И вдруг – старикашка упал. Слюнявая пена залила его грудь. Никто из толпы даже не шелохнулся.

Все смотрели и ждали – что будет дальше?

Спустя мгновение старикан вскочил.

С дикими воплями он сиганул в воду. Брызги с тухлым запахом старческого тела попали на меня. Я съёжился и попытался скорее стряхнуть их. Этот запах – запах трупа, смерти – его запах.

Последние пузырьки на воде лопнули. Утопец – мёртв.

Я обезумел, мир обезумел, как и этот покойник: толпа понеслась танцевать в диком потоке – все – к воде!

Мы все хотели одного!

Но полицейские – остановили нас, черти!

Потом, вслед за стариком погибло еще множество людей… Но не я! НЕ Я-А-А!

Ха-ха-ха! Ну ничего! Ничего!!!

Я жив! Я – живо-о-ой!

Я так горжусь этим, я лучше всех их, сдавшегося мусора! Я – человек!

Я живой! Я выжил! Да я… *буль*

*буль-буль*

*буль*

Пурга

Буря: безумный поток острых снежинок сдирает кожу до крови. Старик дышит сквозь зубы – снег оседает на них и обжигает дёсны.

«Где я?!» – через боль стонет он.

Дед совершенно забыл, где он оказался, и просто рвался вперед, автоматически. Отпечатки высоких сапогов в сугробах мгновенно засыпались метелью и пропадали.

«Забывчивый, глупый старик! Как же так запамятовал, куда прусь… куда же ты забрёл, старый?»

Ветер с песчинками льда царапал глаза – лились слезы. Мужчина поднял взгляд: вдалеке, позади себя, он увидел несколько черных силуэтов. Проносились страшные и до больного глупые мысли, но он их отгонял: «Неужели это смерть по мою душу привалила… со своими всадниками?»

Но дед, хоть и отгонял мысли, сам не замечая, ускорял шаг и начинал всё больше волноваться. Чем быстрее он старался шагать, тем быстрее шли за ним жуткие силуэты.

«Смерть! Карга! Отстань от меня!»

Пурга заглушила его крики – и даже мыслить было невозможно.

«Ну-ну! Посмотрим еще! Посмотрим, как ты догонишь меня, чёрная!» – злостно забурчал старик и свернул с прямого пути. Он молча мчался сквозь вихри белых осколков, не чувствуя боли – только страх. Но одышка дает о себе знать. Пришлось пойти шагом.

«Э-а-х… Э-а-х…»

Он случайно засунул руку в карман пальто. Там оказались смятые бумажки. Не слушающимися болящими до костей пальцами он вынул находку: как он и думал – это были деньги. Дрожа, мужчина хлопнул себя ладонью по лбу: «Какая, к черту, смерть? Я-то знаю – на меня ни одна старушка ужо не взглянет… Даже такая! Ха-ха-ха…»

Легкая улыбка сразу потухла, и уголки морщинистых губ опустились вниз.

«Мародёры, они хотят моих денег… Грабители!»

От злости дед помчался со всей силы, но вдруг понял – он не чувствует ног. Пальцы точно были отморожены. Ступни настолько онемели, что дед потерял равновесие и упал.

«ААА!» – завизжал старик. Его нога – сломалась.

«Нет! Ффф… Ффф… Господи! Хрр… Хрр…» – рычал в снегу обездвиженный.

Хлопья холодного снега вмиг забили бескровные синие уши. В пульсирующую голову как будто втыкались гвозди.

Силуэты приблизились и встали над стариком. Они стояли и выжидающе смотрели.

Старый резко выбросил купюры вверх: «Что! Ждете, пока я скончаюсь, подонки?! Да подавитесь деньгами! На! Забирайте, бандиты! Держите!»

Стоящий над дедом интеллигентный мужчина вздрогнул и зашептал: «Это же ваш гонорар, проводник…»

Немой

Сумерки. Зима. Гаражи советской эпохи, изрядно потасканные и вонючие, обступили Эдуарда. Он потерялся. Идти было некуда. Очки он каким-то странным образом забыл в своей машине, которую оставил в гаражном отделении. Вернуться за ними не представлялось возможным из-за зимнего непроглядного мрака. Он уже никак не нашел бы свой гаражный блок на ощупь.

На самом деле, хоть он и не был маленьким мальчиком, всё равно безумно боялся потеряться где-нибудь. Ехав по новому маршруту на автобусе, он никак не мог закрыть глаза и судорожно разглядывал каждую вывеску, каждый дорожный знак, чтобы, если что, по памяти вернуться обратно. А тут – Эдик был совершенно один – в кромешной темноте, с криками ворон в небе. Он знал, что по городу ходили новости о страшных убийствах – и это пугало его еще сильнее. Переборов свой страх, мужчина двинулся вперед.

С крыш падали огромные капли и разбивались о лужи. Резкий поток холодного ветра сбросил шляпу Эдика и унес ее на метр в сторону. Он вздрогнул – нагнулся – поднял ее. Почувствовав что-то неладное, не разгибаясь, поднял вверх глаза.

Перед ним явилась фигура человека.

Сердце сжалось. В животе что-то резалось. Адреналин прыснул в кровь. Эдуард замер. Стоявший перед ним мужчина прислонился к огромному мусорному контейнеру между гаражными блоками. Дуновение ветра сильно колыхало его рваную пуховую куртку. Руки неестественно двигались, тихо и мерно, по-неживому.

Эдик остался стоять в согнутом положении, чтобы не провоцировать незнакомца. Эдику казалось, что он видел, как темный человек пристально смотрит на него. Каждое движение рук убийцы воспринималось как попытка достать нож.

Эдуард ужасался в мыслях, насколько этот человек огромен. Что-то бросить вслух было бы неуместно. В любом случае, он знал, что даже если захотел бы что-то сказать, голос просто не позволил ему выдавить что-то, кроме писка. А встать с полусогнутого положения было невероятно страшно.

«В новостях именно таким убийцу и описывали, таким огромным, в черной рваной куртке, с пустым взглядом и шрамами по всему лицу…» – смутно припоминал Эдуард утренний региональный выпуск новостей. Всё начинало приобретать совершенно отчетливый окрас. И правда, шрамы на лице неизвестного являлись для Эдика очень ясно.

Ноги затекли, поясница невыносимо болела. Согнутое положение дает о себе знать. Беспамятство накрывало его. Эдик понял, что еще немного – и он свалится в обморок. Глаза закатились. Сердцебиение усилилось. К горлу подступила тошнота. Он попытался вскочить и побежать, но от резкой нагрузки потерял сознание – и упал лицом в грязь.

Эдуард отключился – и стал легкой жертвой, но немой убийца не двинулся с места.

Знал бы Эдик, что незнакомцем была чья-то выброшенная куртка.

Малыш

01.09.

Тик-так. Тик-так. Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Утречко!

Здравствуй дорогой дневник.

Ура! Сегодня я иду на линейку в первый класс школы! Меня ожидает столько новых друзей. Может быть, я встречу в этом классе свою любовь?..

Просто прошлая моя любовь очень сильно обидела меня… И я ужасно разочаровался.

Дело было совсем недавно. Этим летом в садике я очень хорошо подружился с одной девочкой – Ксюшей. Мы познакомились с ней в один из очень жарких солнечных дней. Это было на игровой площадке у садика. Если честно… она мне сразу очень понравилась. Мы с ней любили разговаривать: обсуждать мультики и играть в куклы. Эх, какое было время! Правда, играть в куклы мне быстро наскучило… И я предложил ей по секрету от родителей вместе с моим мячиком на веревочке (мое изобретение для игр) пойти гулять в лес.

В лесу нам было очень весело: мы собирали