Йоркшира, который редактировал рассылку и часто писал о своих тридцати одном месяце в Египте в качестве механика RAF. В совокупности его статьи напоминают мини-автобиографию, начиная с его отплытия из доков Ливерпуля в 1953 году. "Я часто видел кадры из фильмов о войсках, отправляющихся на бурскую войну и в другие места бедствий. Там неизменно играют оркестры, развеваются флаги и ликуют толпы. В тот пасмурный октябрьский день единственные люди, которые видели, как мы проезжали мимо, просто ждали автобус", - писал он. С самого начала солдаты в зоне канала не питали иллюзий по поводу того, что кому-то дома есть до них дело.

В бюллетенях очень мало рассуждений о политике - о том, стоило ли британцам вообще находиться в Египте, - но постоянные страдания низкоуровневых повстанцев - достаточный признак того, что ситуация была неудовлетворительной. Британская империя в ее пышности не потерпела бы таких издевательств, которые описываются в его статьях: постоянное воровство из магазинов, египетские мирные жители, бросающие кирпичи в проходящие мимо патрули, разрушающаяся инфраструктура. Приближался конец империи, и задача солдат состояла в том, чтобы постараться сделать этот конец как можно более достойным. Мэлоун был непосредственным свидетелем падения самой могущественной империи, которую когда-либо видел мир, и он ненавидел это событие от начала и до конца. У него была возможность уехать домой в отпуск, но он никогда не пользовался ею, так как знал, что если он когда-нибудь покинет Египет, то не сможет вынести возвращения.

"Я пробыл в Египте большую часть трех лет, и мне это надоело. Все британское военное присутствие в зоне канала разваливалось", - писал он в своем отчете о своем последнем отъезде из Египта на военном корабле. "Когда я смотрел, как исчезают огни гавани, меня охватило чувство эйфории. Я чувствовал, как будто я хожу по воздуху. За всю свою жизнь я испытывал подобное всего три или четыре раза".

Я нашел его рассказы увлекательными, поскольку раньше почти ничего не знал о британском присутствии в Египте. Я изучал историю вплоть до получения степени в университете, и единственной колонией, которую я когда-либо изучал, была Ирландия - и то только потому, что у меня был учитель-ирландец. Сомневаюсь, что хоть один из десяти британцев знает, что их страна когда-то правила Египтом, владела Суэцким каналом или что британские вооруженные силы делали с египтянами, чтобы все так и оставалось.

Хотя недавние дебаты по поводу статуи Сесила Родса в Оксфордском университете вызвали дискуссию о том, чем занималась империя, все еще сохраняется общее впечатление, что она была более или менее доброжелательным викторианским изобретением, предназначенным для обучения английскому языку, запрещения рабства и обеспечения своевременного движения поездов. Правда заключается в другом: империя была нацелена на получение прибыли и на уничтожение всего, что стояло на пути к этой прибыли. В отличие от империй большинства европейских соперников, британская версия зарабатывала на торговле, а не на вымогательстве налогов с крестьян, поэтому британцы могли расширяться дальше и быстрее, чем кто-либо другой, без необходимости навязывать сложные административные структуры завоеванным территориям. Так империя стала очень большой.

В период своего расцвета Британская империя контролировала почти четверть всей суши мира и такую же часть его населения. Белые доминионы" Австралия, Новая Зеландия и Канада со значительным населением поселенцев были самоуправляемыми, но глубоко лояльными к материнской стране и готовыми прийти на помощь в случае необходимости. Индия, управляемая диктаторским режимом, была самой значительной колонией, поскольку обеспечивала армию и огромный рынок для британских товаров. Более мелкие колонии были разбросаны по всем континентам: Кения, Гайана, Малайя, Кипр. Где-то в Британской империи всегда было время чаепития. И даже это преуменьшает масштабы господства Британии на земном шаре. Она была самым большим задирой в классе, и что она говорила, то и получалось. Юридические, торговые и финансовые механизмы, созданные для управления империей - стерлинговая система - стали использоваться во всем мире. Во многих частях Китая и Южной Америки британские инвестиции доминировали настолько, что они были колониями только по названию; все остальные использовали британские корабли для торговли друг с другом, британские банки для финансирования своей деятельности и британские страховые компании для управления рисками.

И все это сделало Британию необычайно богатой. Накануне Первой мировой войны британские инвесторы владели зарубежными активами, которые в совокупности превышали всю экономику страны. Но потом начались мировые войны, и страна потратила накопленные инвестиции на оружие, обмундирование и зарплату солдатам. К началу 1950-х годов чистый объем зарубежных активов Британии стал отрицательным, и страна, по сути, оказалась на мели. Колонии, бывшие колонии и доминионы задолжали столько денег, что Лондону пришлось жестко контролировать использование фунтов стерлингов, чтобы не допустить полного краха валюты. Разворот был поразительно быстрым: столетия тщательно созданных резервов были потрачены всего за несколько лет. Мировой банкир превратился в нищего, а мировая валюта хромала от одного кризиса к другому.

"Мы унаследовали старый семейный бизнес, который когда-то был прибыльным и надежным", - сказал Гарольд Макмиллан, канцлер казначейства, в письме к премьер-министру Энтони Идену в разгар назревавшего кризиса. "Проблема в том, что обязательства в четыре раза превышают активы".

Индия стала независимой в 1947 году, и в один миг положение Британии как доминирующей азиатской державы было уничтожено. В следующее десятилетие за ней последовали Бирма, Цейлон и Малайя. Африканские колонии тоже начали агитировать за свободу. Чиновники в Уайтхолле понимали, что у них нет иного выбора, кроме как ликвидировать империю как можно более достойным образом, но британские правительства стали одержимы необходимостью не быть замеченными в "разбазаривании" своих оставшихся владений. А в годы после обретения Индией независимости это означало, что они должны держаться за свой единственный оставшийся геополитический актив мирового класса - Суэцкий канал.

Пока Британия контролировала этот водный путь, ее стратеги могли мечтать о проецировании силы на юг, в Индийский океан, на восток, на Ближний Восток, на север, в Советский Союз, а также о том, чтобы лишить своих врагов канала и прервать их торговлю. Британия не могла быть низведена до уровня простой европейской державы, пока у нее в портфеле был такой актив. "Если мы не можем удержать Суэцкий канал, яремную вену морских коммуникаций мира и империи, то что мы можем удержать?" - спрашивал автор доклада. Будущее канала написано для правительства. Столкнувшись с перспективой передать контроль над каналом египтянам, члены парламента забормотали об умиротворении - грязном слове со времен бесславной и провальной попытки откупиться от Адольфа Гитлера в Мюнхене в 1938 году, предложив ему часть Чехословакии. Сам Уинстон Черчилль сказал, что "он никогда не знал, что Мюнхен