причину ее восторга. У входа, оперевшись спиной о переборку, глядя невидящим взглядом на давно потухший экран обозрения, сидел труп паладина Ордена Заслона, даже сквозь вековую пыль, продолжая блистать штурмовым золотым доспехом.

– ..мы сможем воссоздать утерянную технологию доспехов Ордена! – вещал на все помещение возбужденный профессор, вздымая руки к потолку. – Больше! Мы сможем воссоздать Орден! Вы понимаете? Человечество снова начнет экспансию, раздвинет горизонты, исчезнет угроза рептилоидов!

– Попейте водички, – заботливо протянул фляжку Исинбаев, когда Войцеховский вдруг сорвал голос от волнения и тяжело закашлялся.

На какое-то время в рубке воцарилась тишина, прерываемая только натужным кряхтением профессора. Агата разворачивала связь и пыталась подключиться при помощи дешифратора к системе корабля, Нефедов о чем-то тихо переговаривался с Исинбаевым, у каждого из двух выходов дежурил андроид, остальные по всей видимости исследовали корабль. Никита подошел к останкам паладина и присел рядом с ним. Вблизи было видно, что броня доспеха во многих местах была иссечена осколками, кое-где оплавлена плазмой, а по золоту бежала тонкая сетка трещин. Когда-то прозрачное забрало шлема потемнело от копоти и времени и внутри с трудом можно было угадать очертания оскаленного человеческого черепа.

– А что делает паладин Ордена на корабле ящеров? – все еще глядя на череп в шлеме, в пустоту задал вопрос Никита. – И где собственно сами эти ящеры?

Нефедов бросил на него быстрый взгляд, в котором прочиталось что-то вроде «заметил наконец», и вернулся к разговору с Исинбаевым. Войцеховский сделал еще один быстрый глоток и сиплым голосом быстро заговорил:

– Мне кажется этому паладину удалось вырваться с Хадара на вражеском корабле, но добраться до Колоний ему так и не удалось.

– Далеко же его занесло от Колоний, – недоверчиво протянул Никита и, не совладав с собой, зачем-то протер рукой пыль с забрала паладина.

Сложившийся за десятилетия хрупкий баланс рубки, трупа и времени тут же был нарушен, и доспех, загремев, неловко съехал на пол, открыв отпечатанный на стене герб. Увидев его, Никита от неожиданности попытался отпрянуть от трупа, но задрожавшие ноги под ним подкосились, и он просто плюхнулся на пятую точку там, где сидел. Это был не страх, но очень похожее на него чувство невозможности происходящего.

– Это человеческий корабль! – дрожащим голосом проговорил он отползая.

– Вздор! – всплеснул руками Войцеховский. – Посмотрите, на стене выбит знак Дома Ашиа, одного наиглавнейших в иерархии рептилоидов.

– Это герб Икариуса! – Никита наконец встал и кричал на профессора тыча пальцем в стену. – Это исследовательский корабль Икариуса. Это Каллипсо!

– Вы бы лучше осторожнее были с бесценными артефактами, молодой человек, – уничижительно покачал головой Войцеховский. – Я двадцать лет изучаю культуру рептилоидов, и могу со стопроцентной, нет, двухсотпроцентной уверенностью сказать, что это знак Ашиа.

– Твою мать, – Никита как будто его не слышал и взявшись двумя руками за голову принялся ходить из стороны в сторону. – Я, блин, смотрю ж, грузовой знакомый! Точь-в-точь как на картинке. И профиль эхолот похожий отрисовал!

– Зайцев! – в голосе Нефедова было еще что-то кроме просто командирского окрика, но Никита все-равно его не слышал.

– А это! – ошарашенный внезапным открытием Никита остановился и ткнул пальцем в труп. – Это, вашу мать, Архистратиг Икариус, собственной персоной!

Клим секунду смотрел на эту немую сцену, борясь внутри себя между желанием привести в чувство вдруг обезумевшего спелеолога и чувством недосказанности перед самим собой, потом тремя шагами преодолел расстояние разделяющее его и останки паладина и заглянул в шлем. Всем было известно, что Икариусу в знак особых заслуг, Ареопаг заменил все зубы на золотые, поэтому проверить последнее утверждение Никиты было проще простого.

– Это Икариус, – снова спокойно сказал Клим, с благоговением положил голову паладина на пол, и подошел к Агате.

– Это лишь доказывает мою теорию! – крикнул ему вслед Войцеховский. – Икариус спасся на Хадаре, но погиб здесь!

– Это Каллипсо! – Никита успокоился и тихо сел рядом с Агатой, над которой требовательно навис Нефедов.

Странно, но сейчас, когда в голове вдруг образовалась каша, Никиту он уже не пугал. Скорее наоборот, с этими затерянными кораблями Ордена, мертвыми Архистратигами и сигналами бедствия на коде ящеров – Клим ощущался надёжной опорой человечества и его, Никиты, в частности.

– Да откуда вам знать, молодой человек, – махнул рукой Войцеховский, склонясь над трупом, чтобы убедиться в присутствии золотых зубов.

– У меня автобиография Икариуса есть, в бумаге, – Никита чувствовал свою правоту, но что делать с ней пока еще не знал.

– Молодой человек! – обрадованно воскликнул Войцеховский. – Икариус никогда не писал автобиографии! Все что вы могли видеть – новодел и подделка! Это я вам как человек с ученой степенью говорю.

– Есть подключение! – Агата скинула наушники и посмотрела на Клима.

– Так давайте скорей! – профессор бросился к ней с протянутыми руками, но Агата его остановила.

– Расшифровка не требуется, – она перевела тумблер связи на внешние динамики.

Рубку на десять секунд наполнил шум помех, которые занимали эфир между сигналами, затем заговорил властный, металлический голос Икариуса.

«После штурма Хадара поврежден гипердвигатель. На броне пробоина во внешнем биоконтуре, жизнеспособность падает. Дошел до серой зоны на границе контроля рептилий. Аварийная посадка…необитаемый планетоид Угамар. Требуется эвакуация.»

И после тридцати секунд шума помех, снова тот же голос.

– Штурм Хадара? – удивленно обвел всех взглядом Клим и остановился на профессоре. – Паладины защищали Хадар, а не штурмовали!

– Какая эвакуация? – подал голос Исинбаев. – Зачем было лететь через все Колонии чтобы просить об эвакуации?

– Это какой-то бред, – обескураженно уселся в ближайшее кресло Войцеховский. – Это какой-то неисследованный пласт истории Ордена. В этом нет смысла.

Клим снова обвел всех тяжёлым взглядом, задержался на Никите, дождавшись пока тот утвердительно кивнет.

– Передавай что мы нашли Каллипсо, – указал он Агате. – Опасности нет. Аварийный код рептилоидов использовал паладин.

Агата отчеканила сигнал и все кроме профессора Войцеховского немного расслабились. Никита с удовольствием откинулся на спинку кресла и зажмурил глаза. Очевидно, что они нашли что-то из ряда вон выходящее, возможно настолько секретное, что им придется весь остаток жизни провести на Угамаре под подпиской о невыезде и неразглашении, но сейчас можно было насладиться своею причастностью к чему-то очень большому и непознаваемому. Кроме того, Агата тоже оставалась здесь и никуда от него не денется.

– Исинбаев, сними боевой режим с андроидов, – сквозь мысли до Никиты донесся голос Нефедова. Спустя несколько секунд более требовательно: – Что не ясно, Исинбаев?

– Нет ответа, что-то… – Исинбаев захлебнулся на полуслове, распаянный напополам лучом плазмобоя.

В воздухе повисла густая взвесь вони жженого пластика и сгоревшего сала, аварийное освещение сгустилось до полумрака, и все встало на свои места. То, что происходит – не должно происходить,