— Черт, черт! — ругается мужчина. И застывает на долгое мгновение, крепко зажмурившись.

— Не останавливайся, пожалуйста… — умоляет его блондинка лихорадочным голосом. В своем стремлении приблизиться к еще одному пику она явно не соображает, в чем причина этой остановки. — Только не сейчас… я так близко… так близко…

Мужчина резко выдыхает и мотает головой. Он удержался.

— Я же просил не кусать меня… — цедит он сквозь зубы и отстраняется от женщины. Резким движением, словно вымещая на ней злость за свою нечаянную слабость, он переворачивает ее на живот и ставит на колени.

— О, да… — вздыхает она, прощая ему грубое обращение, и с готовностью подставляется, кладя голову себе на руки. Ее округлый зад высокой поднят, белый на фоне черных брюк мужчины. Пристроившись, тот снова овладевает ею… Блондинка тяжело дышит и хватается пальцами за траву. На каждое движение она отзывается короткими, беспомощными всхлипами… Рот ее все больше раскрывается, с каждым сотрясающим ее толчком все яснее и яснее формируя букву «о»…

* * *

— Лика!

Ворвавшись в мой сон, грубая реальность в виде Ксении Кузнецовой растоптала прекрасное. Мужчина и женщина замелькали, теряя плотность и четкость…

Нет, нет, не уходите! Мы ведь с вами так близко, так близко…

— Лика, да просыпайся ты уже! Не, ну что это такое?..

Стащив с моей спины одеяло, Ксюха настойчиво трясла меня за плечо.

— Чего? — простонала я в подушку, отчетливо чувствуя, как приятное томление внизу живота ускользает, так и не приведя мой чудесный сон к своему логическому завершению.

— Чего?! Она еще спрашивает! — подруга сердито покачала головой, подошла к окну и задвинула раму наверх, впуская в комнату свежий, ночной воздух. — Да ты металась и охала, как будто тебя пытали во сне!

В какой-то степени она была права. Это и была пытка. Сладкая пытка, но тем не менее… Внезапно мне стало страшно. А что, если я назвала… его имя?

— Я что-нибудь говорила? — от волнения избегая ее взгляда, я потянулась и вытащила пачку сигарет из тумбочки.

Ксюха пожала плечами.

— Ну… Я так-то не особо прислушивалась. Ты что, собралась здесь курить?

Опомнившись, я вынула сигарету изо рта, спустила с кровати ноги и посмотрела на часы. Пять двадцать. А вставать в шесть. Попытаться заснуть или бесполезно — после такого-то облома?

— Не вздумай здесь дымить… — пробурчала Ксюха, пошарахалась еще по комнате и завалилась обратно в койку. У нее-то как раз и было время доспать — сегодня первая пара только у меня, а на завтрак в безбожные семь утра мы никогда и не ходили.

Из окна плеснуло приятной предрассветной свежестью, и я решила выйти на воздух — успокоить нервы, покурить… помечтать в одиночестве. Вот уж точно Магда не станет за нами охотиться в такое раннее время.

В одной лишь майке и трусиках, завернувшись в простыню — одни же девчонки кругом — я прихватила сигареты со спичками и тихонько вышла из комнаты. Пройдясь по длинному, темному коридору с дубовыми панелями, спустилась по лестнице и толкнула тяжелую дверь черного хода.

В предрассветной дымке серел, погруженный в зябкий туман, английский сад — все еще спящий, хоть в кронах деревьев уже просыпались и осторожно чирикали певчие птицы. Аккуратно подстриженная, без единого сорняка трава показалась мне вдруг густым ковром, в котором, наверняка, так приятно валяться — и желательно, не одной.

Глубоко вдохнув воздух, терпкий от запахов магнолии и отцветающей сирени, я оглядела с высоты ступенек это удивительное царство притихшей природы. Господи, как же все-таки здесь хорошо! Ни одна гламурная российская школа даже рядом не лежала…

И внезапно мне стало понятно, на что все это похоже — в таком же поместье и в совершенно таком английском саду начиналось действие моей любимой книжки — «Алиса в Стране Чудес»! Вон он — дом декана Лиделла, ахнула я, подняв глаза на обозначившееся в тумане викторианское здание учебного корпуса.

И тут же нахмурилась, устыдившись.

То же мне, Алиса нашлась! Как это не прискорбно, но с девушками по имени Анжелика происходят обычно совсем другие приключения и, если и встречаются им белые кролики, то обязательно заводят куда-нибудь не туда.

Вздохнув, я подобрала простыню и уселась на верхнюю ступеньку каменной лестницы. Чиркнула спичкой о коробок, блаженно затянулась. Закрыла глаза. А все-таки здорово было бы, если бы сейчас из-за кустов выскочил настоящий Белый Кролик — с часами-луковицей и безумным блеском в красных глазах…

— Даже и не знаю, какую причину выбрать, чтобы оформить ваше отчисление, мисс Красновская — курение, шатание по саду в неурочное время, или же сидение голышом на холодной лестнице?

Мурашки бодрой рысцой поскакали у меня по спине — ровно в то место, которое от ужаса приросло к холодной лестнице. Ну что ж, кролик не кролик, а на этот раз я влипла по-настоящему — потому что, кроме как в моих эротических снах, голос подкравшегося в ночи доктора Кронвиля никому еще не предвещал ничего хорошего.

— Я… я… не курила… — пролепетала я беспомощно, пряча сигарету в узкое пространство между стеной и моей спиной.

— В принципе, как вариант, можно привлечь вас за учинение пожара в здании общежитии… — задумчиво произнес доктор Кронвиль, разглядывая собственные ногти. — Тогда уж точно отчисление гарантировано.

— К-какого пожара?

— Того, что зачинается у вас за спиной, мисс Красновская.

Тут уж и я почувствовала — дым и легкий запах гари, а самое ужасное — боль! Боль от ожога в самом центре ладони — той, которой я прижимала бычок к простыне!

— Ай! — не выдержав, я выдернула руку из-за спины и выкинула остаток сигареты куда-то в кусты.

Это помогло лишь отчасти — ткань уже тлела, обдавая жаром кожу между лопаток. Я вскочила и запрыгала, пытаясь похлопать саму себя по спине.

— Сними простыню! — холодно приказал доктор Кронвиль.

От приказа снять что-либо, произнесенного этим голосом и этим тоном, я совершенно растерялась и со всей дури потянула за тот кончик, что был прижат тремя слоями материи к моей груди.

Что окончательно запутало вокруг меня уже хорошо тлеющую тряпку.

— Я не могу, не могу… Fucking shit! — ругнулась я, пытаясь раскрутиться.

Видя, что дело принимает серьезный оборот, господин Кронвиль вздохнул, в два шага преодолел короткий пролет лестницы, разделяющий нас, и нашел у меня подмышкой правильный конец простыни. Потянул за него, одновременно отталкивая меня от себя и, за секунду до того, как материя окончательно вспыхнула, успел стащить мою импровизированную тогу и бросить ее на землю.

Да уж, если бы не его отличная реакция, моим прекрасным волосам не поздоровилось бы. Впрочем, если бы не его распутство, ничего бы этого вообще не было.