всё училище погрузили в вагоны и отправили под Сталинград. Пока ехали, Сталинградская битва отгремела. Влились в 62-ю армию под командованием Чуйкова, в роте было не более 8 человек.

Схватка с врагом произошла под Изюмом. И получил рядовой Кобелев отметину на всю жизнь. Госпиталь, домашнее лечение. Повторная комиссия признала непригодным к воинской службе. И пошёл бывший солдат добывать знания — поступил в Челябинский механико-машиностроительный (позднее политехнический) институт.

Здесь на первом курсе и застал его День Победы. Нет, день этот не был неожиданным, в него верили. Ещё в госпитале Александр внимательно следил за скупыми сводками с фронта. И всё-таки захлестнула радость. Все друг друга обнимали, поздравляли, опьянев от долгожданной радости.

Улицы Спартака (ныне проспект Ленина) и Кирова были забиты народом. Люди пели, танцевали. Концертные площадки были прямо на машинах с откинутыми бортами. Всеобщее ликование...

Юрия Николаевича Назарова весть об окончании войны застала в поезде. В начале мая 1945 года 5-я воздушно-десантная гвардейская бригада, которая находилась в резерве Главного Командования и располагалась на территории Белоруссии, была погружена в эшелоны и направлена в Прагу.

И вот когда приближались к столице Чехословакии, объявили, что войне — конец. Выгрузились, не доехав 100 километров до Праги. Стояли. А потом прошли пешком Чехословакию, Австрию, дошли до Будапешта. Лето было жаркое — двигались ночами. Под Будапештом стояли до января 1946 года.

Десантник Назаров, как прежде — «в строю». Работает заместителем начальника отдела, пропустив вперёд молодого коллегу, ездит с коллективом даже на сельхозработы...

Младший лейтенант Трубицын был ранен в сентябре 1943 года на Курской дуге. Более шести месяцев в госпитале. Затем — запасная стрелковая дивизия. «Запасная» — звучало оскорбительно. Только на фронт.

— Не хотим! — сказали младшие лейтенанты, среди которых был и Трубицын. И тогда к ним обратился командующий Приволжским округом генерал-полковник Калинин.

— Вы что, сынки родные, хотите в штрафной? Вы же имеете среднее образование, опыт войны — будете кадровыми офицерами...

Угадал командующий. 28 лет прослужил в армии Алексей Сергеевич Трубицын, ветеран Вооружённых Сил, ныне начальник отдела кадров института. Многие годы служил в Германии. Был свидетелем рождения Германской Демократической Республики, открытия памятника Воину-освободителю в Трептов-парке. Шесть лет — на Дальнем Востоке. День Победы встретил в городе Козельске Калужской области. Ночью радисты поймали сообщение: на суше, на море и в воздухе — конец войне.

Утром был парад, демонстрация трудящихся, а затем из местной церкви пошёл крёстный ход во славу русского оружия, во славу Победы.

1988 г.

Нам нужна одна Победа. Одна на всех...

В 2005 году журнал для специалистов «Челябинск. Архитектура. Строительство» вышел с приложением, посвящённым 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, в котором дали интервью участники войны — ветераны строительного комплекса Челябинска.

Среди них — ветераны Челябгипромеза Иосиф Шлёмович Рабкин, Валентин Петрович Буянов и Сергей Александрович Светлов.

«Ветераны Великой Отечественной войны. Это интереснейшие судьбы, бесценные страницы нашей истории», — пишет журнал. — Но самое главное — это память. Кто сегодня знает правду о войне? Только те, кто вынес её на своих плечах. Сегодня они делятся с нами своими воспоминаниями».

Участники войны И. Ш. Рабкин, В. П. Буянов и С. А. Светлов ответили на вопросы корреспондента журнала «ЧАС» Татьяны Поляковой:

— Что вспоминается в день Великой Победы?

— Боевое крещение. Каким оно было?

— Что поддерживало боевой дух солдат? Довелось ли участвовать в сражениях, переломивших ход войны?

— Кого из своих фронтовых друзей Вы вспоминаете?

— Жизнь на фронте — не только бой. Что ещё осталось в памяти?

— Где вы встретили День Победы?

Иосиф Шлёмович Рабкин, рядовой-пехотинец, инвалид войны, награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны 1-й степени, медалью «За Победу над Германией»:

«Запомнились первые недели войны. Они были самыми тяжёлыми. Наша часть стояла на границе с Финляндией. Военные действия начались в первые дни июля, основной удар приняли на себя пограничники.

Мы — пехота — стояли вторым эшелоном, под натиском превосходящих сил сразу начали отходить. Шли пешком по одному, по несколько человек, кому-то удалось найти подводы.

Пока силы были — поддерживали друг друга, держались вместе. Очень боялись отстать, почти не останавливались в пути. Кто-то всё же попал в окружение. Основная задача была — выжить. И так до самого Ленинграда».

Нас перебросили на Ораниенбаумский плацдарм. Здесь шли тяжёлые бои. Помню, как мы бежали с горы вниз, где на поле были вкопаны, как укрепления, немецкие танки. И вдруг — удар. Как потом узнал, миной оторвало руку.

Началось полугодовое скитание по госпиталям, в том числе более трёх месяцев — в блокадном Ленинграде. Так фактически, самый первый бой стал для меня последним.

Воевали с именем Сталина. Так уж были воспитаны, независимо от звания и национальности. Мы были очень дружны и ни разу мне, еврею, не пришлось услышать что-нибудь плохое в свой адрес. Наверное, это помогало: дружба и единство.

Мы гордились тем, что пришло время служить в армии. Дух был патриотический, в армию с душой шли.

В нашей части быстро все подружились. Кормили нас тогда неважно, но иногда приходили посылки из дома. Мы садились все вместе и посылку делили поровну. Каждый делился и не заикался: «Это, мол, моё». Все были как одна семья.

О нашей Победе услышал по радио (в то время уже работал в Челябинске). Собрались все, кто в это время был на работе. Отметили, как положено. Не помню, как и домой шёл. Это в первый раз в жизни, когда я пьяный был. Победа такого праздника стоила».

Валентин Петрович Буянов, лейтенант-связист, награждён орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями «За оборону Сталинграда», «За отвагу» и другими.

«22 июня я был в Пскове, где только что закончил школу.

На следующий день — повестка: нас отправили на строительство противотанковых рвов и окопов.

Только после этого попал в Ленинград, стал курсантом военного училища связи. Конечно, в то время, несмотря на неразбериху, люди настроены были на скорую победу, многие уверенно говорили: «Мы немцев в дым разобьём!». Только до 1945-го, освобождения Венгрии, где я закончил войну, было ещё много горя, грязи и страданий».

Очень мало стоила отдельная жизнь на войне. Помню, ехали мы в кузове большого «Студебеккера», печка посредине. Добрались до части, разгружаемся, а молоденький лейтенант, который рядом со мной сидел, молчит, не отзывается...