сквозь половицы в гостиной. Есть длинный список вещей, которые мои родители уже несколько лет говорят, что займутся их ремонтом, отчасти потому, что у нас нет лишних денег, но в основном потому, что им, похоже, все равно, и этот факт сводит меня с ума.

Моя мама познакомилась с папой на открытии выставки экспериментального искусства в Нью — Йорке в 1995 году, и после двух лет жизни в крошечном доме в Бруклине он убедил ее переехать на более зеленые пастбища. В буквальном смысле. Мой отец, который уже прославился созданием масштабных скульптур из металла и дерева, хотел вернуться в свой сонный родной городок Честер Фоллс, и мама поехала с ним, хотя ее карьера в Нью — Йорке только начиналась. Поначалу они создавали больше произведений искусства, чем когда — либо. Об их работах писали в художественной периодике и даже преподавали на некоторых курсах. Они родили меня и поженились.

Потом, я не знаю, что произошло. Их друзья начали переезжать в другие места, в основном на запад, в Лос — Анджелес и Портленд, а мама и папа остались. Я думаю, может быть, они разлюбили друг друга. Они стали проводить больше времени порознь, и мой папа переехал в заднюю часть дома 'из — за своей бессонницы', но так и не уехал. Так что теперь они живут здесь скорее как соседи, чем как партнеры. Вместе.

Это сбивает с толку. По крайней мере, меня. Но, видимо, не их.

Я не спеша иду по дорожке перед домом, затем осторожно открываю входную дверь и вхожу в холл дома. Через дверной проем в гостиную я вижу отца перед телевизором, на его коленях лежит книга в мягкой обложке, голова откинута назад, рот открыт, он слегка похрапывает.

Когда я была моложе, я почти никогда не помню, чтобы видела отца дома. Он всегда был в походе, или работал над какой — нибудь старой машиной на подъездной дорожке, или в каретном доме, создавая очередную большую работу. Я находила его там, когда приходила домой из школы, приносила ему ужин, сидела и смотрела, как он шаркает по дому, кивая головой, пока из старого радиоприемника в углу доносились длинные гитарные соло 'Grateful Dead'.

Когда у него намечалась крупная выставка в галерее в Нью — Йорке, он тоже ночевал в каретном домике. Я беспокоилась, но мама не беспокоилась. Он был счастлив. Он делал то, что любил.

Потом вышла рецензия в 'Нью — Йорк Таймс'. Я никогда не видела ее, потому что отец сжег копию, которая была у нас, но, насколько я поняла, критик сказал, что его работа похожа на проект средней школы.

Сначала мой отец разгневался на состояние мира искусства. Как работа всей жизни человека может быть испорчена всего несколькими предложениями. После этого он стал все реже заходить в каретный домик. Вместо этого он приходит на диван.

Я беру старый шерстяной плед с верхней части дивана и складываю его на его тело, затем сажусь рядом с ним и достаю свой телефон.

Я открываю Instagram и просматриваю фотографии с вечеринки. Подставки для бочонков и фейерверки, Такер, пытающийся побороть Маркуса, оба в халатах на заднем крыльце. Тесса и Сидни едят чипсы на кухне, смеются, и… я. Я тоже там, но я не смеюсь. Я забилась в угол, прижалась бедром к стойке и смотрю на свой телефон.

И это делает тебя особенной? Потому что ты предпочитаешь быть одна? Я слышу, как слова Микаэлы Салливан эхом отдаются в моих ушах.

Я оглядываюсь на отца, который все еще крепко спит.

Неважно. Микаэла едва знает меня, и она понятия не имеет, о чем говорит.

Я выхожу из фотографий Тессы и продолжаю прокручивать свою ленту, пока не натыкаюсь на изображение, которое что — то во мне пробуждает. Это женщина, стоящая на куске грязи, позади нее крошечный красивый дом, вдалеке виднеются пальмы. Она одета в простые чиносы и майку цвета лаванды. Ее тугие локоны обнимают голову, яркие серьги свисают вниз.

Эва Адамс.

Я нажимаю 'play' на видео, которое было размещено сегодня утром.

— Привет, как дела, народ, это Ава. На этой неделе я еду на Восточное побережье на открытие дома друга, но я решила немного проинформировать вас о состоянии нашего последнего крошечного дома!

Она начинает панорамировать камеру по дому позади нее, белая штукатурка и натуральное дерево, темные металлические окна и фактурные, органические материалы. Она рассказывает о проблемах с дренажом, о том, как они строили кухню, когда у них закончились деньги, и о том, как они закупали все необходимое не более чем в двадцати милях от дома.

Эва Адамс — мой кумир. Она основала свою компанию по экологичному строительству в Новом Орлеане почти десять лет назад, сначала она работала над небольшими проектами, такими как ее собственная квартира. Теперь ей заказывают все, чтобы она работала в их помещениях. Отели. Музеи. Частные клиенты. Она живет простой и красивой жизнью, наполненной хорошими вещами, растениями, большим количеством друзей и чувством общности. Она постоянно путешествует. Она добивается успеха.

В общем, я бы убила себя за то, чтобы жить ее жизнью.

Я отключила телефон и откинула голову на спинку дивана, уставившись в потолок.

Но вместо этого я здесь.

Чарли на заднем сиденье. Отзывы:

— Лучшее обслуживание в городе, просто хотелось бы, чтобы она не работала так много. Люблю вас! — Сидни

— Высадила меня в квартале от моего дома после комендантского часа, без вопросов. И она упаковывает снакс! Немного осуждает… — Микаэла

4

Если в выходные дни я теряю сознание и не знаю, где и когда нахожусь, запах папиных яблочных оладий всегда доносит до меня эту мысль. Рано утром в субботу мой нос просыпается раньше, чем все остальное тело, когда аромат корицы и масла мягко поднимается по лестнице и проникает в мою комнату. Я одеваюсь, вожусь с волосами, пока они не станут выглядеть относительно нормально, и спускаюсь вниз, где застаю его склонившимся над плитой, с лопаточкой в правой руке, готовой к переворачиванию, и левой рукой, упирающимся в столешницу. На нем его любимые поношенные старые Levi's, покрытые прорехами и краской, и шерстяной свитер, похожий на царапину.

— Тебе нужна помощь? — спрашиваю я, кивая в сторону сковороды.

— Это мой долг и мое право как твоего отца, — отвечает он, едва поднимая на меня глаза. Субботние блины — это необходимость для моего отца. В нем есть какая — то