аллирой Аделаидой уже сидим в карете, которая направляется к ближайшему порталу.

Знакомые дороги огромного парка, окружающего поместья дель Монроков, пейзажи, привычные настолько, что от них уже тошнит. Я уныло смотрю в окно, карету чуть потряхивает на дорожной кладке. Свекровь сияет, как начищенный медный таз. Уверена, в своих фантазиях она уже выдаёт мою несуществующую дочь за наследного принца Ристайла.

Наконец, вижу ворота портала. Шустрый маг в униформе мастера порталов тут же зажигает его, настраивая на нужный выход. Карета въезжает в арку, чтобы выехать уже на оживлённой улице Тамейна, имперской столицы Ристайла.

— Тебя не укачивает, родная? — спрашивает свекровь, орудуя веером.

Качаю головой, но её это мало убеждает, и она продолжает обмахивать меня. Ну и ладно. Ледяного дракона не напугать прохладным ветерком, хотя осень выдалась достаточно промозглая для мягкого ристайленского климата.

Экипаж в последний раз вздрагивает и замирает у аккуратного домика с табличкой на двери. Внутри вежливая медсестра-эльфийка Тессия провожает нас к уже ожидающему доктору Дункану. Это благородного вида немолодой зелёный дракон с седыми волосами. Не знаю, почему он покинул священный лес, где издревле обитает его род, и никогда не задавала ему столь деликатные вопросы. Но, очевидно, он скучает по родине, раз взял в помощницы эльфийку. А может, это просто совпадение, ведь все знают, что эльфы и зелёные драконы — лучшие целители.

— Аллира Аделаида, аллира Вильгельмина! — с почтением кланяется он. — Отчего аллиры дома дель Монрок решили посетить меня столь спешно и внезапно?

Взгляд его падает на меня, густые брови тут же хмурятся.

— Вижу. Давно вам нездоровится, аллира?

— На самом деле мы приехали с определённой целью! — перебивает его свекровь. — Вилле и Эйван хотят завести второго малыша, но что-то не выходит. Надо быстренько решить проблему с моей невесткой, чтобы она, наконец, смогла зачать!

Пока Аделаида радостно рассказывает это, я тревожно мну в руках салфетку. Я пытаюсь подать Дункану знак, чтобы он выпроводил свекровь и не позволил ей присутствовать на осмотре. Лишь бы он понял, лишь бы пошёл мне навстречу.

Тессия провожает меня в кабинет, где за ширмой я раздеваюсь, оставшись в одном нижнем платье. Дункан заходит внутрь и решительно закрывает дверь. Я облегчённо выдыхаю.

— Аллира, — говорит он, хмурясь, пока моет руки. — Вы выглядите насквозь больной и встревоженной. Что с вами стряслось?

Располагаюсь на кушетке, глядя на врача с усталой улыбкой.

— Тяжёлая выдалась неделя.

Чувствую тепло, когда широкие ладони дракона проходят над моей кожей, не касаясь её. Как всегда, доктор Дункан очень деликатен. Он чуть сдвигает брови, но я боюсь спросить у него, что показывает магический осмотр.

Он просвечивает магическим сиянием ладоней всё моё тело. Это приятное тепло, не такое, как у огненных драконов. Я даже успокаиваюсь, пока смиренно лежу на кушетке. Хочется спать. Во имя вечного льда, когда я высыпалась в последний раз?

Я расслабляюсь и погружаюсь в мысли. Они больше не мечутся по голове, как вспугнутые птицы — мне наконец-то удаётся их структурировать. Потихоньку у меня созревают варианты планов дальнейших действий, но все из них, увы, требуют помощи.

— Тессия, — слышу я будто со стороны. — Предложи аллире Аделаиде чаю.

Помощница кивает и покидает кабинет. Я провожаю её задумчивым взглядом. Кажется, доктор попросту выгнал её, чтобы поговорить со мной наедине.

— Аллира, — выдёргивает меня из мыслей Дункан. Вздрагиваю и смотрю на него, мысленно содрогаясь от страха и неизведанности. Он явно подбирает слова. — Нам нужно серьёзно обсудить ваше состояние.

Его лицо говорит само за себя. Нахожу в себе силы вежливо улыбнуться, несмотря на образовавшийся внутри плотный комок страха.

— Я чем-то больна?

Доктор хмурится ещё сильнее.

— Хотел бы я ответить на ваш вопрос однозначно, — качает головой он. — Я вижу симптомы, но не могу понять их источник.

Удивлённо вскидываю брови. Было очевидно, что со мной что-то не так. Я ощущаю себя кем угодно, но только не здоровым драконом. К тому же Дункан знает о моей кондиции, связанной с невозможностью обратиться. Чем только это ни пытались объяснить: от послеродовой тоски до привыкания к климату Ристайла.

— Разрыв моей связи с драконом может быть причиной?

Дункан задумчиво прикусывает губу.

— Боюсь, что всё это последствия неизвестной мне болезни. Есть вероятность, что вы здоровы.

— Здорова?!

— Физически, — невозмутимо продолжает врач. — Хотя, признаДюсь, вам не мешало бы набрать пару килограмм. В прошлый ваш визит вы не отличались ни излишней даже для драконицы вашего рода бледностью, ни выпирающими рёбрами. Я пропишу вам варианты диет для восстановления массы тела.

Он сказал это почти ласково, как отец, журящий неразумную дочь. Дункан садится за стол и начинает быстро писать, одновременно говоря:

— Меня беспокоит ваше душевное состояние. Вы истощены. Я бы прописал вам длительный отдых где-нибудь на горячих источниках Дахраара, посреди ледяных пустошей — мне кажется, это подняло бы ваш дух.

— Безусловно, — слабо улыбаюсь я.

— Хотя… — он замирает, задумчиво крутя в руках перо. Я чуть хмурясь, вопросительно глядя на него.

— Доктор?

— Нет-нет, ничего. Просто мысли.

Он возвращается к записям, а я снова представляю бесконечные просторы гор и замёрзших озёр Дахраара.

Никто не отпустит меня в Дахраар. Даже в отпуск. Больше всего на свете Эйван боится, что я расскажу брату, как со мной обращаются. Я знаю Винсента: он наплюёт на возмущение императора Ристайла и расторгнет наш брак в одностороннем порядке. Императору только дай повод для нового витка обострения дипломатических отношений. А где вспыхнет первая искра недовольства, последует и вторая.

Нет, Винса втягивать в это нельзя.

Даже если бы я захотела, то не смогла бы послать даже одно письмо брату так, чтобы его не вскрыла бдительная свекровь. По условиям договора между Дахрааром и Ристайлом, от каждой страны были выбраны девы-драконы, что отправились на чужбину в одиночестве, не взяв с собой ни слуги, ни горничной — никого из свиты. На границе мы разделись до сорочек, прежде чем сделать шаг в чужую страну. Ни своего человека среди прислуги, ни артефакта-передатчика — нас тщательно проверили.

Эйван молод, хорош собой, к тому же мы были знакомы до брака ещё в Академии. Не скажу, что мы были друзьями, но всё же это лучше, чем связывать себя с совсем посторонним мужчиной.

Сначала моя жизнь казалась почти сказкой. Эйван потихоньку открывал своё истинное лицо. После первого скандала, возникшего, как утверждала свекровь, из-за моей излишней ревнивости, мою почту начали проверять. Когда брат усомнился в искренности писем, он послал Лисанну составить мне компанию.

Как оказалось, всё это время она мечтала составить компанию вовсе