имеются мощные антифашистские силы. Вот донесение: коммунистическая «Роте фане», выходящая подпольно, пользуется колоссальным успехом. Тираж ее первого номера достиг небывалой цифры — триста тысяч экземпляров. А у крупнейшей легальной буржуазной газеты «Берлинер тагеблатт» — только двести тысяч. Не забывай, что на выборах в рейхстаг в ноябре прошлого года компартия получила без малого шесть миллионов голосов.

— Но нацистская партия весной того же, прошлого года — больше тринадцати миллионов, — возразил Рихард. — И дело совсем не в голосах.

— А в чем же?

— В том, что германский рабочий класс, как и прежде, расколот. Ведь до чего дошли руководители профсоюзов: просят у Гитлера свидания, чтобы обсудить, как им лучше сотрудничать с фашистами! — Зорге начал злиться: неужели Старик не понимает этого?

— Значит, все дело в продажных лидерах профсоюзов и социал–демократии? — не унимался Берзин.

— Не только. Хотя они и раскололи рабочий класс. Главное в том, что значительная часть трудящихся, крестьянство, мелкая буржуазия попались на удочку нацистской пропаганды, — стараясь говорить спокойно, стал объяснять Рихард. — Гитлеровцы умело пользуются оружием социальной и национальной демагогии. Людям труда они сулят более высокие заработки и участие в прибылях предприятий. Безработным — работу. Лавочникам и ремесленникам — снижение налогов. Крестьянам — увеличение наделов земли и списание всех долгов. К тому же эти посулы приправлены национализмом, пышнословием о превосходстве арийской расы и великом предназначении Германии.

— Значит, демагогия и идеология, растлевающая умы?

— Да. Плюс сила: отмобилизованные и до зубов вооруженные «шутцштаффельн» — охранные отряды СС, отряды «штурмабтейлунген» — штурмовиков, полиции, вспомогательной полиции. И, конечно же, финансовая и политическая помощь Гитлеру со стороны промышленников.

— Ага! Ну, ну, продолжай! — одобрительно кивнул Берзин.

Зорге наконец–то понял: Старик не спорит с ним, а снова, в который уже раз, экзаменует его. Павел Иванович сам прекрасно понимает, что фашизм — страшная и долговременная опасность. Но он хочет знать, насколько глубоко понимают это и его ученики.

— Я, кажется, все сказал.

— Нет, ты только подошел к самому главному.

Берзин достал из сейфа объемистую папку, вынул из нее несколько желтых листков, лежавших с самого верха. Рихард определил: бланки шифровок.

— Вот сообщения из Германии. На вилле кёльнского банкира Шредера в канун прихода фашистов к власти состоялись тайные переговоры верхушки гитлеровской партии с Круппом, Тиссеном, главой концерна «И.Г. Фарбениндустри» Бошем и другими крупнейшими фабрикантами, — Берзин пробежал глазами листок. — Гитлер заверил промышленников, что если одержит победу на выборах 5 марта, то «это будут последние выборы в Германии на десять, а может быть, и на сто лет». В ответ господа империалисты ответили, что они полностью доверяют Гитлеру и безоговорочно изъявляют готовность «к радостному сотрудничеству с национал–социалистами». Вот какая сила на стороне Гитлера, Рихард. Но и не эта сила главная.

Берзин отложил листки, подошел к карте, поднял руку и потянул по карте невидимые линии от США, от Англии к центру Европы, к Германии.

— Германская экономика вспоена, вскормлена на американском и английском капитале. Казалось бы, парадокс: правящие круги Соединенных Штатов и Великобритании содействуют восстановлению тяжелой и прежде всего военной промышленности своего недавнего противника. Но парадокса никакого нет: они рассчитывают использовать Германию как силу, которая способна будет разгромить Советский Союз и восстановить господство капитала на всем земном шаре. И теперь Германия по основным экономическим показателям опередила и Англию и Францию и вновь становится на путь милитаризма и реванша. Опять же пользуясь поддержкой из–за океана. Нам известно, что Генри Форд очень дружественно относится к Гитлеру. Он заявил в узком кругу, что ему нравится нацистская партия, которая «так энергично расправляется с евреями и историей». Гитлера поддерживает мировой капитализм, и это самое главное.

Берзин вернулся к столу.

— Поэтому нужно приготовиться к длительной и упорной борьбе. Что касается нас, то мы должны вести разведку непрерывно и активно. Мы должны своевременно иметь достоверные сведения.

Он посмотрел на Зорге, подумал, что, может быть, и не стоит говорить ему то, что Рихард знает сам, но все же сказал:

— Не гонись за быстрыми результатами. И сообщай не то, что, по твоему мнению, желательно услышать начальству в центре, а лишь то, в чем убежден сам. У нас на вооружении не кинжалы и яды, не выстрелы в темноте и не удары в спину. Мы идейные бойцы против фашизма, и помогают нам верные друзья нашей страны…

Рихард слушал его внимательно. Потом сказал:

— Да, это так. Но иногда я ловлю себя на мысли, что. я шпион. И мне хочется вымыться под горячим душем.

— Нет, к тебе никак не относится тот смысл, который вкладывается в обычное понятие «шпион». Шпионы выискивают слабые места в политике, экономике и военном деле чужих государств, чтобы направить против них удар. Наша же задача — стараться предотвратить войну.

Старик снова подошел к карте.

— А конкретно тебе предстоит в Токио разобраться в следующем. Первое: политика Японии в отношении СССР. Собирается ли Япония нападать на нашу страну? Второе. Сближение Японии с Германией неизбежно. Это также угрожает безопасности СССР. Как будут развиваться японо–германские отношения? Третье: японская политика в отношении Китая. Четвертое. Япония может напасть на нас при поддержке США и Англии. Тебе предстоит выяснить, как будут развиваться отношения Японии и с этими странами… Теперь ты понимаешь, как важна и ответственна твоя миссия.

Он рассказал о задуманной операции и спросил:

— Как ты смотришь, чтобы поехать под своим настоящим именем? В Германии тебя многие знают и помнят как Зорге. Нет никакого смысла выдавать себя за кого–то еще.

Рихард задумался. Потом сказал:

— Да, так, пожалуй, будет лучше и безопаснее. Они обсудили все детали операции.

Разговор был окончен. Рихард поднялся. Встал и Берзин, протянул ему руку.

— Я не хотел тебя огорчать, но ты должен знать, — сказал он. — Вчера в Берлине гитлеровцами схвачен Тельман.

— Эрнст! — вырвалось у Рихарда.

— Да. Его выследили на нелегальной квартире. «Эрнст, Эрнст…» Они знали друг друга много лет, еще с того подполья. Они были товарищами. «Как же так?..»

— Будь в Германии особенно осторожен. Эту поездку нельзя сравнить ни с чем, что ты делал до этого, — сказал Павел Иванович. — И все же Берлин — лишь цветочки по сравнению с теми ягодками, которые ожидают тебя в Токио. Запомни, на первом месте у тебя всегда должна быть Родина, а уж потом