Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, государь. Это послание написано таким образом, чтобы посторонние люди не поняли смысл, который заключён в приведённых образах. На польском звучит точно также.
— И ты знаешь, как его раскрыть?
— Да, государь.
— Тогда не трать время и объясни поскорее. Моё терпение водой испаряется.
— Объясняю: польские воины, прибывшие с вами в Москву, позволяют устраивать пьянство и драки с местными жителями. Подобное поведение провоцирует последних. Есть основание полагать, что москвичи поднимут бунт и перебьют всех иноземцев, включая и вас.
Когда зрение окончательно восстановилось, то Яков смог оглядеться. Он оказался в большой комнате, разделённой на две части. Одна скрывалась под вуалью темноты. Лампы, канделябры, свечи и любые другие источники освещения попросту отсутствовали. Если присмотреться, то можно было заметить лежавшие по углам подушки и тюфяки. Другая была хорошо освещена, благодаря проникающим лучам солнца из открытого окна. Глазам предстали невероятной красоты стены, расписанные золотыми узорами, изображениями растений и птиц. Высокие потолки и боковые стороны арок украшали православные кресты. Пол покрывали мягкие ковры не менее ярких цветов и сложных узоров.
Удалось рассмотреть и двух людей. Оба были одеты в лёгкие кафтаны, имевшие невысокие стоячие воротники и золотые петлицы на груди и рукавах. В памяти вспыхнули образы героев русских народных сказок, красиво щеголявших по книжным иллюстрациям. Вспомнились также стрельцы допетровских времён, исполнявшие приказы царя с бердышами и ружьями. Отличалась одежда только цветом. У первого, мужчины с темными волосами и густой бородой, кафтан был красный. У второго, среднего роста и с рыжей шевелюрой, кафтан белый. Именно второй являлся обладателем гнусавого голоса. Бритое ехидное лицо с бородавками на лбу и щеке и высокомерный взгляд делали из него лиса, не внушающего к себе доверия.
А потом из окна донёсся шум. В этом шуме слились воедино человеческие голоса, топот, свисты, лошадиное ржание и металлический звон. Люди в кафтанах затихли и несколько секунд прислушивались. Рыжий владелец белого кафтана резко обратился к владельцу красного:
— Что это?
— Не знаю. С улицы доносится.
— Так не стой на месте и иди посмотри!
Мужчина в красном подошёл к окну и стал всматриваться. Рыжеволосый в белом, явно страдающий от нетерпения, снова обратился:
— Ну, что там?
— Стрельцы, мой государь. Собираются крупными группами. Вооружаются.
— Вооружаются? На нас кто-то напал?
— Нет, государь.
— Тогда в чём дело? Говори!
— Они сюда идут. Боюсь предположить, что именно ими движет.
— Нет! Не может быть! Только не говори, что это…
— Да, мой государь. Именно так. Видать не успеем Сигизмунду ответ написать.
Лицо владельца белого кафтана резко побледнело. Его испуганные глаза лихорадочно глядели по сторонам. Руки дёргались от нервного напряжения, а ноги водили по кругу. Но всё это прекратилось, как только на глаза ему попался Яков:
— Эй, ты! — крикнул рыжеволосый.
— Я?
— Да, ты. Подойди ко мне.
Яков подошёл к рыжеволосому. Тот посмотрел на него оценивающим взглядом и спросил:
— Это что на тебе?
— Да шинель обыкновенная.
— Шинель? Dobra! Повезло тебе, служивый. Честь великую хочу тебе оказать! Вот слышишь голоса с улицы?
— Ну, слышу.
— Это народ меня ждёт. Челобитную желает высказать. В таком наряде выйти не могу. Хорохориться здесь не принято. Поэтому, поменяемся с тобой одёжками. Проще буду выглядеть. Понароднее. Вот, одень пока мой кафтан. Справишься?
— Не вопрос. Только…
— Bardzo dobrze! — воскликнул рыжеволосый и принялся снимать с Якова шинель.
Обменявшись одеждой, рыжеволосый подмигнул боярину и быстрым шагом направился к двери. На выходе он произнёс:
— Мы придём. Не очень скоро.
И дверь с грохотом захлопнулась.
Оставшись наедине с собой, Яков призадумался: а не видел ли он раньше этого человека? Как-будто бы видел и относительно недавно. А это лицо с ехидной ухмылкой вызывало чувство тревоги.
И тут, как ударом молнии, к нашему герою пришло осознание:
— Да это же Лжедмитрий!
Только тогда до него дошло, что происходит вокруг. Чувствуя себя обведённым вокруг пальца, Яков рысаком выбежал из комнаты и, оказавшись в длинном коридоре, начал искать выход. Но было уже поздно. В коридоре показалась толпа вооружённых бердышами стрельцов. Воины в красных кафтанах увидели издалека Якова и побежали в его сторону со словами:
— Вот он. Взять его!
Яков проворно развернулся и побежал обратно в комнату. Вернувшись, он попытался забаррикадировать дверь подручными вещами. К сожалению, ковры и небольшой деревянный стол никуда не годились. Топот в коридоре становился громче. Стрельцы приближались. Яков бегло осмотрел все углы комнаты в надежде отыскать шкаф, кровать или хоть что-нибудь для своего спасения. Увы, мебель отсутствовала. Топот усилился. Напряжение возрастало. Взгляд Якова упал на гору подушек и тюфяков. Недолго думая, он решился на отчаянный шаг: нырнул вглубь подушек, прикрывая тыл длинными тюфяками.
Дверь с треском сорвалась с петель. Стрельцы ворвались в комнату и принялись обыскивать. Яков лежал под грудой подушек и внимательно слушал речи стрельцов.
— Где он?
— Да! Где?!
— Все видели, как сюда забежал.
— Ага. В белой такой одёжке.
— Никого. Пусто. Обыскал все углы.
— Ищите внимательно. Собака спряталась где-то.
— Попадись мне эта шинора — на цепь посажу. Будет двор охранять. Спросят про породу, отвечу: польский божедур.
— Голову козлодёру отрубить. Дело говорю.
— Не, не, не… Хухры отрежем, кокошник оденем и будет визгопряхой пахать. А потом бурлакам на подмогу отправим.
Хоть подушки были и мягкие, но довольно пыльные. А, как известно, даже небольшое количество пыли, попадая в носовые пазухи, становится естественным раздражителем. Вдыхая носом, Яков, сам того не подозревая, вызвал неконтролируемую реакцию. Внутреннее давление резко подскочило вверх, рот раскрылся, глаза сузились и раздался чих.
— Апчхи!
Стрельцы бросились на гору подушек и принялись её разбирать. Один из стрельцов, обладавший крепким телосложением, нащупал рукой воротник кафтана и резким движением вытащил Якова из подушек. Тот повис в воздухе, как пойманный за уши кролик. Стрелец, недолго думая, замахнулся свободной рукой и произнёс:
— Вот ты где! Получай!
Удар пришелся по правой стороне лица. Яков отлетел в сторону, как теннисный мяч от ракетки. Но не успел он прийти в себя, как остальные стрельцы кинулись на него толпой. Сначала упал один, на него второй, сверху третий и так далее. В этой человеческой массе ярко-красного цвета били руками, кусали зубами, топтали ногами, давили животами. Слышалось немало красноречивых высказываний:
— Бей супостата!
— Получай, свинья польская!
— Да не дёргайся ты. Дай голову отрубить.
— За Матушку Россию!
— Душу из тебя вытрясу.
— Дайте и мне его потрясти.
Пока все разбирались сами с собой, Яков еле-еле выполз из-под воинской груды и, собрав силы, попытался встать на ноги. К сожалению, один из стрельцов