– Я же вас попросила жить своей обычной жизнью. И это ваш обычный день?

– День как день, – пожала плечами Таня. – Ремонт закончу и сердце успокоится. Главное – на вашу спортивную базу больше не ездить.

«Мне надо тебе кое-что рассказать», – робко сказала Таня мужу, разглядывая деревянный пол на старинной французской вилле. Смотреть на Павла она опасалась.

В начале лета Танин муж объявил, что они едут в Прованс по приглашению одного из возможных партнеров его компании. Мужчины решили совместить дела и развлечения и узнать друг друга лучше в неформальной обстановке, с женами. Возможный партнер – профессор Сорбонны и хозяин исторической французской виллы, закладывал в погреба редкие сорта вин и ждал приезда дорогих гостей в июле. Его супруга, британская ученая русского происхождения, готовила для женщин отдельную программу. Неделя обещала быть насыщенной и познавательной для всех.

«Запомни – это в первую очередь деловая поездка, – сказал Павел. – Поэтому ты не делаешь ничего, что могло бы хоть как-то тебя скомпрометировать, и ведешь себя как НОРМАЛЬНАЯ женщина. Хотя бы раз в жизни». Он пристально посмотрел на жену и напряг нижнюю челюсть. Это был его фирменный взгляд, который означал, что надо делать либо как он сказал, либо никак. Таня пообещала, что не подведет. «Да что там не подведу, он еще мной гордиться будет», – решила Таня и начала готовиться к поездке.

Гости летели в Ниццу одним рейсом – мужчины беседовали о бизнесе, женщины смотрели кино, Таня, с патчами под глазами, читала книгу о французском виноделии. К концу полета она довольно внятно могла рассказать об особенностях прованского терруара и чем сорта «Мурведр» и «Гренаш» отличаются от «Сенсо» и «Сира».

В Ницце было нестерпимо жарко. Вновь прибывшие решили сначала прогуляться по городу, а затем отправиться на арендованных машинах в Барр, на виллу. Таня очень устала от перелета, Ниццы и жары и к моменту прибытия на место была в дурном настроении. Она держалась изо всех сил и натужно улыбалась хозяевам и гостям. Среди гостей был солидный мужчина без пары. Таня видела его фотографию в журнале. «Григорий» представился он и подал Тане руку. Она пристально посмотрела на него и сказала: «Я буду звать тебя Гоже». А потом спросила, есть ли на вилле лед.

Приняв душ и выпив пару бокалов розе со льдом, Таня ожила. По утвержденному заранее расписанию гости должны были играть в петанк – национальную провансальскую игру металлическими шарами. Таня терпеть не могла петанк с тех пор, как тренируясь перед поездкой, разбила шаром из Декатлона деревянную лестницу у себя дома – шар покатился не туда и долго и громко падал, оставляя вмятины через каждую ступеньку. Теперь ее шар летел к кошонету с таким остервенением, что у команд соперников не было никаких шансов на победу.

«Я и не знал, что ты умеешь играть в петанк», – восхитился Павел, обрабатывая антисептиком Танины коленки. Таня играла с таким азартом, что споткнулась о камень и упала на колючий гравий. Коленки кровили и надеть припасенное к ужину платье теперь не представлялось возможным. Тане было обидно до слез. Она изо всех сил старалась быть нормальной, но коленки подвели.

Таня вспомнила, как много лет назад она четырнадцатилетней девочкой участвовала в конференции по лидерству в Вашингтоне. Она родилась и выросла в Пензе, где слово «лидер» употреблялось только в контексте «коммунистическая партия», поэтому единственное, что она понимала про эту конференцию, это то, что на финальном гала-ужине ей надо выглядеть хорошо. Для этого случая у нее было приготовлено короткое платье из черной тафты. Кто-то из девочек надоумил ее побрить ноги. Таня никогда до этого ноги не брила, но совету вняла и купила в супермаркете одноразовые бритвы Bic. Перед ужином она побрила себе ноги, срезав с непривычки часть надкостницы на обеих ногах. Кровь останавливали всем этажом. Самым действенным способом оказалось просто приклеить к ранам кусочки бумаги. На гала-ужин Таня все-таки пошла, причем в запланированном платье – сердобольная соседка по номеру дала ей свои черные плотные гольфы. Так она и просидела весь ужин в гольфах, с наклеенными на ноги бумажками и испорченным настроением.

Ситуация повторилась, однако теперь Таня была взрослее, а значит мудрее. Она не позволит каким-то там коленкам портить ей настроение. Таня надела джинсы, свободную кружевную тунику, пикантно сползающую на одно плечо, и все свои чокеры, медальоны и амулеты, вместе взятые. Остальные женщины были скромнее.

Ужин на открытом воздухе был выше всяких похвал: жареные артишоки, аджапсандал, фуагра и фермерская утка с инжиром, собственноручно приготовленная хозяином дома. Розе лилось рекой и пилось как вода. Много приятных тостов прозвучало в тот вечер, и гости, довольные и сытые, плавно переходили к сырам и десертам. Женщины неспешно беседовали между собой, мужчины курили сигары, Таня сидела за столом вместе с хозяйкой дома и любовалась предзакатным солнцем. «Совсем скоро можно будет отправиться спать», – подумала Таня и сладко зевнула.

Рядом с ней присел Григорий. Какое-то время они вместе любовались закатом и восхищались красотой местной флоры. Потом Григорий замолчал и проникновенно посмотрел на Таню. Повисла неловкая пауза, и Таня, дабы ее нивелировать, включила музыку на своем телефоне. Григорий восхитился Таниным плейлистом, в особенности треком Simply falling от Iyeoka. Солнце почти зашло, и по периметру виллы зажглись фонари в старинных оправах. Григорий сначала просто рассматривал Танины руки, а потом аккуратно взял ее ладонь и продолжил исследовать ее на весу. Таня замерла. А потом произошло то, что она долго впоследствии будет объяснять мужу, но он до конца так и не поймет – пьяный в говно Григорий поднес Танину руку к своему рту и, закрыв глаза… медленно обсосал ее пальцы.

Она в ответ хотела накормить его аджапсандалом, но его как на грех уже унесли.

Когда все гости и хозяева разошлись по спальням, Таня решила поговорить с мужем. «Мне надо тебе кое-что рассказать», – сказала она, глядя в пол. «Говори», – сказал Павел и пристально посмотрел на жену.

«Григорий обсасывал мои пальцы», – сказала Таня и замерла. «Что?» – с нажимом спросил Павел. «Обсасывал пальцы мои Григорий».

«Ну ептваюмать, Тань, ну я же просил!!!»

Молодой голодный клещ Валера ползал по гладкому женскому телу и искал укромное место. Добычу он караулил несколько дней, и, когда наконец запрыгнул на проходившую мимо его убежища женщину, счастью Валеры не было предела.

Он тщательно обследовал женщину и решил, что лучшего места, чем небольшая бугристая дырка на животе, ему не найти. Валера, хотя и был голодным и неопытным, знал, что пристраивать свое сосало надо с умом. Он напрягся, выделил ротовым аппаратом специальный обезболивающий эликсир и вошел в женщину всем хоботом. «Наконец-то я самореализовался!» – выдохнул Валера и впервые за долгое время расслабился. По его тельцу прокатилась волна удовольствия – женская кровь была вкусна и питательна. Валера сыто задремал.