– Так вы замужем или нет? – не унималась девочка.

– Габи, – простонал Том.

«Нет, не замужем, – с горечью подумала Кейтлин, но она скорее умрет, чем признается в этом сейчас Тому Картрайту. Ей хотелось выйти из машины и захлопнуть за собой дверь. – Никто и ничто не заставит меня больше страдать», – как заклинание повторяла про себя Кейтлин.

– Простите… – Габи выглядела смущенной. – Но дядя Том не женат, и моя мама говорит, что ему нужно найти хорошую девушку!

Кейтлин прыснула со смеху. И Том, и Кейтлин уже открыто смеялись, услышав слова Габи.

– А что, я, по-твоему, хорошая девушка? – сквозь смех спросила Кейтлин.

– Ох уж эти дети! – покачал головой Том.

«Интересно, а Тому действительно нужна хорошая девушка или это его семья просто мечтает женить его? В любом случае это абсолютно не мое дело, – твердо решила Кейтлин. – Я не собираюсь строить с ним какие-либо отношения, ни с кем-либо другим!» Но Кейтлин была не слишком уверена в своих словах… Ее тело каждой клеточкой чувствовало присутствие Тома Картрайта.

Кейтлин задумчиво вертела чайную ложечку в руках.

– И ты говоришь мне, что все нормально, да? – Насмешливый голос Люси, ее лучшей подружки, заставил Кейтлин поднять глаза. – Как будто я тебя не знаю! – фыркнула она. – Давай выкладывай, что стряслось!

С Люси они дружили уже не первый год, вместе работали в одной школе, помогали и поддерживали друг друга.

– Люси, все в порядке, честно! Не беспокойся! Ничего не произошло! – не слишком уверенно произнесла Кейтлин.

– Но тебе-то как раз хочется, чтобы что-нибудь произошло, а? – хитро добавила она.

Краска залила лицо Кейтлин.

– Он, конечно, симпатичный, – начала она, – но это абсолютно не мой тип! В конце концов, что могло произойти, когда мы с ним только познакомились? Он же пришел пообщаться с детьми!

В ответ послышался звонкий смех Люси.

– Да, что ты говоришь! Не твой тип… Да по та-а-акому мужчине любая с ума сходить будет! Ты либо притворяешься, либо совсем ослепла! Кстати, а он очень даже ничего, – многозначительно протянула она. – Такие накачанные руки, торс… А глаза… Мечта! – вздохнула Люси. – И не надо мне лапшу на уши вешать. – Она шутливо погрозила подруге пальчиком. – Я же видела, как вы разговаривали в коридоре!

Да, Том Картрайт был невероятно сексуален, его тело просто источало флюиды мужской привлекательности. И Кейтлин не могла отрицать этого. «Все равно он не мой тип мужчины, – размышляла она. – Такие красавчики обычно знают, как очаровать девушку. Если бы я ему действительно понравилась, то он давно был бы здесь!»

– Ладно, мне пора, скоро начнется урок! – Кейтлин выпрямилась и встала из-за стола. – Люси, ничего ровным счетом не произошло. Я просто поблагодарила его, что он смог прийти к нам в гости.

– Ну-ну. – Люси скептически изогнула одну бровь. – Кстати, мисс Роуз, у вас нет ни одной причины, чтобы невзлюбить его!

Кейтлин пропустила колкость Люси мимо ушей и решительно направилась в свой класс. «Том, несомненно, красив, привлекателен, но я не хочу иметь с ним ничего общего! Достаточно с меня боли и разочарований! Мне совсем неплохо и одной!» – решила про себя Кейтлин. У реального мужчины не было практически никаких шансов завоевать расположение Кейтлин Роуз. Ей нужен был просто идеальный мужчина, который бы сразу предложил ей руку и сердце. Вот тогда, может, она и согласилась бы! А Том Картрайт был далек от идеала.

Том стоял в преподавательской комнате в ожидании начала занятий и осторожно, маленькими глотками пил минеральную воду из пластиковой бутылки, как будто это был последний запас воды на земле. Ничего удивительного. Он был приучен к этому – нельзя попусту тратить воду. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди.

– Сэр, простите! – Один из его учеников в нерешительности переминался с ноги на ногу. – Я увидел ваше имя на Доске почета, – объяснил он. – Это действительно вы?

– Да, – сухо ответил Том.

Когда-то он был лучшим пловцом в отряде «морских котиков»…

– Мы гордимся вами, сэр!

Том резко встал и подошел к окну. И мысли его были совсем далеко от этих мест. Он до сих пор не мог привыкнуть к своей роли преподавателя… Если бы только не врачебная комиссия, которая списала его! Он отчаянно хотел быть прежним Томом Картрайтом, смелым спецназовцем, одним из лучших в отряде «морских котиков», а не обыкновенным тренером будущих молодых бойцов. Мысли его были далеко от стен академии…

До сих пор в его ушах звенел безжалостный приговор врачей:

– Простите, капитан Картрайт, но теперь ваше место на суше… Никаких перегрузок! Исключить длительное пребывание под водой, ныряние! Иначе рискуете совсем потерять слух!

– Но, доктор, – запротестовал ошеломленный Том. – Спецназ для меня – все! Да я здоров как бык! А слух – это временно, пару недель – и я снова буду в строю! – упрямо сказал он, не желая смириться с горькой правдой.

Да, после последнего спецзадания Том чудом остался в живых, но вот последствия контузии давали о себе знать – появились проблемы со слухом.

Том стиснул зубы: «Я не могу бросить спецназ! Я боец, моя работа – побеждать противника! Да что они понимают! Спецназ – моя жизнь!»

– Капитан Картрайт! – строго и одновременно сочувственно взглянул на него председатель врачебной комиссии, седовласый мужчина в чине полковника медицинской службы. – Вы прекрасно знаете, какие нагрузки приходится выдерживать бойцам, а это, увы, больше не для вас!

Том в бессильной ярости ударил кулаком по столу:

– Доктор, дайте мне испытательный срок! Я смогу! Все сделаю!

– Капитан, – уже более мягким голосом добавил главврач. – Я не могу допустить вас к службе в отряде «морских котиков». Приговор обжалованию не подлежит. Держитесь! Вы, прежде всего, боец.

Том стоял не шелохнувшись. Этого не могло случиться с ним, Томом Картрайтом, одним из лучших бойцов элитного подразделения спецназа. Да он всю жизнь мечтал быть спецназовцем! Как теперь жить?

– Том, не отчаивайтесь, жизнь не стоит на месте, – посоветовал доктор, словно прочитав его мысли.

Он немало повидал на своем веку вот таких отчаянных бойцов, которые всю жизнь служили в спецназе, а потом волею судьбы оказались в прямом смысле выброшены на берег, не имея надежды хоть однажды вернуться в отряд спецназа. Он понимал этих ребят и знал, что теперь им придется заново искать свое место в жизни, оставив позади боевое прошлое, своих товарищей. Кроме того, он всегда симпатизировал Тому Картрайту – тот умел расположить к себе людей.

«Ничего, приятель, – подумал про себя председатель врачебной комиссии. – Больно, но ты переживешь и это. Жизнь на этом не заканчивается! Благодари Бога, что остался жив!»