— Сын ваш, я так понимаю, не женат?

— Вот за это и не люблю!.. Сонька сейчас одна, а Колька жених видный… Вот только пусть попробует его на себе женить! Я ему все расскажу! — распалилась Арина Ивановна.

— Что расскажете? — не отступал Павлов.

— Да на ней клейма ставить негде!.. А зачем тебе? — подозрительно глянула на него женщина.

— Меня Шарьялов интересует, как у него там с этой Сонькой?

— В том-то и дело, что никак! Он-то, конечно, пытается, а она гонит его!.. Говорю же, даже ненормальные от этого сморчка шарахаются!

— Почему сморчок?

— Ну, не знаю. Так-то Витька не маленький, даже высокий. Худой, правда… Нет, не сморчок! Колька мой его дрыщом называл!.. Смешной такой, нелепый, еще и лопоухий.

— А мнения он о себе какого?

— Мнения высокого! Все петухом ходит! Только бабы мокрую курицу в нем видят!

— Шарьялов на днях жену Ямщикова облапал, прямо в магазине. Целоваться лез, как будто старую подругу встретил.

— Витька может! С бабами он герой!

— Сегодня ночью Ямщиков разбираться приходил. Может, слышали, как он на машине к дому подъезжал? В районе двух часов ночи. Микроавтобус у него.

— Не слышала.

— Он в калитку ногой бил.

— Снотворного я вчера на ночь приняла, как убитая спала.

— То есть ничего не слышали?

— В районе двух часов?

— Где-то так.

— В первом часу слышала.

— Что слышали?

— Выстрел.

— Выстрел?

— Мне показалось.

— Так был выстрел или вам показалось?

— Может, приснилось… А может, и правда стреляли. У Витьки в доме. Из ружья… Он ружье купил, охотничье…

— В доме стреляли?

— Мне показалось, что в доме. Глухой такой выстрел. Если бы во дворе, по-другому бы звучало… Я у Витьки утром спросила, он сказал, что не было ничего. А сам напуганный такой…

— Напуганный?

— Не то чтобы уж очень, но обычно он хорохорится, а сегодня какой-то тихий был, пришибленный. Но встревоженный. Я спросила, чего он такой, он сказал, что дождь на нервы действует.

— Дождь всем на нервы действует.

— А Василия, значит, убили?

— Несчастный случай, — на всякий случай соврал Павлов.

— Машина сбила?

— Машина.

Ямщикова убили в районе двух часов ночи. Судя по истории перемещений его телефона, в два часа тридцать минут угнанный микроавтобус уже находился в городе. Сам же Ямщиков в это время уже лежал в темноте на обочине дороги. Убить его мог Шарьялов. Убить, угнать машину, бросить ее за городом, вернуться домой, а первым автобусом снова отправиться в Волговодск. А потом сжечь микроавтобус. Не сообразил сделать это сразу, поэтому вернулся.

— А Шарьялов на работу ехал, не знаете?

— На работу.

— А когда рабочий день начинается?

— У них не рабочий день, а смена. Начинается в семь утра.

Узнать, когда Шарьялов прибыл на работу, будет нетрудно. Если без опозданий, то вряд ли машину сжег он. Хотя мог и успеть… В общем, возможный маршрут его передвижений нужно составить, расчет времени произвести.

— А выстрел из ружья вы в первом часу слышали?

— Ну, может, и приснилось.

— В первом часу?

— Где-то без двадцати час было, я на часы глянула. Еще подумала, смогу заснуть или нет… Заснула. Сразу заснула!..

— И как Шарьялов стучал в калитку, не слышали?

— Не слышала.

Максим пожал плечами. В двадцать минут первого Ямщиков находился дома, в кого же тогда стреляли из ружья? Или и в самом деле Арине Ивановне выстрел приснился. Дождь по крыше стучал, на подоконник капало, могло и присниться.

Максим поблагодарил за чай, вышел из дома, позвонил своему подчиненному, поставил задачу, отправил Гуцулова на комбинат — узнавать про Шарьялова. Трогать подозреваемого пока не велел.

Он вернулся к дому Шарьялова, еще раз осмотрел двор и заметил резиновые сапоги у ржавой бочки, куда стекала дождевая вода. Сапоги мокрые как снаружи, так и внутри, но чистые. Тряпка валялась, которой эти сапоги мыли. Там же на старой табуретке лежала тряпка почище, на земле валялся кусок мыла. И всеми этими предметами, казалось, недавно пользовались. Дождь уже третий день льет, грязь на тряпке, которой мыли сапоги, уже бы размокла, а там все еще комочки, еще не размылись. И сапоги внутри не совсем еще намокли. Не так уж и давно их поставили. А мыли зачем?… И дверь, возможно, мыли. Тряпкой, которая лежала на табуретке. Тряпкой с мылом. Зачем?

Павлов услышал хлопок, с которым захлопнулась крышка багажника. И вспомнил про «Гранд Чероки», стоявший у дома из красного кирпича. А закрылся именно багажник, дверь закрывается тише.

Максим не стал подходить к сетчатому забору, отделяющему один участок от другого. Земля здесь хоть и не чернозем, почва с преобладанием песка, но все равно грязно, увязнуть можно. Тем более что к соседнему дому он мог пройти, не испачкав обуви.

Глава 3

Молодая женщина открывала ворота торопливо, еще и поглядывая по сторонам. Увидев Максима, женщина стушевалась, напряглась, но ворота все же открыла. Внедорожник стоял с заведенным двигателем.

— Куда-то собрались? — спросил Максим.

Женщине на вид лет тридцать. Куртка на ней спортивная, на голове капюшон, из-под которого выбивались светлые завитушки волос. Легкий макияж на лице, глаза кое-как накрашены, губы наспех подведены. Волосы чистые, как будто их только что вымыли. Видно, женщина приняла душ, кое-как накрасилась и отправилась в дорогу. А тут вдруг непонятно кто. Женщина заметно нервничала, Павлов явно смутил ее своим появлением, хотя она и пыталась не подавать виду.

— Куда я собралась?

— Может, на работу?

— Может, и на работу.

Павлов рассматривал женщину. Не красавица, но довольно-таки привлекательная. Глаза интересные, нос аккуратный, губы красивые. Симпатичная. И молодая. Для вдовы. Если это и была Сонька, о которой говорила Арина Ивановна.

— Так может или на работу?

— А ты кто такой?

— Майор полиции Павлов! — представился Максим.

И, надо сказать, женщина совсем не удивилась. Как будто знала, что ею могла заинтересоваться полиция.

— Ну, иди себе дальше, майор полиции Павлов!

— А поговорить?

— Не о чем мне с тобой говорить, майор полиции Павлов!

— Меня интересует ваш сосед Виктор Шарьялов.

— А вот меня он совершенно не интересует!

— Так и будем стоять под дождем? Может, хотя бы под навес пригласите?

— Некогда мне! Ехать мне надо!

— Вы же сами не знаете, куда ехать.

— Как это не знаю!

— Знаете? А мне показалось, что нет. — Максим внимательно смотрел на женщину.

Что-то не то с ней. Волнуется она, нервничает, губы покусывает. Еще немного, и ногти грызть начнет.

— На работу я еду!

— В спортивной куртке?

— И что?

— А резиновые сапоги? — усмехнулся Павлов.

— Так дождь же!