Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фууух!
Однако, рано я обрадовалась.
Злой Королев бешеным зверем, метающим искры из синих глаз, вновь показался на пороге. Глядя на то, как яростно он сдирает с ног кроссовки, тихо матерясь себе под нос, я, не сдержавшись, хохотнула.
О, это была фатальная ошибка!
Он ТАК на меня посмотрел, что одновременно захотелось тут же, словно провинившейся псине принести в зубах негодующему хозяину тапочки, и забиться под кровать в самый дальний угол, не вылезая оттуда до самого вечера.
- Егор, да не разувайся, иди так, я все уберу, - без тени улыбки затараторила я, но Королев демонстративно разулся и влетел вверх по ступеням.
Через секунду послышался грохот и устрашающий рык. Ноги сами понесли меня на звук. В обычно идеально убранной спальне Егора сегодня царил хаос. Не заправленная кровать хранила следы беспокойной ночи ее хозяина, сбившееся в пододеяльнике одеяло и смятые подушки отчего-то вызвали щемящую грусть. Шкаф стоял распахнутый настежь, шторы криво занавешены, на полу сидит Королев, сжимая в левой руке футболку, рядом на полу распластались вчерашние джинсы с вывернутыми карманами, раскрытое портмоне, и осколки стеклянной рамки для фотографии. Само фото зажато в правой руке парня.
- Эй, ты чего? – осторожно, почти шепотом спросила я Егора, усаживаясь рядом на полу.
Парень пялился на фотографию, не обращая на меня никакого внимания.
- Ты в порядке? – аккуратно тронула я его плечо, отчего Королев слегка вздрогнул и будто пришел в себя. Только сейчас смогла разглядеть его помутневший взгляд.
- Кошелек забыл, – спокойно ответил мне котеночек, - Рамка разбилась… Порезался…
Приглядевшись, поняла, что Егор не просто держит в руках футболку, а зажимает ею рану.
- Господи, Егор, не смотри! – предвкушая его обморок, воскликнула я, положив свою руку ему на глаза.
- Не трогай меня! - дергает он головой, - Уходи отсюда!
- Дай посмотрю! Ты же сейчас в обморок грохнешься!
- Надеюсь, - ответил мне Королев и стянул окровавленную вещь с ладони.
Порез оказался неглубокий. Крови было немного. И все же я замерла от страха за котеночка, помня о его фобии.
Егор внимательно наблюдал, как из его раны на белую ткань футболки алыми каплями струится кровь, и … и оставался нормальным. Он сжал и разжал кулак, растер терпкую влагу между пальцами и… все еще был в сознании. Он вздохнул, поднес ладонь к носу, вдыхая металлический запах и… и ничего не изменилось.
- Это чудо! Смотри, ты излечился! – обрадовалась я, слегка переигрывая, надеясь разрядить обстановку.
Впрочем, Королев, восторга не оценил. Нахмурился и как будто огорчился.
- Блядь, сегодня все через задницу!
Его ответ неожиданным образом смутил.
- Егор, что вообще происходит?
- Не знаю, Ев, - как-то ехидно сказал парень, - У тебя-то все нормально? Потому что у меня одна сплошная херня в жизни! И ты сыграла в этом не последнюю роль! –перешел он на крик.
Я не люблю, когда на меня кричат. Вот вообще! Тут же подхватила волну и сама завелась.
- Бедный ты несчастный! Еще слезу пусти! – явно не ожидавший и моего крика Его, сверкнул яростным взглядом, - Что? Хочешь, чтобы я пожалела тебя?
- Сама себя пожалей!
- Не имею такой привычки! И в чужой жалости не нуждаюсь!
- А в чем нуждаешься, Женева?
- Я ЕВА!
- Да мне по хер! Хорошо тебе, ЕВА? Перед кем угодно готова ноги раздвинуть? Вижу цель – не вижу препятствий, так? Отец, сын – один хер! Замуж – пожалуйста! Отсосать – не вопрос! Может, нам вдвоем тебя трахнуть? Ты ж явно не против! Ради какой великой цели хоть стараешься, малыш? Много через тебя кобелей прошло за это год? Или в тот раз ты была такая же штопанная девственница?
Я пожалела. Очень-очень-очень сильно пожалела, что не умею бить кулаком в лицо, ломая нос! И за свои слова отделался котеночек лишь звонкой пощечиной, окрасившей щеку в алый.
Сучонок!
Теперь еще рука болит!
Вот только оправдываться я ни в чем не собираюсь! Нечего меня стыдить!
- Конечно штопанная, котеночек! – засмеялась ему в перекошенное от гнева лицо. - У меня для таких целей всегда с собой нитка с иголкой. Каждый вечер новую заплатку на девичью честь накладываю! Твой папа, знаешь ли, любит девочек с нетронутыми цветочками! И вдвоем трахнуть меня не получится. Вениамин убежденный собственник! Так что, котеночек, оставь свои фантазии для своей правой руки!
Я встала с коленей, пнув окровавленную футболку, и развернулась на выход. Злая и оскорбленная его поведением. Мысленно благодарила Королева, что показал свое отношение ко мне раньше, чем я успела нафантазировать себе безграничную любовь до гроба.
Идиотка!
Горячая ладонь резко развернула меня на сто восемьдесят градусов, едва не столкнув нос к носу с разъяренным парнем, в глазах которого сейчас читалось презрение, отвращение и какая-то по-детски вселенская обида.
- Ненавижу тебя! – бросил мне в лицо психованный мальчишка. Я уже давно заметила, что Егор – человек-эмоция, человек-порыв. Сначала действует, потом думает. Ребенок!
- Не стоит, милый, еще надорвешься! А теперь будь хорошим мальчиком, наведи порядок в комнате. Я вам тут в уборщицы не нанималась!
Громко хлопнув дверью, я с гордо поднятой головой покинула комнату Королева!
Больно.
Как же больно и обидно.
Я давно не реагирую на словесные оскорбления, за много лет выработался иммунитет, но отчего-то едкие фразы Егора, словно серная кислота шипели кровавой пеной, разъедая сердце.
Хрен тебе, а не мои слезы, котеночек!
Оправдываться мне не в чем!
Взбешенная до предела я вышла от греха подальше во двор, чтобы прийти в себя на берегу безмолвного Мрачного озера. Вскоре один за другим послышались хлопки, а затем рев мотора и визг шин возвестили об отбытии Королева из дома.
Не прошло и пяти минут, как калитке вновь припарковался автомобиль и дважды просигналил. На этот раз это был не Егор.