litbaza книги онлайнРоманыНепотопляемая Грета Джеймс - Дженнифер Смит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 71
Перейти на страницу:
даже не нравился, – говорит Грета, и хотя голос у нее беззаботный, в нем звучат явственные металлические нотки.

– Но тебе-то нравился, – подчеркивает Конрад, – и я не очень понял, что произошло.

Произошло то, хочет сказать она, что ее мама умерла. То, что Хелен впала в кому, и мир для Греты перевернулся. Но это, разумеется, далеко не все. Это только причина.

А вот следствие: Грета отыграла половину своего шестидесятиминутного выступления на музыкальном фестивале в Берлине, а ее брат тем временем звонил и звонил ей, и Люк ответил ему. И закончив играть, Грета узнала, что он уже заказал ей билет на самолет до Колумбуса.

– Мне одной? – спросила Грета, шокированная этим обстоятельством. Она стояла с ним за кулисами, все еще потная и взвинченная после концерта, и старалась вникнуть в только что преподнесенную ей новость. Его, казалось, удивил ее вопрос, и это показалось ей странным. Они к тому времени были вместе два года, и это, полагала она, означало, что она могла рассчитывать на его поддержку.

– Ну, – сказал он, запустив руку в волосы. На сцену вышла другая группа, и они услышали глухой рев приветствий и аплодисментов. – Мне кажется, это семейное дело, верно? Я не был уверен, что ты захочешь, чтобы я находился там с тобой.

Она уставилась на него:

– Значит, ты просто вернешься в Нью-Йорк?

– Нет, – ответил он. По крайнем мере, у него хватило здравого смысла на то, чтобы выглядеть смущенным. – Думаю, раз уж я здесь, останусь в Берлине до конца фестиваля.

Вот что, хочется сказать ей, произошло. Или же это стало началом конца. Люк зажег спичку, но именно Грета сожгла все до основания неделей позже. Но она не может рассказать об этом своему папе. И говорит только:

– Все сложно.

Конрад приподнимает брови:

– На самом-то деле нет. Такое случается сплошь и рядом. Ты некоторое время встречаешься с кем-то, а потом тебе становится скучно, и ты порываешь с этим человеком.

– Все непросто, папа.

– А я уверен, это не так.

Грета болтает вином в бокале, осознавая, что их слушают четыре человека, и каждому из них становится все неудобнее.

– Жизнь иногда вмешивается в наши решения.

– Это потому, что твоя жизнь не располагает к длительным отношениям. – Отец берет меню и изучает список закусок. – Они не возникают сами по себе. Для них нужно освободить место.

Грета стискивает зубы.

– Мне нравится моя жизнь, какая она есть.

– И это правильно, – говорит Дэвис с другого конца стола, а когда все поворачиваются к нему, пожимает плечами: – Жизнь у нее просто обалденная.

Когда Дэвису было за двадцать, он играл на пианино в джазовом трио, и у него имелся миллион историй о старых добрых днях в Чикаго, о ночах с друзьями, наполненных виски и музыкой. Грета знает, что ему нравится его теперешняя жизнь – у него жена, которую он обожает, и трое выросших детей, которые просто чудесны, и еще несколько недель назад, до выхода на пенсию, он был любимым почтальоном местных жителей. Но когда речь заходит о карьере Греты, в его взгляде скользят, с одной стороны, зависть, а с другой – тоска.

К ним подходит официант, они делают заказы и отдают меню, и Грета думает, что разговор окончен. Но тут Конрад, который все это время смотрел в свой бокал с виски, снова поворачивается к ней.

– Ты знаешь, что я хочу для тебя только самого лучшего, верно? – спрашивает он и выглядит при этом таким старым, таким несчастным, что Грета готова ответить ему: «Верно». Но обнаруживает, что не способна сделать это.

– Нет. Ты хочешь, чтобы моя жизнь была похожа на жизнь Эшера.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Ты хочешь, чтобы я остепенилась, – стоит на своем она, – а это разные вещи.

Мэри отодвигает свой стул и кладет салфетку на стол.

– Знаете что? Думаю, нам следует немного покрутиться на танцполе.

– До ужина? – хмурится Дэвис.

– Да, – твердо отвечает она, и Блумы тоже встают со своих мест.

– Мы с вами. – Элеанор берет Тодда за руку. – Сейчас самое время потанцевать.

– Да это вальс, – говорит тот, но послушно следует за ней на танцпол, и Грета с Конрадом остаются одни.

Какую-то секунду они просто смотрят друг на друга, затем на стол – на разбросанные по нему салфетки, на заляпанные губной помадой бокалы – и Грета, кажется ей, вот-вот рассмеется. Но вместо этого она прочищает горло и говорит:

– Послушай, я знаю, ты хочешь, чтобы я больше походила на Эшера, но…

– Это не…

– Да ладно тебе, – произносит она теперь более мягко. – Мамы с нами больше нет, и играть роль рефери некому. Меньшее, что мы можем сделать, так это быть честными друг с другом.

Он вздыхает:

– Ты хочешь, чтобы я был честен с тобой?

– Да, – с некоторым трудом выговаривает Грета.

– О’кей. – Он разворачивается, чтобы лучше видеть ее. Свет за его спиной мягкий и расплывчатый, и Грета замечает в окне отражение Дэвиса, кружащего в вальсе Мэри. Она заставляет себя снова перевести взгляд на Конрада, у которого, как и у нее, зеленые глаза, загадочный, как и у нее, взгляд. – Сама знаешь, твоя мама была твоим главным чирлидером…

– Папа, – говорит Грета охрипшим голосом, потому что, хотя именно мама вырастила и воспитала ее, ей кажется, что он немного жульничает, ссылаясь на нее теперь. – Не надо.

Он выглядит удивленным:

– Не надо что?

– Мы говорим не о ней. А о тебе и обо мне.

– Вот что я хочу сказать, – качает он головой, – знаю, она понимала музыку лучше, чем я, но все же беспокоилась о тебе.

Грета изо всех сил старается сохранить бесстрастное выражение лица. Не хочет, чтобы он увидел, как сильно ужалили ее его слова. Она в каком-то смысле давно махнула на него рукой, приняла тот факт, что он не слишком считается с ее мечтами. Но мама считалась. И Грете было довольно этого.

– Сам не знаешь, о чем говоришь.

– Она была самым большим твоим фанатом, – продолжает он, и взгляд у него неожиданно становится совершенно отсутствующим. – Но она волновалась за тебя. Беспокоилась, что ты одна, что так много ездишь по свету, что пытаешься удержаться на плаву, работая в очень нестабильной индустрии. Может, ей удавалось скрывать это лучше, чем мне, но страх за тебя присущ – был присущ – не только мне, но и ей тоже.

Грета сидит совершенно неподвижно и позволяет его словам пройти мимо ее сознания. Спустя несколько секунд Конрад наклоняется к ней, и его

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?