— Затем лечебный массаж, пять сеансов электростимуляции и электрофорез.

— И все умеешь?

— В этом ничего сложного нет, — Маша пожимает плечами и смотрит мне в глаза. — До Владимира Сергеевича мне еще, конечно, далеко, но я обязательно научусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И меня вдруг осеняет. То, что покоробило меня в разговоре с Ритой о ее свидании с Олегом. Он прожженный ловелас, и малышка Маша слишком… слишком какая? Слишком неиспорченная, что ли, на его фоне. Неподходящее слово, конечно. Олег хороший парень и девушек не обижает, просто относится к ним немного легкомысленно, а сестра Риты не похожа на тех, кому такое подходит. Но это я сужу соответственно своему впечатлению и опыту. Они оба молодые, почти ровесники, как-нибудь разберутся.

— Ну вот, на сегодня все, — Маша возвращает прибор на стол и достает из коробки бумажную салфетку. Склоняется надо мной, так что ее волосы свешиваются с плеча, и начинает осторожно удалять остатки геля с колена. Ее ладонь на фоне моей кожи кажется алебастрово-белой и, глядя на нее я вновь чувствую, как расслабленно путаются мысли. А мне через десять минут вновь вливаться в рабочую мясорубку.

— Спасибо тебе, — я мягко отстраняю ее запястье, слегка сжимая пальцами в знак благодарности, и встаю с кушетки. — Завтра в это же время?

Маша несколько раз кивает и резко отворачивается, но я успеваю заметить как ее лицо заливается краской. Боксеры. Она ведь только начинает свой карьерный путь и к полураздетым пациентам не привыкла.

— Иди, Маш, я выход найду, — спешу сгладить неловкость, пока снимаю со стула брюки. Может и правда шорты стоит с собой носить? Да ну, нет, чушь. — Увидимся завтра.

Маша бормочет «До завтра» и выскальзывает за дверь, а я, пока застегиваю ремень, вспоминаю, что рядом с моим офисом есть неплохая клиника, и физиолечение я вполне мог бы проходить и там. Зря не прислушался.

Маша

— Маш, я здесь пометил, чтобы Валееву в ультразвук добавили гидрокортизон. Иммунитет у дяди бушует, надо подавлять, — Владимир Сергеевич передает мне больничную карту и смотрит со всей серьезностью. — Я в операционную, ты остаешься за старшую.

Я бережно укладываю бумаги подмышку и с улыбкой киваю. О лучшем руководителе, чем он, я не смела и мечтать. Помимо того, что Синяев большой профессионал в области ортопедии и травматологии, он еще и исключительный человек: харизматичный, доброжелательный и со здоровой иронией. По его собственным словам, без последней в мире медицины обойтись никак нельзя.

Владимир Сергеевич выходит из кабинета, а я машинально смотрю на настенные часы. По мере того как движется секундная стрелка, чувствую растущее волнение: оно покалывает живот и нагревает щеки. Денис должен подойти на процедуру через пятнадцать минут. Все-таки до врачебного профессионализма мне еще очень далеко: вряд ли кто-то из специалистов смущается при виде раздетого мужчины, будь он даже таким красивым.

— Ваш пациент подошел, Мария Вадимовна, — Мила, санитарка, заглядывает в дверь кабинета, и на ее румяном лице расцветает озорная улыбка. — Такой красавчик.

В ее последними словами я испытываю облегчение. По крайней мере, не я одна замечаю привлекательность Дениса, и мне необязательно испытывать за это чувство вины. Он жених моей сестры и намного меня старше, мое восхищение им сродни любви к известному певцу или к актеру, и всегда будет существовать лишь на расстоянии.

Как и в прошлый раз, Денис ждет меня, сидя на кушетке в процедурном кабинете. Пока я шла по коридору, то давала себе установку быть профессионалом и не смущаться при виде его частичной наготы, но сейчас, вопреки этому, лицо начинает теплеть. Его кожа загорелая, несмотря на зимний сезон, на икрах и бедрах отчетливо проступают мышцы, явные заслуги увлечения спортом. Я много раз видела полураздетых друзей Данила во время соревнований по уличному баскетболу, но никогда не испытывала при этом ни ступора, ни смущения. Наверное, потому что тело Дениса выглядит по-другому: оно крепкое и очень мужское.

— Здравствуй, Маш, — Денис откладывает телефон в сторону и смотрит на меня. Улыбается тепло и покровительственно, словно я попадаю в узкий круг людей, которых он действительно рад видеть, отчего в груди екает.

— Как твоя нога сегодня? После первой процедуры колено может болеть сильнее, — я иду к аппарату ультразвука, стараясь не прятать взгляд, но и не слишком разглядывать Дениса. Теперь, когда дверь кабинета закрыта, волнение вернулось в полной мере, и оно мне не нравится. Я всегда честна в своей симпатии к людям и никогда ее не скрываю, но с Денисом так не получается. Веду себя неуклюже и неестественно, постоянно краснею и отвожу глаза — настоящее мучение.

— Ничего такого не было. Ты умница.

Эта похвала — просто вежливая благодарность, но и она действует на меня странно: на душе становится тепло и светло, словно зажгли дюжину бенгальских огней, улыбку невозможно спрятать.

Большую часть процедуры Денис разговаривает по телефону. Кажется, речь идет о строительстве, я стараюсь не вслушиваться и просто наслаждаюсь звучанием его голоса. Как и тогда в чулане, он говорит спокойно и уверенно, и я думаю, что в жизни к нему непременно тянутся люди. Кажется, что Денис способен решить любую проблему, и, даже не зная его близко, ему хочется доверять. Попрощавшись с собеседником, он откладывает телефон, и я безошибочно ощущаю на себе его взгляд: он касается лба, скользит по щеке, задевает шею.

— Долго тебе еще работать, Маш?

— Ты у меня последний из пациентов. Мой лимит на спасение суставов на сегодня выполнен.

— Домой потом поедешь?

Разумеется, его не интересуют мои дальнейшие планы, и это лишь дань поддержания беседы, но моя рука с аппаратом все равно дергается.

— Нет, — я опускаю глаза и начинаю водить по его колену с удвоенной тщательностью, чтобы замаскировать оплошность. — Мы с Олегом договорились сходить в кино.

— Он заедет за тобой? — уточняет Денис после короткой заминки. — Мой водитель может довезти тебя до кинотеатра, если нужно.

— Спасибо большое. Я сама за рулем, мы договорились встретиться на месте, — я не могу на него не посмотреть, потому что хочу, чтобы он прочел в моем взгляде благодарность за заботу. По тому, как взлетают вверх его брови, мне кажется, что Денис удивлен.