– Тётя Стеша, эта женщина пару дней у нас поживёт, пока мы её не устроим. Она будет тихо сидеть, как мышь под веником.

Кивнула молча. Хотела было уйти, но потом обернулась:

– С дороги же, мыться надо и обедать по-человечьи.

– Вот и займитесь.

Вовка ушёл в прихожую, взял там чемоданчик и занёс к себе за ширмочку. Там для всех четверых Аполлоновых подарки были из городу Парижу. Маме Тоне и Наташке одинаковые пузырьки «шанели», Ленке бусики из красных кораллов, а генерал-лейтенанту зажигалка с видом Эйфелевой башни. Всё до копейки или вернее до последнего франка истратил. Мало совсем им выдали валюты, даже пришлось у Третьякова чуть занять. Ему организаторы серии булитов отдельно дали приз в тысячу франков. Месье Шарли передавал пачечку ассигнаций супер вратарю, как будто, орден «Почётного Легиона» вручал. А на самом деле? Если на наши деньги перевести? Пятьдесят рублей всего. Но именно столько и не хватало Фомину. Не дешёвое удовольствие духи. Зато теперь можно смело идти в гости.

Глава 3

Событие седьмое

Я не жадный, я домовитый!

Приключения домовёнка Кузи

Если через дворы идти, то от дома генерала Пономарёва до двора, где спрятался от глаз прохожих дом милицейского начальства, минут десять пешком. И при этом вышли, ещё вполне светло было, а к дому подходили уже в настоящих сумерках. А пошли бы нормальной дорогой по улицам, точно быстрее бы пришли. В первой же подворотне Фомин остановил девушку, развернул к себе и чмокнул в нос.

– Наташ, это что такое было сегодня? Ревность? Так я только тебя люблю.

Начинающая актриса губки надула, но Вовка их раздул, поцеловав.

– А она?! – шербуршнулась Аполлонова.

– А она подруга моей мамы и даже кажется родственница ей, только дальняя. – Про родственницу приврал, конечно, но сейчас в этом времени слово «родственница» – это как табу. Про всякие инцесты народ даже думать не отваживался.

– Всё равно, ты её быстрее выпроводи. Найди ей работу и квартиру, – снова губки алые надула.

– О-хо-хо, естественно я попытаюсь, с работой даже не сложно должно быть. Мне пальто сшил осенью старший закройщик ателье «Радуга» Розенфельд, можно завтра к нему сходить. Должен помочь. Ну, я так думаю. А вот с жильём… Проблема. Ладно, бог с ней, иди сюда, – так минут десять и целовались в подворотне, пока их не спугнула стайка мальчишек залетевшая в неё. Все были с самодельными, сделанными из веток клюшками, они катили по снегу мячик от большого тенниса и кричали, матерясь, как сапожники. Наткнулись на Вовку с Наташей, обтекли их по бокам и, забыв о хоккее, принялись скандировать хором: «Жених и невеста! Тили-тили тесто. Поехали купаться – стали целоваться! Жених и невеста! Тили-тили тесто. Вдруг невеста под кровать, А жених её искать! Жених и невеста! Тили-тили тесто. Тесто засохло, а невеста сдохла»!

– Идите отсюда, – топнула ногой зеленоглазка, но добилась обратного. Весело заржав, мальчишки принялись кричать ещё громче.

Пришлось сквозь их разбегающиеся при приближении ряды пробиваться к выходу из подворотни и уносить ноги. Почти ушли, но тут один нахалёнок, обогнав их, дёрнул Фомина за рукав:

– Дядь, дай рубль!

– Да, уйдите вы! – опять попыталась отделаться от пацанов Аполлонова. Напрасно, только ухудшила ситуацию.

– Жадина-говядина! Сосисками набита, на меня сердита! – и все пацаны подхватили.

– Жадина-говядина, злая шоколадина!

– Жадина-говядина! Солёный огурец, кто его не кушает, тот молодец!

И тут произошло чудо.

– Фомин пошли отсюда! – Наташа схватила Вовку за рукав.

– Фомин! Парни – это Владимир Фомин! Парни – это Рыцарь!

– Сам ты – рыцарь. Он – Артист!

Мальчишки окружили их плотным кольцом и стали, как дорогущую игрушку красными от мороза пальчиками трогать пальто на Вовке.

– Дайте пройти, – Дёрнула Вовку снова за руку Аполлонова.

Вжик, и народ почтительно прянул в стороны.

– А вы чехов побили? А вы…

Пришлось ускориться. Мальчишки проводили их до самого подъезда, и только стоящий у подъезда одноногий вахтёр в милицейской шинели заставил их ретироваться.

– А почему ты Артист? – перед квартирой опять дёрнула за рукав Фомина Наташа.

– У всех хоккеистов и футболистов прозвища. Юрий Жибуртович – «Копуша», Борис Бочарников – «Джигит», Трофимов – «Василёк», Юрий Тарасов – «Багратион», да у всех прозвища. Я анекдоты рассказывал, когда с командой знакомился. Мне нравится. Не «Копуша».

– Артист, – попробовала на вкус начинающая актриса, – Нет, Я тебя буду по-прежнему звать Вова. Звони, Артист.

Торжественная встреча именно так и выглядела. Первой стояла по стойке смирно Ленка, потом по росту мама Тоня и последним, в генеральских лампасных штанах и майке алкоголичке, Аркадий Николаевич.

Вовку затискали мелкая и мама Тоня, а потом крепко, как равному пожал руку Аполлонов.

– Раздевайтесь, руки мыть и за стол! – скомандовала генеральша, но Ленка не выдержала:

– А подарки!?

– После…

– Подарки! – чуть не плачет.

– Да, не проблема. – Вовка пристроил чемоданчик на тумбочку и, щёлкнув замочками, открыл.

– Я первая! – сунулась ему под руку егоза.

– Держи, – Фомин вытащил коробочку, бархатом обшитую, словно там не коралловые бусики, а колье и алмазами.

Бамс. Это дверь в девичью комнату за бесёнком захлопнулась. Опасалась видимо, что драгоценность изымут.

Следом последовали два пузырька с духами. А ведь вкусно пахнут. Обе сразу попробовали, вылив приличную часть на себя.

Председатель Спорткомитета улыбнулся, получив зажигалку серебряную с Эйфелевой башней, а потом отвесил Вовке приличный такой подзатыльник. Не больно в целом, но обидно.

– Пап, ты чего?! – бросилась на защиту кавалера Наташа.

– Я же его за умного держал! А он вон чего отчебучил. Вот, представь, Володя, идёт у нас совещание, и там Берия или Сам даже, курят все, и я тут решаю закурить и достаю зажигалку с этой хреновиной. Но это ладно, а вот если кто в гости придёт и увидит у меня эту зажигалку, а потом донос настрочит. Понимаешь, что может случиться?

– А вы им, что это символ, что русская армия уже брала Париж, а если они не одумаются, то ещё раз его захватим, – почесал всю зашитую голову Фомин.

– Потом, на допросе в подвале? Эх! Не мог со звездой какой зажигалку выбрать?!

– Не подумал.

На самом деле не подумал. Как-то стороной обтекали его реалии современные. 1949 год. Что там? Сейчас начнётся «дело врачей». Или уже идёт? И начнутся массовые гонения на евреев. «Дело врачей» или его продолжение – «Ленинградское дело»? Очень мало Челенков знал об этих событиях. Поводом станет неожиданная смерть Жданова в результате врачебной ошибки. Руководитель Ленинградской партийной организации и кроме того свояк Сталина (его сын был женат