«Не впечатляет».

Моя челюсть мгновенно поползла вниз.

Не впечатляет? Не впечатляет?!

Я не знала, что меня изумляло больше — то, что он, по сути, мне подыграл, или то, что его не впечатлили мои сиськи.

Ах, ну да, конечно! Куда мне до его пышногрудой аспирантки. У Алисии небось размерчик не «В», и даже и не «С».

Чуть не поддавшись соблазну сделать совсем уж откровенное фото, я решилась на другую стратегию.

«Меня ваше достоинство тоже не впечатлило», — парировала я и вновь замерла в ожидании. Скорее всего, ожидать мне было нечего — обидится и не отреагирует.

Но, профессор, по всей видимости, решил пуститься во все тяжкие — ответ на этот раз пришел почти мгновенно. Ага, значит за живое задела!

«Не сомневаюсь. Ты ведь девушка опытная — есть с чем сравнивать. И, кстати, «private» пишется с «е» после "t".[1]»

Ах ты ж!.. Нет, все-таки какое правильное я ему прозвище дала! Грамматику он мне поправляет!

«Ну как?» — вдруг пришло новое сообщение, и я не сразу поняла, что оно не от ректора.

Ах да! Козлевич-то все еще ждет моей реакции на его голый торс! И, кстати, чего это он так ждет? Его фотка нужна была для поддержания видимости, что мы — пара. А ему зачем мое мнение? Хотя, о чем это я… понятное дело, зачем.

«Класс!» — ответила я, не думая — мозги были заняты составлением достойного ответа ректору.

«Свою фотку пришлешь?» — немедленно возникший на экране ответ снова сбил меня с толку. Я даже зарычала от раздражения — вертевшаяся на языке колкая фраза, растаяла, так и успев оформиться.

— Да пошел ты… — пробормотала я, отправляя ему поцелуйчик с подписью «позже».

И вновь сосредоточилась, переводя сложную фразу на английский. «Not that it’s any of your business… But judging from my video, I’m clearly the more experienced of the two of us…»[2] Нет, не «of the two of us» — это коряво как-то… И, кстати, тут не «the more», а «а more»…

Надо обязательно написать правильно и красиво, а то еще одного поучения на тему английской грамматики я сегодня точно не выдержу…

Раз десять переправив сообщение, я отправила, уже планируя возможные варианты ответов на все, что он может мне сказать. Следующее сообщение пришло минут через пять — когда я уже устала пялиться в телефон.

Видео. Короткое — секунды на три. Нахмурившись, я оглянулась по сторонам. Что он может мне прислать? Приглушив звук, нажала на картинку… и ахнула в голос.

Смешно кудахтая и хлопая облезлыми крылышками, прыгала по пыльному полу курятника молодая всклокоченная курочка.

* * *

Если бы действие происходило в России, символизм видео с курицей означал бы только одно — особу женского пола с куриными мозгами, в простонародье так и именуемую — курица. В данном случае, поскольку курица была молодая, вполне мог быть задействован еще один смысл — неоперившаяся дурочка, неопытный цыпленок.

Однако, действие происходило в Англии, а учитывая то, что господин ректор вообще считал меня шлюхой и стервой, вряд ли он вкладывал в свое послание хоть какой-то из этих двух смыслов.

Нет, в той стране, где он вырос, да и во многих других, у мема «курица» был только один единственный смысл.

Вызов.

Прозвенел звонок, из лекционных залов и классов повалил народ, а я все еще сидела на скамейке, уставившись на экран своего телефона.

Этот гаденыш только что послал мне ВЫЗОВ, обозвав "чикеном" — жалкой трусихой!

— Я что, должна за тобой еще и сумки таскать? — бросив мой рюкзак на лавку, Ксения приземлилась рядом. — Ну, что, прислал еще что-нибудь?

— А? — мои мысли все еще витали где-то далеко. В мире властных, в меру жестоких нагибателей, которые требовали продолжения банкета. В воздухе вдруг отчетливо запахло магнолией.

— Майлс прислал тебе еще фотки? — добивалась ответа Ксюха.

— Какой Майлс?

Я даже не сразу поняла, что ляпнула что-то не то — пока не подняла от телефона глаза и не увидела нахмурившеюся физиономию своей подруги.

— Что? А Майлс… нет он сказал, что убежал работать — модель пришла… — я попыталась встать, но Ксюха твердо прижала мою руку к скамье.

— Лика, я похожа на дуру?

Я вздохнула. В конце концов с Ксенией это было бесполезно — учитывая, насколько мы неразлучны.

— Я знала, что рано или поздно ты меня раскусишь.

Однако разговаривать в такой толпе было небезопасно, и я решила продолжить беседу в более спокойном месте.

Вместе, мы вышли из здания академического корпуса и засели за самым отдаленным столиком патио, окружающего центральный вход — сюда обычно не доходили те, кто покупал бутеры в маленьком киоске сразу у входа. Однако вполне могли дойти те, кто хотел тихонько покурить. Оглянувшись, я достала из сумки Мальборо.

— Выкладывай, — потребовала Ксения, с завистью глядя, как я выбиваю из пачки сигарету и, отвернувшись от ветра, прикуриваю.

Из двух моих тайн, та, за которую мне была заплачена крупная сумма, являлась более… тайной. А потому пришлось пожертвовать второй — иначе, моя въедливая подруга не отстала бы.

— У меня есть компромат на ректора. — без всяких прелюдий сообщила я.

Ксюхины брови немедленно поползли на лоб.

— На Никки? Какой еще компромат?

С секунду я игралась с мыслью — а не показать ли ей само видео… Тем более, такая стеснительная девушка, как Ксения, скорее всего выключит его, не досмотрев даже и до середины. Но почему-то я не стала этого делать. И, главное, еще полчаса назад совершенно спокойно показала бы. А теперь вот — нет. Как будто наш с господином ректором обмен колкостями что-то ненароком изменил в наших непростых отношениях.

— Такой компромат… жирный. И жаркий, — своими словами объяснила я, сделав выразительное лицо. — Если захочу, его в миг уволят. Помнишь тот вечер, когда ты так и не дала мне раскрасить его дверь из баллончика?

Ксюха оторопело кивнула.

— Так вот… Ты даже не представляешь себе, как я тебе за это благодарна.

— Ты его с кем-то застукала в тот вечер! — слабо ахнула Ксения. — Где?

Я довольно ухмыльнулась.

— В кустах, по дороге в общагу. И не просто застукала. Засняла эту сладкую парочку на телефон. Во всех подробностях.

Моя подруга поедала меня огромными, как чайные блюдца, глазами.

— Засняла на телефон?! Боже, с кем он был? Неужели с одной из учениц?.. Вот ведь педофил старый!

— С чего это он педофил и почему «старый»? — вступилась я за Кронвиля. — У нас здесь вроде как не начальная школа… Вполне себе взрослый контингент. Да и ему не так уж много. Сорока еще нет, насколько я знаю… А выглядит он так и вообще на тридцать пять…