В эти годы в Орде возвысился Мамай.

Мамай был смелым воином и хитрым царедворцем. Вот только ханом стать он не мог: по монгольским законам верховным владыкой мог быть лишь потомок Чингисхана. Поэтому Мамай сажал на ордынский трон послушных ему людей.

Пока ханы менялись один за другим, им было не до русской дани — лишь бы на троне усидеть. И великий князь Дмитрий уже несколько лет не отвозил в Золотую Орду дань с русских княжеств. Но окончательно укрепившись, Мамай решил наказать подвластного ему Дмитрия.

В середине 1378 года Дмитрий узнал, что в степях Орды собирается большая рать, чтобы выступить в поход против Москвы. Дмитрий быстро собрал войско по своим городам. И в начале августа его отряды переправились через Оку рядом с Коломной. Подойдя к реке Воже, которая впадает в Оку, великий князь остановил своих воинов. Именно сюда, если верить лазутчикам, должна была подойти и ордынская рать. И он не ошибся. Скоро два войска, разделённые рекой, встали друг против друга.

— Что стоим, медлим? — удивлялись некоторые молодые ратники. — Переправимся быстро и разобьём вражью силу!

Но великий князь знал, что во время переправы через реку войско становится уязвимым для противника, а потому спешить с переправой не стоит. У кого не хватит терпения ждать, тот и проиграет битву. Конница противника сомнёт его, утопит в реке.

Понимал это и предводитель вражеского войска, мурза Бегич. Поэтому две рати несколько дней стояли друг против друга.

Наконец Дмитрий решился. Только не переправляться через реку, а, наоборот, отойти. Сделать вид, что русские испугались, отступили. Войско отошло версты на три и изготовилось к мгновенному нападению. Хитрость удалась. 11 августа, ближе к вечеру, ордынцы стали переправляться через реку и неспешно продвигаться вперёд. Подождав, пока их переправится около половины, русские бросились на врага.

Воины Орды привыкли к тому, что русские пугаются одного их вида. Однако на этот раз рать князя Московского их вида не устрашилась. Русская конница обрушилась на ордынцев, когда они были вовсе не готовы к бою, и смяла их первые ряды. Те, кто только что переправился, бросились назад в реку, топя своих же, начавших выбираться на берег. Что-то громко кричали татарские сотники. Но крики их тонули в лязге мечей, крушивших доспехи, и конском топоте.

Уже наступили сумерки. Многие порывались преследовать опрокинутое в реку ордынское воинство. Но великий князь не позволил:

— Гнать врага только до реки. И не далее.

Он хорошо знал хитрость, которую часто применяли ордынцы: сделав вид, что пускаешься в бегство, заманить врага вглубь степи, а потом наброситься на него со всех сторон.

— Рассветёт, тогда и продолжим битву, — говорили ратникам воеводы.

Однако с рассветом на реку надвинулся густой туман и белой стеной загородил противоположный берег. Туман этот стал расходиться лишь к полудню. И все увидели огромный обоз, пустые шатры. И не было на том берегу ни одного человека. Ордынцы бежали. Они бросили всё, лишь бы поскорее умчаться подальше. Оставили своих раненых и убитых. Был среди убитых и сам мурза Бегич.

Потери же в русском войске оказались небольшими.

Такой победы великий князь не одерживал ещё никогда.

Благословение Сергия Радонежского

Мамай впал в ярость, увидев остатки своего войска, бежавшего от реки Вожи. Он ругал себя, что поздно разглядел опасность. Хотел немедленно идти на Москву, разорить, сжечь дотла каждое русское селение. Почти полтора века страдала Русь под властью Орды. Сколько раз вражеские полчища разоряли города и селения, грабили церкви, убивали старых и молодых, оскверняли женщин. Гордые дочери русских князей становились служанками в ханских шатрах, исполняли чёрную работу. А теперь не осталось у него такой рати, чтоб выступить в поход. Поэтому он решил потерпеть, набрать новое войско. Мамай желал не просто проучить Дмитрия, а повторить великий поход на Русь, который совершил когда-то хан Батый. Чтобы у русских князей не возникло больше желания сопротивляться Орде. Чтобы и внуки, и правнуки князей с рождения ощущали себя её слугами.

Москва же с радостью и тревогой встречала своего победителя-князя.

— То была проба, теперь станем готовиться к настоящей битве, — сказал Дмитрий.

В тот год, не дожив до победы несколько месяцев, скончался святой Алексий, наставник Дмитрия Ивановича. Он прожил долгую жизнь и за несколько дней до смерти тихо простился с князем, дал ему последние наставления.

А Мамай собирал из соседних земель наёмников. Были среди них и генуэзские воины, что выросли в крымских городах, и храбрецы с Кавказских гор.

Дмитрий Иванович также собирал рать. И не только собирал. По княжьему приказу всюду на Руси ковали латы, мечи, боевые топоры, кистени, щиты. Опытные воины учили новобранцев.

Вся земля Русская готовилась к страшной битве.

К середине лета 1380 года Орда снялась с места и начала продвигаться к границам русских княжеств. Враги гнали вместе с собой сотни табунов и овечьих стад. Тысячи юрт, поставленных на телеги, следовали за войском.

Узнав об этом, Дмитрий Иванович вместе с двоюродным братом Владимиром Андреевичем, боярами и верной дружиной отправился за благословением к преподобному Сергию Радонежскому.

Сергия называли игуменом всей Руси. И каждый житель чтил его имя.

— Ты уже знаешь, отче, — обратился к нему великий князь, — что ордынский темник Мамай двинул на Русь всю Орду. Помолись же, отче, чтобы Бог избавил нас от беды.

Святой старец был крёстным отцом двух детей Дмитрия Ивановича. Ещё при жизни митрополита Алексия он часто беседовал с великим князем и наставлял его. Сейчас Дмитрий стоял перед ним на коленях и ждал благословения.

Сергий Радонежский осенил его святым крестом, а потом произнёс с воодушевлением:

— Иди, господине, безбоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов! — А потом он понизил голос и тихо, так, чтобы слышал один великий князь, сказал: — Победишь врагов своих!

В то время в обители Сергиевой лавры совершали монашеский подвиг два богатыря — выходцы из боярских семей — Александр Пересвет и Андрей Ослябя. Преподобный Сергий повелел им присоединиться к княжеским полкам.

Полки в Коломне

Ясным тихим утром выходили полки Дмитрия Ивановича из Москвы. Их провожали все, кто не мог участвовать в битве.

15 августа в Коломне, на просторном Девичьем поле, князь выстроил ополчение и сам поразился тому, сколь оно огромно.

Больше 150 тысяч ратников, конных и пеших, во главе со знаменитыми князьями и боярами, стояли в его рядах. Никогда прежде, даже