Стали мы его осматривать. Оказывается, в дороге шальная пуля из своего же оружия ему в голову попала. Такая судьба.

Запомнилось первое сражение с танковыми дивизиями Манштейна на реках Мышковка и Аксай-Есауловский под Сталинградом. Наш 2-й гвардейский механизированный корпус участвовал в разгроме дивизий, пытавшихся деблокировать армию Паулюса. Мы прибыли в декабре и шли до места сосредоточения пешком, несколько дней, по 40-45 километров в сутки. Люди начали засыпать и падать на ходу на снег, могли замёрзнуть. Их поднимали, будили и шли дальше. Я молодой был — дошёл. Так мы почувствовали, что такое война.

Мы дело делали, особенно размышлять некогда было. Я был связистом в 13-м танковом корпусе, связь тянули от штаба ближе к передовой или между полками. В основных боях мы не участвовали, но навидались многого. Приходилось и сметку проявлять. Тянешь провод на большой катушке, а заземления к нему никакого нет. В ход тогда всё шло — штыки от карабинов, лопатки, штыри разные...

Встречали нас жители по-разному. Помню, ночевали мы в одном венгерском доме. Хозяин нас, целый взвод, домашней колбасой накормил своего приготовления. А бывало — и стреляли в спину.

В боях на Балатоне я был ранен и окончание войны встретил в эвакогоспитале в Румынии. Из окон госпиталя началась пальба, как на фронте. Оказывается, столько у нас трофейного оружия было! Успокоились только когда все наличные патроны расстреляли. А потом отправили двоих «ходячих» больных к знакомому трактирщику за ромом и праздновали до самого вечера. Вечером я был в городе и видел, что и румыны празднуют окончание войны, собираются группами и что-то выкрикивают».

Светлов Сергей Александрович, младший лейтенант, награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа» и другими.

«Боевое крещение я получил не в армии, а на Кировском заводе. Его часто бомбили. Мы настолько привыкли, что однажды я просто не пошёл в убежище. Это было 8 сентября, работали в ночную смену, налёт на город был особенно сильным.

Мне пришлось воевать на Кавказе в составе 62-й стрелковой отдельной морской бригады. Нас с ходу бросили в бой и с августа 1942-го мы держали оборону под Грозным. Бои были тяжёлые, потери очень большие. На нашем рубеже наступление и остановили. Когда под Сталинградом немцев разбили, они и с Кавказа покатились. Мы погнали их до Краснодара. Потом Сиваш форсировали, Крым освобождали, Одессу.

Под Краснодаром в нашу артбатарею дали новейшие в то время образцы орудий, универсальные «ЗИС-З». А к ним в качестве тяги — керосиновые тракторы типа «Фордзон», почти музейные, на железных ребристых колёсах. Когда нужно было со скоростью передвигаться, они стали из строя выходить.

Отстали мы от фронта, только артиллерийскую канонаду вдалеке слышим. Как раз в это время по ленд-лизу получили мощные тягачи — американские «Студебеккеры». С ними быстро своих догнали.

Из помощи союзников очень хорошо колбаса соевая запомнилась, тоже американская. Её вкус в армии все знали. Были у меня и ботинки английские на толстой подошве, высокие, со шнуровкой. Только они Сивашскую купель не выдержали, развалились.

Русский язык. Он объединял нас. И шутки, вовремя сказанные. Но они никогда не затрагивали религиозных или национальных чувств и всегда помогали снять напряжение. И письма из дома.

Подолгу мы вместе не были. В боях часть несла большие потери, поэтому постоянно приходило новое пополнение. Получался военный конвейер. Редко кто из госпиталя в свою часть возвращался. Поэтому и связи потерялись.

А записи, в которых были номера частей или их расположение, считались «ненужными вещами». Их было запрещено при себе иметь, ведь это могло дать нужные сведения врагу. Такие строчки даже из писем вымарывались.

Когда смерть у каждого за плечами стоит, только дружба спасает, взаимовыручка. Очень много значит командир. Он может быть как отец родной.

Мою судьбу решил пожилой капитан, видно, из запасников. Когда в армии не хватало младшего командного состава, в части зачастили «сваты» из военных училищ. Наша батарея готовилась к Ясско-Кишинёвской операции. Хотелось в бою поучаствовать, посмотреть, как люди за границей живут. Но комбат сказал: «На твой век войны хватит. Иди — учись». Уговорил, а так неизвестно, как бы судьба сложилась».

Коротко о себе

(памятные эпизоды войны в воспоминаниях участников)

БУРЛЕВ Иван Романович

В 1941 году я закончил 10 классов средней школы и 21 июня был вечер прощания со школой и друзьями.

После вечера пошли гулять и провели всю ночь с друзьями и хорошим нашим учителем и директором школы, старшим лейтенантом запаса, который уже утром 22 июня сказал, что международная обстановка напряжённая и, видимо, встречаемся мы в последний раз.

Утром мы пошли спать, а когда проснулись, вернее, когда нас разбудили, мы узнали, что немецкие войска напали на нашу страну по всему фронту. Нашего директора мы уже не увидели, так как он сразу после объявления пошёл в военкомат и уехал по назначению в свою часть, а мы вслед за ним — через некоторое время.

Наша бригада в районе Курской дуги находилась в лесу на формировании и учениях. В один из дней бригада по тревоге покинула своё место расположения и не зря — поздно ночью этот лес усиленно бомбили. Наша бригада была очень благодарна разведчикам, которые спасли её от уничтожения, предупредив о том, что немцам стал известен район её расположения.

Бои на Курской дуге стоят перед глазами и никогда не забудутся, потому что бои были жестокие, кровопролитные.

Немецкое командование сконцентрировало для последнего решающего наступления на Курской дуге огромные силы. Танки буквально «утюжили» наши позиции. А сколько сыпалось мин, снарядов и бомб, пулеметных и автоматных пуль. Казалось, в этом аду невозможно выжить, но некоторые остались живы.

День Победы встретил в необычной обстановке. После ранения я ходил на костылях, поэтому ни к какой работе не был приспособлен, а жить надо — нужна специальность, не связанная с ходьбой.

Поступил учиться в институт. А в связи с тем, что стипендии и маленькой пенсии не хватало, на пропитание подрабатывал. На учёбу времени не хватало, приходилось готовиться ночью.

Всю ночь на 9 Мая я чертил, поэтому раннее утреннее сообщение об окончании войны услышал в общежитии первым и поднял всех. В городе с раннего утра началось веселье.

ВЕРЮТИН Николай Иванович

Война застала меня на Кубани, в