Я с интересом внимательно его разглядываю. Отчего это некрасивое лицо кажется мне смутно знакомым.

Где я могла его видеть раньше?

Мужчина замечает меня и делает то же самое – пристально таращится. Подходит ближе и ближе. Теперь я замечаю, как зрачки его непрерывно колеблются в разные стороны. Кажется, эта болезнь называется нистагм. Его могут вызывать поражение мозга, отравление наркотическими средствами, а также противоэпилептические препараты, нейролептики и снотворные средства.

Пожалуй, внешний вид мужчины неприятный, отталкивающий, но я его не боюсь. Внутри засела уверенность, что ничего плохого этот бродяга мне не сделает.

В какой-то момент времени, он начинает оживленно мычать, глаза его при этом расширяются, а на губах возникает счастливая улыбка. Как будто он встретил старого знакомого и только сейчас узнал.

Я непроизвольно улыбаюсь в ответ.

Мычание становится радостным, а жестикуляция усиливается. Он что-то хочет от меня, но трудно понять, что именно. Постоянно показывает себе на спину и тычет в меня пальцами.

Повторяю его жест – показываю на свою спину, и он радостно кивает. Какая-то игра в шарады, ей богу!

- Спина? У меня что-то на спине?

- Мгм-мгм! – кивает мужчина

Я снимаю джинсовую курточку и проверяю спинку. На ней ничего. Ни вышивки, ни пятен. Тогда бродяга дергается навстречу и уже сам тычет в мою спину пальцами.

- Мммм? Мм? – вопросительной интонацией мычит странный тип.

- Я тебя не понимаю, - честно признаюсь ему, - Ты хочешь посмотреть на мою спину?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Мгм! Мгм! – соглашается он.

- Зачем?

Бродяга складывает пальцы в знак «О» и прикладывает их к своей спине. Повторяет движение несколько раз и с мольбой смотрит в мои глаза.

Я уже поняла, что он умственно отсталый. Вот только глаза его смотрят ясно и осознанно, а еще умоляюще жалобно. А вдруг я как будто догадалась, что он хочет там увидеть. Но…

Но это означает, что бродяга меня узнал. Видел татуировку. Может, мы встречались на Этапе? Да нет… Я бы такого точно запомнила.

Поворачиваюсь спиной и осторожно приподнимаю край футболки.

Слышу, как мужчина выдыхает. Кажется, с облегчением. А потом прохладные пальцы едва-едва касаются крыла вытатуированной на спине птицы. И у меня все внутри замирает, а затем ухает куда-то вниз. Потому что интересует его не татуировка. Его интересует шрам, который она скрывает.

- Ты меня узнал? – задаю вопрос, поворачиваясь лицом к бродяге.

Однако, услышать ответ мне было не суждено!

- Ах ты, Ирод! Сволочь проклятая! Тварь ты безбожная! Отойди от нее, гад! Егор! Егорушка! – не своим голосом вопила Семеновна, с нереальной для своего возраста скоростью надвигающаяся на опешившего бродягу.

На лице старушки и лице бродяги отражался идентичный страх, природа которого была мне пока неясна. Очевидно, что Семеновна знала мужчину, и он вселял в женщину ужас, а еще несвойственную ей ярость, злость и гнев. Бабуля схватила с земли какую-то палку, явно намереваясь отходить ею несчастного.

В это же время на крик выбежал Егор. Он непонимающими глазами метался от Семеновны ко мне и бродяге. Смятение в синих глазах молниеносно сменилось ясностью. Королев точно уловил суть происходящего еще до того, как вновь раздался душераздирающий крик старушки.

- Егор, держи его! Это Герасим проклятый! Убийца! Убииийца! – вопила женщина. -  Да чтоб тебя черти в ад утащили! Люди!!! Что же это такое делается?! Убийца на свободе ходит, детки в могилках лежат!

Рот мой раскрылся от неожиданности. Убийца? Этот несчастный – убийца?

Егор кинулся за бродягой, но тот ловко и стремительно уносил ноги в заросли ракитника, скрываясь в густой зелени высокого и частого кустарника.

Тем временем женщина обессиленно обмякла и медленно опустилась на землю, теряя сознание. Происходящее вокруг меня напоминало сон. Я была непосредственным участником событий, но при этом все виделось мне как будто в режиме замедленного воспроизведения.

Что за ужас вокруг творится?!

Словно очнувшись от наваждения, я подбежала к Семеновне, пока Егор пытался поймать странного незнакомца, скрывшись в зарослях. Женщина не реагировала на мой зов, я никак не могла сосчитать ее пульс, зрачки ее не реагировали на солнечный свет. Это все в совокупности вызывало нешуточные опасения. У Семеновны на нервной почве случился удар. Надо срочно скорую помощь вызывать, а Королева нет, и телефона нет.

Я юркнула в автомобиль и со всей силы стала жать на кнопку в центре руля. Прозрачный воздух рассекла резкая, громкая звуковая волна клаксона. Я давила и давила на нее, но в конечном итоге поняла, что лишь теряю время. Ключи у меня есть. Надо как-то погрузить старушку в авто и везти в поликлинику.

Семеновна была женщиной небольшой, но крепкой. К сожалению, тощая я не могла с ней справиться. Силы очень быстро покидали и без того изнуренное тело. Я чувствовала, как от натуги расходились едва сросшиеся раны. Разрывающаяся плоть причиняла боль, но меня сильнее волновал тот факт, что если Егор сей момент не вернется, женщина может умереть прямо здесь и сейчас.

Я кое-как дотащила ее до тойоты. Осталось уложить на заднее сидение. В глазах моих плыли черные пятна и яркие белые точки, на лбу выступила испарина, руки дрожали, а губы пересохли. Оказывается, на нервах я искусала их буквально в мясо.

От отчаяния из глаз брызнули слезы. Понимание того, что ты не можешь чем-либо помочь умирающему человеку, бьет в самое сердце, заставляя чувствовать собственную никчемность, ничтожность и бессилие.

Наконец, появился Королев. Я готова была его убить и расцеловать одновременно.

- Где тебя черти носят! – злобно рявкнула на него и следом жалобно всхлипнула, окончательно разревевшись, как маленький ребенок, дождавшийся, наконец, взрослого, который легким движением руки может решить любую проблему.

Егор быстро смекнул, что препираться некогда. Он легко поднял Семеновну и уложил на заднее сидение. Помог и мне занять свое место. Через тридцать секунд мы мчались во весь опор в сторону поликлиники. Егор был сдержан, собран и хладнокровен. Он позвонил главврачу и предупредил о нашем визите, описав общее состояние и причины нервного потрясения старушки.