столу. Не понимаю, зачем он это говорит. Почему открывает душу неизвестной поклоннице? Неужели я потревожила его в момент творческого кризиса? Или с девушкой расстался? Алекс всегда пишет душераздирающие стихи, когда разрывает очередные отношения. Сколько их было — даже вспоминать боюсь. За два года он встречался минимум с тремя барышнями.

— И тут появилась ты. Словно Вселенная пытается что-то сказать. Ко мне редко подходят на улице или в ресторанах, не узнают. Только после концертов набегает толпа фанаток, — с горечью произносит Алекс. — Но я верю в знаки судьбы. Поэтому изменю своим привычкам. Для начала ответь, как тебя зовут?

— Тина.

— Редкое имя, — задумчиво кивает Алекс. — Тина, не хочешь показать мне город? Надо понять, действительно ли наша встреча случайна или это перст судьбы. Что скажешь?

В предопределенность событий, в фатум и рок я не верю, но какое это имеет значение? Творческие люди мыслят другими категориями. Важно лишь то, что Алекс хочет провести со мной несколько часов. С обычной студенткой Тиной, которая два года засыпает под его песни. Не могу поверить своему счастью! Киваю один раз, второй, потом всё же нахожу в себе силы произнести:

— Да, конечно. Я с радостью покажу тебе лучшие места города.

Мы выходим на улицу. В кармане джинсов вибрирует телефон, я неохотно достаю его и вижу номер Димы. Вовремя очнулся, конечно. На мгновение теряюсь: и ответить другу хочу, и при этом его неожиданный звонок кажется таким неуместным сейчас. Рядом стоит Алекс Милошевич, а я пялюсь на экран мобильного.

Сбрасываю вызов и натянуто улыбаюсь своему кумиру.

— Первым делом рекомендую посмотреть набережную, это самое атмосферное место в нашем городе. Тем более сегодня пятница, возле Шара желаний проходит фестиваль уличной еды. Фаер-шоу, местные певцы, музыканты, молодёжь — вся движуха сосредоточена именно там.

— Окей, пойдём, — безразлично пожимает плечами Алекс.

Телефон снова дрожит в руках. Димка пишет что-то в телеграме. Вот настырный. В груди теплеет: всё же он волнуется, понял, что накосячил, и решил возобновить наше общение.

— Я тебе не мешаю? — недовольно спрашивает Алекс. Вздрагиваю от ядовитых ноток в его голосе, поспешно выключаю телефон, чтобы меня больше не тревожили. Ничего страшного, Димка поймёт, когда узнает, с кем я проводила время.

— Прости, друг волнуется просто, — нелепо оправдываюсь, и даже хочется укусить себя побольнее — какого лешего я так поступаю? Игнорирую Димку в угоду капризному вокалисту. Хотя кто бы на моём месте устоял от соблазна?

— И почему ты не ответила своему другу? — иронично интересуется Алекс, когда мы переходим дорогу и оказываемся на набережной.

— Я же занята, — хмурюсь, ощущая лёгкий укол вины. Этот день похож на сон, и я никак не могу проснуться. Не бывает так в реальности.

— Расскажи о себе, Тина, — в его тоне сквозит приказ. Ослушаться не могу, судорожно вспоминаю самые яркие события из своей жизни, но на ум ничего толкового не приходит. Паника накрывает с головой, я начинаю молоть какую-то примитивную чушь.

— Изучаю русскую филологию, живу в общежитии, с тремя соседками. Люблю музыку, кино, читаю в основном классику…

— Стоп! Что это за сухая биографическая сводка? Мне интересна твоя личность, а не перечень бестолковых фактов. На сцене я пою о том, что сам пережил, все мои тексты пропитаны сильными эмоциями и чувствами, чтобы аж на разрыв, до печёнок. И других людей я воспринимаю через призму их души и сердца. Ну-ка, Тина, откройся мне. Поделись чем-то сокровенным, — вкрадчиво произносит Алекс. Из насмешливого его голос становится вибрирующим, с лёгкой хрипотцой, словно он на сцене находится, а не по набережной бродит.

Его слова вводят меня в тупик. Легко сказать — распахни душу, но я же не творческая личность, не писатель и не музыкант, не привыкла просто так доверять людям. Но это же Алекс, искренний, эмоциональный, откровенный Алекс, человек, которого я знаю по душераздирающим текстам, по тому, какие речи он говорит на концертах, как пронзительно поёт, как улыбается бесчисленным фанаткам. Если уж открываться — то только ему.

И Димке. Неосознанно тянусь к телефону, но тут же останавливаю себя. У меня какая-то зависимость от лучшего друга, даже в такой момент вспоминаю его.

Алекс останавливается и выжидающе смотрит на меня. Прикрываю глаза, пытаясь сосредоточиться, и произношу на одном дыхании:

— Я никогда не чувствовала себя любимой. Никто не говорил мне об этом, ни бабушка с дедушкой, ни близкие друзья. И всю жизнь я мечтаю о любви, без неё я как будто не целостная, какая-то покорёженная и бездарная.

Губы немеют, глаза наполняются слезами, поэтому я отворачиваюсь от Алекса, смотрю на реку и бушующий рядом фонтан. Впервые произнесла эти слова вот так, без прикрас, намёков и полутонов. Озвучила свой самый сильный страх. Недолюбленный утёнок превратился в недолюбленного лебедя. Но какой толк от белых крыльев, если внутри пустота?

— Любовь не делает человека целостным, она лишь добавляет смысла в нашу жизнь, — тихо произносит Алекс, приближается ко мне и тоже бросает взгляд на спокойную реку. — Я живу в вечных поисках любви, без неё не могу творить, даже строчки не напишу, если моё сердце свободно. Я тебя понимаю.

Замолкает, весь погряз в собственных думах. Приятно, когда с тобой соглашаются. Не пытаются развеселить или отшутиться, как Димка, а просто разделяют твои переживания, даже если они кажутся жалкими или наивными. Мне этого не хватало. Простой человеческой поддержки.