— Это обязан сделать любой дипломированный врач, — успокаивающим тоном говорит старый дракон. — Таков протокол.

Она фыркает, выпуская из ноздрей дым. Никогда не видела её такой взвинченной. Неужели всё из-за её политических амбиций и мыслей, куда пристроить второго внука, чтобы было выгодно?

— Всё ясно, — выпаливает она. — Что ж, до завтра, в таком случае.

Она хватает меня под локоть и тащит в экипаж. Садится, достаёт веер и начинает нервно обмахиваться им, недобро щуря глаза. Я сосредотачиваюсь на мерном покачивании кареты.

— Возмутительно, — снова говорит она и косится на меня. — Тебе стоило надавить на него, Вилле, чтобы он не тратил наше время. Уверена, он просто хочет выписать счёт побольше за то, что провёл полный осмотр! В следующий раз я ни за что не пущу тебя одну. Ты даже о такой ерунде договориться не можешь!

Внутри всё холодеет. Нет, нельзя допустить надзора!

— Простите, аллира, — говорю я смиренно. — Но мы и правда вклинились в его расписание без записи. Спасибо, что в принципе согласился меня принять.

Свекровь вдруг широко улыбается, будто её посетила невероятно прекрасная идея.

— Ну ничего, мы покажем тебя другому врачу!

Этого я не предусмотрела. Чувствую, как руки сковывает льдом. Стараюсь звучать спокойно и безмятежно.

— Есть ли смысл? Доктор Дункан известен своим мастерством, к тому же работает с вами уже много лет.

— Может, он стареет? — морщится свекровь. — Теряет сноровку. Я задала ему такой простой вопрос, а он даже не может сказать, что с тобой не так. Выписал бы витаминки, да и дело с концом.

— Он просто дорожит своей репутацией и хочет сделать всё тщательно, — говорю я почти нараспев, пытаясь успокоить непривычно нервную свекровь.

Её поджатые губы вдруг расслабляются. Она смотрит на меня с необычайным теплом и говорит:

— Ладно, что это я разнервничалась? Просто не люблю напрасную трату времени и волнуюсь за тебя, как бы ты не сильно тешила себя напрасными надеждами. Тем больнее будет разочарование, Вилле. Если за столько лет лучшие врачи столицы не поняли, что с тобой происходит, то Дункану не хватит трёх часов, чтобы понять. Охота тебе столько времени лежать на кушетке — пожалуйста.

Несмотря на её ядовитые слова, как обычно, прикрытые заботой, мысленно перевожу дух. Не факт, что мне удалось бы уговорить незнакомого врача встать на мою сторону.

— Ну ладно! — картинно вздыхает Аделаида. — В любом случае, мне кажется, сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера. Надень красивое платье, подкрась реснички — Эйван и думать забудет и о твоей сестре, и о той официантке…

Она осекается, понимает, что сболтнула лишнего. Как-то слишком наигранно, если честно. Быть может, она хотела сделать вид, что это просто оговорка. Зачем? Разве мне недостаточно больно?

— Официантке…?

— Ох, что это там такое яркое? — она высовывается в окно. — Плакаты?

Осознание ударяет меня по голове дубиной. Меня утащили из дома, чтобы я не заметила очередной отлучки Эйвана. Пожалуй, даже мило, что Аделаида пытается спасти наш брак гораздо старательнее, чем сам муж.

— И что же это за официантка? — вздыхаю я, устало откидываясь на спинку сидения.

— Ерунда, — фыркает свекровь. — Разве это важно? Ты — жена, а девица эта сегодня есть, а завтра он и имени её не вспомнит.

— Откуда вы знаете о ней, в таком случае?

— Предположим, я присматриваю за Эйваном, чтобы он не наделал глупостей, — ворчит Аделаида. — Мужчины не всегда думают тем органом, которым следует. А нам не нужны сплетни о семье дель Монрок.

— Столько женщин и ни одного бастарда… — бормочу я задумчиво.

Аделаида снисходительно улыбается мне.

— Большую часть проблем можно решить с помочью чая, — говорит она, и я вопросительно приподнимаю бровь. — Правильно подобранный чай и немного монет — вот и нет сплетен и бастардов. Не благодари.

Прикрываю глаза, пытаясь осознать всю информацию и собрать сердце из осколков. Куда там. Слишком много раз его разбивали, так что уже и не склеить. Чем я заслужила такое отношение? Тем, что не смотрю ему в рот, скача на задних лапах? Что не набрасываюсь на него с порога, умоляя взять меня немедленно? Чего он хочет?

— Гувернантки займут Ингвара, — инструктирует свекровь, едва ли замечающая моё состояние. Или попросту пренебрегающая им. — А ты бери дело в свои руки!

Она подмигивает.

— Мы вдохнём новую жизнь в ваш брак!

Можно ли вдохнуть новую жизнь в то, что уже мёртво? И я сейчас даже не про брак: у меня нет сил спуститься с порожка кареты, куда там соблазнять Эйвана. Аделаиду надо отвлечь от её далеко идущих планов, а мне надо наконец-то подумать и разобраться в себе.

Но покой мне только снится. Ведь несмотря на то, что слуги откровенно подчиняются свекрови, хозяйкой в доме считаюсь я.

Врага надо бить его же оружием, так говорят в Дахрааре. Приходится изобразить усталость и томно свалиться на диван в гостиной, чтобы распоряжениями об обеде занялась сама свекровь. Для правдоподобности я даже прикладываю ладонь ко лбу — сама почтенная аллира часто делает так, когда нужно изобразить мигрень, чтобы иметь повод весь день валяться в постели и ничего не делать.

За обедом Аделаида явно пытается увести наши разговоры в романтическом направлении, так и намекая, что нам стоит больше времени проводить вдвоём. Но мне удаётся пресечь её подработку в качестве жрицы богини любви всего одной фразой:

— Говорят, чемпионат по драгонболу пройдёт в этом году в Ристайле?

Глаза Эйвана загораются ярче солнца. Он тут же принимается живо рассуждать о тактике игры шеваллирских «Огневихрей» и о причинах, почему команда «Готенхем» никогда не обыграет их в полуфинале. Никогда не любила драгонбол, в чём Аделаида со мной солидарна. Но зато за всё время обеда у неё нет шанса и рта раскрыть.

А ведь именно она обратила моё внимание на плакаты с объявлениями, когда мы ехали домой. Мысленно довольно улыбаясь, глядя на то, как растерянная свекровь делает вид, что ей крайне интересны увлечения сына.

Кажется, у почтенной аллиры слишком много энергии, которую некуда девать. Ну так я ей помогу.

Мы ещё не покинули столовую, как я приседаю перед Ингваром, сделав вид, что нужно поправить его воротничок. Заглянув в искрящиеся янтарём глаза, тихонько говорю:

— Знаешь, бабушка сегодня жаловалась, что давно не слышала от тебя рассказов про звёзды.

И всё же во многом Ингвар похож на своего отца, увы. На моих глазах его зрачки вытягиваются, а радужки загораются ярче фонарей.

— Правда? — он опускает длинные светлые ресницы. — Мне казалось, вам скучно про это слушать…

— Ну что