Дорн остановился, тяжело дыша.

Его взгляд был бешеным, когда он посмотрел мне в глаза.

Там, где он прикасался, под его горячими ладонями моя одежда стала рассыпаться в пепел.

— Я не отдам ему ещё и тебя. Ни за что.

Сердце будто замерло на мгновение, пропустило такт.

И в этот странный, будто застывший в паутине времени, миг наступила мёртвая тишина. Подземелье Тедервин перестало падать нам на головы. Пол перестал судорожно вздрагивать. Руины Замка пепельной розы… словно замерли, притаились. Собираясь с силами.

Неужели чтобы убить нас?

Высоко-высоко над нашими головами потолок был расцвечен миллионами фиолетовых искр, словно звёздное небо из другого, неведомого мира. Душа отказывалась верить, что подобная красота может быть воплощением зла.

— И не надо. Не отдавай. Никому меня не отдавай.

Полутьма вокруг взорвалась ослепительным светом.

Я испугалась и зажмурила глаза.

А когда открыла…

Муж по-прежнему держал меня на руках. А между нами прямо в воздухе парил полупрозрачный кристалл с ладонь размером. Вращался медленно, испуская розовый свет через матово-молочные грани.

Ощущение абсолютного покоя и ожившего чуда… стены и пол больше не дрожали, с потолка ничего не сыпалось — подземелья Тедервин будто уснули снова. Искры на потолке погасли. Теперь только парящий камень освещал наши с Дорном удивлённые лица.

— Это что ещё такое?.. — пробормотал муж, осторожно ставя меня на землю. Я никогда не видела у него такого ошарашенного выражения. Кажется, Его сиятельство герцог Морриган и не подозревал, что его собственный дом может выкинуть такую штуку.

Я прочистила горло, отвела глаза.

— Эм-м-м… я даже боюсь тебе сказать. Ты хотел фиктивный брак, и всё такое… но кажется, твой фамильный склеп… ой, прости, подвал!.. решил по-другому.

— Ты можешь выражаться яснее? — с раздражением перебил супруг.

— Да куда уж яснее! — я тоже заразилась его дурным настроением, посмотрела на Дорна в упор и сложила руки на груди. Заодно прикрыла то, что ошмётки испепелённого платья почти уже не прикрывали. — Судя по всему, Замок пепельной розы решил, что мы с тобой — самые подходящие кандидаты на роль его хозяев. И подарил нам своё семечко.

Я ошиблась. Прежде лицо Его сиятельства было всего лишь слегка недоумённым — по сравнению с той бездной шока, которую оно выражало теперь.

Парящий меж нами кристалл радостно подмигнул своим розовым светом.

Тем временем кольцо острых каменных зубьев вокруг нас медленно втянулось обратно в пол. Путь был свободен. Замок… отпускал.

Дорн немедленно схватил меня за руку и потащил вперёд. Я попыталась протестовать.

— Стой, погоди… Но как же… надо забрать!

— Не надо.

— Замок нам подарил…

— Я не приму от него никаких подарков. Пусть забирает обратно.

И с такой злостью это было сказано, что я замолчала.

Но семечко покорностью, как молодая жена, оказывается, не обладало. Ну да, ему-то что! Оно просто поплыло по воздуху за нами.

Дорн оглянулся через плечо и процедил сквозь зубы:

— Убирайся туда, откуда пришло!

Семечко замерло на мгновение в воздухе, а потом как ни в чём не бывало снова пустилось в путь. Не отставая от нас ни на шаг.

Я с удивлением поймала себя на мысли, что не хочу уходить. Странная грусть разливалась в сердце. Словно кто-то смотрит мне в спину в тоске. Большой, печальный и одинокий.

А когда мы приблизились к выходу из подземелий Тедервин, я заметила на одном из валунов изящную, как статуэтка, фигуру пепельной кошки. Она топорщила чёрные кисточки на своих рысьих ушах и провожала нас взглядом, исполненным довольства. Но стоило мне посмотреть на неё дольше секунды, как она растворилась в пространстве. Муж мой смотрел только вперёд и судя по всему, даже не обратил внимания на это наглое создание. А рассказать… рассказать о ней снова не получилось. Магический запрет работал без перебоев.

Семечко оптимистично двигалось за нами, как привязчивый пёс. Выход из подземелий тоже его не остановил.

Дорну пришлось смириться. Сцепив зубы и играя желваками, он тащил меня прочь. Коридор был бесконечный. Да уж, только теперь я оценила, как быстро доставила меня по месту назначения кошка!

— Мне до смерти хочется узнать, как ты нашёл меня в подвале. Но я молчу, — пробубнила я себе под нос.

— Ты не молчишь! — раздражённо ответил супруг. После небольшой паузы всё же добавил. — Дом трясся так, что трудно было не догадаться. Говорили мне старшие друзья — никогда не женись, жена всё переворачивает с ног на голову…

— Я не настоящая жена.

Он промолчал, я обиделась и остаток пути мы шли молча.

Семечко потухло, стало совсем бледным. Оно вяло тащилось за нами, опустившись почти до самого пола, бросая слабые отсветы на серые каменные плиты.

Двери в подвал, через которые мне так и не довелось пройти в первый раз, были распахнуты настежь. В дверном проёме маячил худой, как скелет, старик-сторож с выражением крайнего беспокойства на лице. Ещё бы, проворонил герцогиню!

При виде нас он почесал затылок и тут же почему-то спрятался за стену. Гнева хозяина своего, что ли, боится?

Свет на загадку пролил муж. Он остановил меня, подвинул к стеночке и хмуро оглядел. А потом принялся молча расстёгивать рубашку. Я смутилась и отвела глаза. Всё-таки не до такой степени я ещё замужем.

— Возьми. Прикройся.

На мои плечи легла тёплая, нагретая мужским телом ткань. Окутывая своим запахом, Дорн как следует спрятал под рубашкой прорехи на моём платье. От прикосновения его рук меня бросило в дрожь.

Только теперь я заметила, как здесь холодно. В подвале было намного теплее, хотя должно быть наоборот.

— Иди в свою комнату и ложись спать.

Он отчего-то не спешил убирать руки с моих плеч. Близко. Слишком близко.

— Нет! — я помотала головой. — Ты мне обещал рассказать.

Дорн вздохнул.

— Хорошо, пойдём… куда-нибудь, где можно спокойно сесть.

Ближайшее удобное «куда-нибудь» оказалось тем самым трапезным залом, в котором мы обедали днём. Я так поняла, что большинство остальных комнат в Тедервин вообще были заперты, и из всего огромного поместья использовалась для жилья лишь малая часть.

Старик-сторож принёс нам свечи в канделябре, поставил на стол и удалился, бросив диковатый взгляд на меня в мужниной рубашке. Кажется, здесь не привыкли к посторонним. Тем более посторонним женщинам. Эта мысль немного подняла мне настроение.